Царская власть Александра и его оппозиция в греко-македонской среде

Министерство образования РФ

Учреждение образования «МГУ им. М.В. Ломоносова»

Исторический факультет

КУРСОВАЯ РАБОТА

По истории древнего мира

на тему: Царская власть Александра и его оппозиция в греко-македонской среде

Москва 2013

План

Введение

1. Основное содержание

1.1 Македония

1.1.1 Властный статус царей Македонии до Александра III

1.1.2 Утверждение на македонском троне Александра

1.1.3 Идеологические установки царя в этот период

1.1.3.1 Аристотель и его влияние на Александра

1.1.3.2 Оценка влияния матери

1.1.3.3 Влияние характера Александра на интерпретацию приобретённых знаний в области политики

2.2 Эллада

2.2.1 Положение македонского царя в Элладе до Александра Великого

2.2.2 Подавление Греции. Синедрион в Коринфе

2.2.3 Влияние греков и греческой поддержки в организации западного похода

3.3 Малая Азия

3.3.1 Малая Азия как идейно и политически значимый регион

3.3.2 Антимакедонское движение в период завоевания Малой Азии: предпосылки, развитие, следствия

3.3.3 Александр - царь Азии

3.3.4 Завоевание восточного побережья Средиземного моря

4.4 Египет

4.4.1 Египетский поход

4.4.2 Путешествие к оазису Амона

4.4.3 «Сын бога»

5.5 Персия

5.5.1 Политическое значение покорения Персии

5.5.2 Греко-македонская оппозиция до конца 328 г

5.5.3 Заговор Филоты

5.5.4 Убийство Клита

5.5.5 Заговор «пажей»

5.5.6 Влияние персидских «философских разработок», кризис идей Аристотеля и усиление деспотии Александра

6.6 Индия. Кризис царской власти

7.7 Империя

7.7.1 Восстановление единоличной власти царя по возвращении, пути укрепления личной власти

7.7.2 Бунт македонцев в Описе

7.7.3 Оценка внутриполитической ситуации на время смерти Александра

Заключение

Источники

Литература

Введение

Александр Македонский - фигура, перекроившая Древний Мир. Его недолгое царствование ознаменовало собой период конца доэллинистического периода на большой территории Ойкумены того времени. Никому до него не удавалось объединить под своей властью столь огромные территории, соединить Восток и Запад в одном большом государстве, пусть и на короткое время. Несмотря на скорый распад, это политическое образование оставило неизгладимый след как в общей истории, так и в истории каждой страны, входившей в её состав или зону влияния. В исторической традиции принято деление на «до» и «после Александра Македонского».

Событиям, произошедшим в данное время, даются очень противоречивые оценки. Действительно, следует ли рассматривать результаты его похода как прогрессивные, как резкий качественный рывок в развитии стран Древнего Востока, вошедших в сферу влияния идей, порождённых эллинистическим миром? Или, возможно, следует говорить о заимствованиях Запада? Означает ли победа греческого мира доказательство истинности его философских наработок в области его концептуальной идеи - совершенного государственного устройства и системы управления или наоборот - имеет смысл говорить об опровержении теорий Аристотеля реальной политической практикой? По этим вопросам написано уже немало научных работ, но исчерпывающий ответ до сих пор не получен.

Нет сомнений, что Александр Великий был великим в полном смысле этого слова. Харизматичный военный лидер, жёсткий и расчётливый политик он являлся и ярчайшим носителем философских и идеологических установок своего времени. Причем элитарной и вместе с тем специфической их части. Поэтому весьма интересно рассмотреть как политическую, так и идеологическую стороны его властного статуса, как реальные факты и события согласовывались с его собственными понятиями о том, какой должна быть царская власть, какие настроения господствовали в его окружении, прошедшем с ним от Македонии до Индии, как на происходящее реагировала греко-македонская среда.

Современный интерес представлен прежде всего исследованием диалектики демократического и деспотического образа правления, а так же вопросом о степени исторического детерминизма пути развития.

Постановка проблемы

Данная работа была написана, чтобы осветить не только политическую, но и идеологическо-философскую сторону процесса формирования и развития царской власти Александра Македонского, а так же рассмотреть предпосылки и ход формирования оппозиционных сил в греко-македонском окружении. Так же, как и сам Александр, его приближённые являлись носителями особой, классической эллинистической культуры, во многом противопоставляемой культурам Востока. На этой относительно однородной почве рождались совершенно разные, порой даже противоположные, идеи. В то же время, породившая её античная полисная система находилась в состоянии глубокого структурного кризиса.

Александр Македонский, пытаясь создать величайшую империю, вне всякого сомнения, руководствовался определённой системой политико-управленческих знаний, всегда, а особенно в рассматриваемый период, тесно связанных с философией. Поэтому логично предположить, что многие его действия, а также осмысление им своего царского статуса, проходили в рамках единой, индивидуальной философской системы и выбранной концепции развития мировой державы. Однако представители его греко-македонского окружения также руководствовались своими понятиями о должном, значительно более согласованными с господствующим в то время учениями Аристотеля и Платона.

Если стараться объективно оценивать уровень развития системы общественного знания в тот период, можно отметить его однобокость и существенную неразвитость по сравнению с современными достижениями гуманитарных наук. Максимального развития достигла философия, но о наличии социологии, экономики и пр. говорить нельзя. Следовательно, нельзя говорить и о принципах управления и принятия политических решений, опирающихся на методы, выработанные в более поздние периоды. Если история данного периода имеет прецеденты, в которых, как нам кажется, мы видим признаки их использования, то не следует относится к ним как к доказательству применения используемых сегодня методов. Древние политики руководствовались тремя вещами: политическими традициями предшественников, своей политической интуицией и, что характерно по большей части для древнегреческого мира, философскими разработками. И Александр Великий, как и окружавшая его элита, не стал исключением.

Таким образом, освещение царской власти Александра Македонского и его оппозиции в греко-македонской среде под идейно-философским углом является достаточно объективным методом объяснения происходивших в то время узко внутриполитических процессов. Внимательно рассматривая конфликты конкретных людей или группировок, мы получаем возможность гораздо шире раскрыть идеологическую основу общества того времени, а также создать теоретическую основу для гораздо более точного восстановления профессионально-личностного портрета Александра Македонского.

Основными задачами данной работы являются: выяснение пути развития как реального властного статуса Александра, так и его представлений о нём; определения характера изменения влияния аристократических группировок; решить вопрос о сформированности восточной деспотии к концу правления Александра; определить меру взаимовлияния культур Запада и Востока в системе общественного знания с области государственного управления.

Обзор источников. Сразу следует отметить специфичность источников по истории данного вопроса. Прежде всего она заключается в их тенденциозности и большом количестве содержащихся в письменных текстах стереотипов. Все источники, которые я считаю необходимым использовать в написании данной работы, можно разделить на три группы: современные описываемым событиям, написанные в более позднее время и философские трактаты предшествующие и синхронные с исследуемыми событиями.

Источники первого типа в оригинальном виде до нас не дошли - они сохранились только фрагментарно в буквальном изложении или переложении более поздних авторов. Вот основные из них:

Эфемериды. Это своего рода «дворцовый журнал» или дневник при дворе Александра. На них ссылаются многие античные авторы. Предполагается, что после смерти Александра они перешли к Пердикке, а потом - к Птолемею Лагиду. Однако их подлинность подвергается серьезным сомнениям со стороны научной среды. В частности, не являются ли они литературным произведением более позднего периода? Пока источниковеды склоняются к отрицательному ответу на этот вопрос.

Переписка Александра. Сохранилось довольно большое количество писем, как написанных Александром (Олимпиаде, друзьям, официальным лицам, Дарию и пр.), так и адресованных ему. Проблема заключается в необходимости отличать аутентичные документы от подделок более позднего времени, принимая во внимание, что для Древней Греции письмо - распространённый жанр литературного творчества. Таким, к примеру, является «Письмо Аристотеля к Александру о политике по отношению к городам», созданное в раннеэллинистический период с целью защитить память Аристотеля, основателя перипатетической школы.

«Гипомнемата». Своего рода «политическое завещание» Александра Македонского, наиболее полно включенное в сочинения Диодора.

Каллисфен. Являясь официальным историографом похода, он создал труд «Деяния Александра», носящий явно апологетический характер и панэллинские тенденции. В его труде находят отражение события до битвы при Гавгамеллах и нет следов идеологических разногласий. В тексте многие историки (например, Полибий о сведениях о битве при Иссе) находят много нелепостей. Многие критические замечания по этому источнику явились следствием того, что он не дошёл в оригинале.

Харет из Митилены. Написал труд под названием "Истории об Александре", состоящмй как минимум из десяти книг. Это специфический источник, так как в отличие от прочих, его автор фокусировал своё внимание не на большой политике или военной составляющей похода, а на внутренних, придворных аспектах. В его сочинениях особо интересными являются фрагменты об убийстве Клита, проскинесисе, заговоре пажей, свадьбе в Сузах. Он был церемониймейстером Александра и описывал придворные события, но уже после взятия Персеполя. На него ссылаются многие историки античности.

Онесикрит. Был кормчим во время плавания по Инду, ученик Диогена. Его сочинения довольно детальны, но касаются только Индии. Отношение историков к нему опять же во многом противоречиво, но большинство считают его сочинения весьма правдивыми.

Неарх. Близкий друг Александра, пишет об Индии (вероятно, остальное не сохранилось). В его сочинениях можно найти бесценные сведения о психологическом портрете царя. Его труд считается самым правдивым.

Птолемей Лагид. Также, как и Неарх - один из друзей Александра. Написал свои труды о нём уже во время правления Египтом. Придавал большую важность идеологическому обоснованию величия Александра, а также и собственной власти, стараясь подчеркнуть её легитимность. Его труд стал основой «Анабазиса» Арриана.

Аристобул. Вероятно, он пользовался большим доверием Александра. Однако не все историки соглашаются с тем, что его сочинения - свидетельство очевидца - многие настаивают, что он многое переписал у других авторов.

Клитарх. Автор, находившийся в сильной зависимости от Лагидов со всеми вытекающими из этого факта последствиями: он не мог писать ничего, что противоречило бы их воле. В его произведении «Об Александре» приведено значительно больше, чем в иных, сюжетов, тесно переплетённых с художественным вымыслом. Например, о встрече Александра с царицей амазонок или о сожжении дворца в Персеполе гетерой Таис Афинской. Часто Александр представлен кровавым тираном. Из положительных сторон следует особо отметить то, что оно написано раньше произведений Аристобула и Лагида, а также его популярность в древнее время и раннее начало проверки фактов источника (ещё древними авторами). Многие историки считают его создателем "вульгаты" - романтической традиции об Александре, проявившейся во многих сочинениях античных авторов.

Теперь пару слов о концепциях зависимости источников друг от друга. Здесь выделяют идеи И. Дройзена (Клитарх - Птолемей - Аристобул), а также следующие линии: Птолемей+Аристобул - Арриан, и Клитарх+Каллисфен - Диодор, Курций, Юстин. Присутствуют многочисленные ссылки на произведения "неизвестных греческих солдат", как вспомогательные свидетельства.

Свидетельства афинских ораторов. А именно - дошедшие речи Демосфена, однако в процессе их исследования встаёт проблема об их аутентичности и датировке. Если подлинность некоторых не подлежит сомнению, то другие вызывают серьёзные споры историков, а третьи и вовсе признаны более поздними подделками. Однако именно в них раскрываются проблемы сложного противостояния ведущих идей полисной системы и реалий относительно централизованного государства.

Эпиграфические источники и нумизматические материалы. Первые наиболее полезны в вопросах восстановления политических отношений македонцев и греков, но и есть и надписи малоазийского происхождения. Последние проясняют экономическую ситуацию того периода.

Вторичные источники - обычно выделяют 5 основных трудов по истории Александра Македонского, традиционно разделяемых на антимакедонские (Диодор, Юстин, Курций) и апологетические (Арриан, Плутарх):

Диодор Сицилийский, XVII книга его сочинений. Он не называет своих источников и ведёт повествование от первого лица, изредка ссылаясь на безличные авторитеты. Проблема исследования этого источника не решена по сей день и является объектом оживлённых споров в научной среде. Распространено мнение, что Диодор широко использовал сочинения Клитарха и Аристобула. В историографии изучения этого источника также присутствуют попытки выяснить, был ли Диодор только компилятором более ранних источников или же проявил себя творческим вкладом в изучение истории Александра Великого. Автор интересуется политической, прежде всего военной, историей. В его сочинении отсутствуют многие подробности жизни Александра, не связанные с этими сферами. В ряде случаев сочинения Диодора расходятся с другими источниками. Развернутой характеристики Александра Диодор не даёт.

Помпей Трог, чьё сочинение дошло до нас лишь будучи сильно сокращённым и изменённым в явно морализирующем ключе Марком Юнианом Юстином, написал историю человечества от древнейших, легендарных времён до современных ему дней. Александру были посвящены XI и XII книги. В них он предстаёт далеким от идеалов Греции: двуличным, коварным, жестоким тираном. Многое в этой позиции объясняется стремлением Помпея Трога согласовать имеющиеся факты с собственной исторической концепцией, а именно: доказать негативное влияние имперской стадии на нравы людей и царей. Но источники Трога (Юстина) сообщают информацию, которую невозможно найти у других авторов.

«История Александра Македонского» Квинта Курция Руфа - единственное дошедшее до нас, хотя и не полностью, латиноязычное произведение, полностью посвящённое Александру. Вероятно, его источниковой базой являлись труды Клитарха, Каллисфена, Птолемея и Тимагена через переработку неизвестного автора-посредника. Это произведение пронизано этико-философскими идеями римской эпохи. Интересно рассмотрение Курцием эволюции характера Александра в ходе его победных завоеваний. Его личность описана со всей сложностью. Также достаточно подробно описаны и многие детали внутриполитической борьбы при царе.

Плутарх создал морализирующее произведение «Сравнительные жизнеописания», во многом имеющее признаки полноценного исторического труда. В ряде многих исторических личностей, описанных данным автором, был и Александр Македонский. Особенно интересен тот факт, что автор не задаётся целью написать биографию героя - он старается описать характер. Вопрос о том, к каким источникам обращается Плутарх, также довольно интересен: он приводит 25 авторов и несколько писем, но мы не можем утверждать, что он работал с ними в оригинале или же использовал сведения «из вторых рук». Александр здесь во многом идеализирован, так как сам формат произведения обязывал автора сделать его героем.

Флавий Арриан. Созданный им «Анабасис» долгое время считался лучшим источником по истории Александра, во многом благодаря широкой образованности самого Арриана, а также его высокой требовательности к своим источникам. Наиболее достоверными он считает труды Птолемея и Аристобула, которые и использует в качестве основных источников. Она и при таком тщательном отборе источников в его труде присутствует большое количество ошибок и несогласованностей, в появлении которых повинен не только Арриан, но и авторы его источников. Несмотря на это, «Анабасис» всё же является одним из богатейших источников об Александре Македонском.

Теперь следует рассмотреть источники третьей группы: философские трактаты, предшествующие и синхронные с исследуемыми событиями. Разумеется, древнегреческая философская мысль оставила за собой чрезвычайно богатое наследие и не только исследовать, но и давать краткое описание всех их - не в рамках этой работы, хотя они без сомнения оставили существенный вклад в формирование греческого мировоззрение того периода. Ограничусь краткой общей характеристикой двух авторов:

Аристотель. В его философских трактах содержится информация как и об объективно существующих общественных реалиях того времени, так и о том, что должно быть, если мы берёмся обсуждать идеальное общественное устройство. Аристотель имел личный контакт с Александром и, даже более, он был его учителем. Поэтому, говоря о мировоззрении и причинах действий Александра, нельзя не сказать и о таком мощном факторе формирования его идеологических установок как учения Аристотеля. Многое из того, что предпринималось Александром, брало исток целеположения в усвоенных им в детстве понятиях идеального государства и совершенного царя. Кроме того, философская школа Аристотеля имела сильное воздействие на всю общественную элиту того времени, и многие конфликты Александра с его эллинистическим окружением также могут быть рассмотрены через призму диалектического спора.

Сочинения Аристотеля охватывают почти всю область доступного тогда знания, получившего в его трудах глубокое философское обоснование. Некоторые из этих сочинений не были выпущены им самим при жизни, а многие другие подложно ему приписаны впоследствии. Но на данный момент, это - надёжный источник, многократно подвергавшийся источниковедческому исследованию.

Платон. Друг и оппонент Аристотеля. Своего рода противоположный полюс всей фундаментальной греческой философии. Без привнесённых им идей трудно представить идеологическую основу действий образованного действия. Его труды дошли до нас и выдержали источниковедческую критику.

Обзор историографии По исследуемой теме существует традиционное разделение на западную и советскую историографию. В последней основная масса исследований посвящена выяснению социально экономической сущности происходивших процессов. Наиболее заметными её представителями в данной области исследований являются: А. С. Шофман, С.И. Ковалёв и Ш.И. Шифман.

Западная традиция делает основным объектом своего внимания людей, действовавших в то время, и уделяет большое внимание персональным характеристикам исследуемых персонажей. В данной исследовательской работе широко привлекались труды Ф. Шахермайра, выдающегося учёного западной школы.

Кроме описанного выше разделения можно разделить все труды об Александре Македонском на принадлежащие к апологетической, антиалександровской или нейтральной традиции.

Учитывая специфический угол рассмотрения происходивших событий в данной исследовательской работе, я считаю логичным добавить также разделение научных трудов на отмечающие демократизацию системы управления и фиксирующие усиление деспотизма власти. К первой группе можно причислить, прежде всего, М.Н.Руденко и С.И. Гафурова и А.С. Шофмана, отстаивающих идею постепенного увеличения роли народного собрания. Ко второй - Ф. Шахермайра и И. Дройзена, отмечающих временный подъём роли народного собрания с последующим спадом и всё время повышавшийся властный статус царя.

Наиболее общими трудами по теме, в должной степени освещающими тему исследования, следует назвать работу С. И. Ковалёва «Александр Македонский», а также труды Ф. Шахермайра и Ш. И. Шифмана с аналогичным названием.

Более специализированными, но также охватывающими довольно широкий круг вопросов работами являются труды А.С. Шофмана «Восточная политика Александра Македонского» и «История античной Македонии». Также в эту группу можно добавить М.Н. Руденко «Македонская армия и массовая оппозиция Александру Великому в 334-323».

Наиболее узкоспециализированные использованные публикации: Ковалев С.И. «Александр и Клит» и «Переговоры Дария с Александром и македонская оппозиция»; Корнилов Ю. В. «Царь Азии»; Ранович А. Александр Македонский и греческие города Малой Азии; Фролов Э.Д. «Коринфский конгресс 338/7 г. до н.э. и объединение Эллады» и Маринович Л.П. «Греки и Александр Македонский (К проблеме кризиса полиса)».

1. Основное содержание

.1 Македония

.1.1 Властный статус царей Македонии до Александра III

Македония - небольшое государство в северной части Греции, граничащее на западе с Эпиром, а на востоке - с Фракией. Эллинами македоняне не являлись и не считались - эти этнонимы принято различать. Македония находилась на довольно низком уровне развития системы внутреннего управления и института центральной власти. Многие племена, входившие в ее состав, имели своих вождей, обладавших значительным реальным влиянием. Власть рода Аргеадов, к которому принадлежал Александр Македонский, основывалась на Центральной Македонии, вождями которой и являлись его представители.

Чтобы понять, каков был властный статус Александра как македонского царя, и проникнуть в суть происходивших изменений, необходимо рассмотреть социально-политическое положение его предшественников.

Македонская монархия называется историками патриархальной. Весь внутриполитический строй Македонии построен на динамическом балансе между тремя основными силами: аристократы, свободные общинники и собственно царь. Вероятнее всего, царь не взимал податей со знати. Вместо этого представители этого социального слоя были обязаны нести воинские повинности, оплачивая вооружение и экипировку за свой счёт. Вообще между царём и гетайрами (аристократами на службе царя) имели место не только боевые, но и личные, «застольные» связи, так как круг гетайров имел доступ не только к царской особе, но и к царскому столу на пирах, являясь почётными сотрапезниками. Подобный обычай существовал долгое время, и подобная практика встречается при дворе Филиппа II и Александра Македонского.

Интересно отметить и такой момент: чтобы стать македонянином достаточно было иметь землю в пределах Македонского государства, а её, как правило, раздавал царь. Таким образом, ряды гетайров постоянно пополнялись за счет отличившихся в боях иноземцев, прежде всего эллинского происхождения, которые получали от царя землю и «гражданство».

Однако помимо знати в Македонии существовала и другая общественная прослойка, имеющая политические права - свободные общинники. Их участие в политической жизни было обусловлено существованием такого института власти как общевойсковое собрание. Хотя в нём принимали участие и представители знати, обладающие определённым общественным авторитетом, все его члены имели равное право голоса, а решение принималось из демократического принципа (большинство подчиняет меньшинство).

Несмотря на существование общевойскового собрания, македонское общество не было демократическим, как у эллинов, так как оно не являлось носителем государственной власти. Государство представлял царь и его сановники, имеющие верховное право почти во всех вопросах. Власть народа проявлялась больше всего в двух вопросах: избрание нового царя и вынесение приговора при судебном рассмотрении серьёзных преступлений. Так, не обладая всей полнотой власти, общевойсковое собрание могло оказывать существенное влияние на жизнь общества, и с его мнением приходилось считаться.

Тем не менее, следует отметить прочное положение царского дома: личные взаимосвязи с гетайрами обеспечивали относительную стабильность в знатных кругах, а защита царем политических прав народного собрания - поддержу широких слоёв населения. Таким образом, общество было единым, а его целостность обеспечивалась не жестким государственным принуждением, а всеобъемлющей патриархальной традицией.

Ещё одной характерной чертой является система наследования власти. Права престолонаследия в Македонии не существовало, и новый царь избирался войсковым собранием. Конечно, очень часто им становился старший сын умершего царя, но если его опекун проявил выдающиеся способности управления государством или просто оказался более популярен в народе, он вполне мог занять его место. Такое, например, имело место при воцарении Филиппа II, когда он отстранил своего племянника Аминту.

1.1.2 Воцарение Александра

Филипп II являлся патриархальным харизматическим лидером, окруженным, согласно традиции, кругом придворных, с которыми общался и Александр. Кроме того, они явились важными фигурами в критической ситуации выбора преемника престола и наказания виновников гибели Филиппа, но об этих событиях несколько ниже.

Из числа приближённых первым следует охарактеризовать Пармениона, так как этот человек являлся мощным политическим деятелем и сопровождал Александра на протяжении длительного времени. Кроме того, в его руках на тот момент находились мощные давления на общество в целом и царский дом в частности. Он принадлежал к высшей знати и был талантливым полководцем, первым советником Филиппа.

Другой наиважнейшей фигурой являлся Антипатр. Он проявил себя как выдающийся дипломат в вопросах македонско-греческих контактов. Имел связи со многими эллинскими философами, что, однако, не было редкостью в то время: в Македонии царила эпоха филэллинства. Сам царь также с большим уважением относился к греческой философии, особенно выделяя Исократа и Академию Платона, старался проводить панэллинскую политику, и даже в учителя для престолонаследника взял Аристотеля, ученика Платона.

Третьим ключевым лицом можно назвать Аттала, породнившегося с Филиппом, выдав за него свою племянницу Клеопатру.

Между царём и наследником постоянно присутствовали многочисленные конфликты, в появлении которых не последнюю роль играло влияние матери Александра, Олимпиады. Наиболее разрушительные последствия имела ссора, произошедшая на свадьбе Филиппа с Клеопатрой. Дядя невесты, Аттал, принадлежащий к высшим аристократическим кругам, напившись, стал призывать македонян молить богов, чтобы у Филиппа и Клеопатры родился законный наследник престола. Взбешённый этим Александр вскричал: «Так что же, негодяй, я по-твоему незаконнорожденный, что ли?» - и швырнул в Аттала чашу. Филипп бросился на сына, обнажив меч, но по счастью для обоих гнев и вино сделали свое дело: царь споткнулся и упал. Александр, издеваясь над отцом, сказал: «Смотрите люди! Этот человек, который собирается переправиться из Европы в Азию, растянулся, переправляясь от ложа к ложу». После этой пьяной ссоры Александр забрал Олимпиаду и, устроив ее жить в Эпире, сам поселился в Иллирии (Плутарх. Александр. Сравнительные жизнеописания. Античная библиотека. Спб.: Алетейя, 1993, 9). Только угроза потери престижа перед греками и начала бунта, инициированного Александром и Олимпиадой в Эпире, заставило Филиппа пойти на примирение.

Александр также имел своё окружение, представленное его ближайшими друзьями - македонцами Гефестионом, Птолемеем и Гарпалом, а также греками Неархом, Лаомедоном и Эригием. Некоторые историки включают в этот узкий круг и Филоту, сына Пармениона. Но все они, за исключением Филоты, были высланы из страны.

Филипп II был убит в 336г. до н. э. во время свадебных торжеств своим телохранителем Павсанием, имевшем для этого личные причины (Диодор Сицилийский. Историческая библиотека. XVI, 93 и сл.;). Но в убийство царя исключительно из личных побуждений вериться с трудом, поэтому данное событие послужило основой для многочисленных слухов о причастности к этому Олимпиады и Александра, а для последнего - ещё и стало удобным предлогом устранения соперников (Марк Юниан Юстин. Эпитома Сочинения Помпея Трога. IX, 7, 1-14).

А они у Александра были. Как уже было сказано, в Македонии царь выбирался решением народного собрания, которое могло возвести на царство и других претендентов. Для Александра ситуация во многом осложнялась непопулярностью его матери, а также тем, что, проведя много времени в Эпире, он воспринимался македонцами едва ли не как чужак. С другой стороны, он уже успел проявить себя в качестве удачливого полководца и заслужить народное одобрение. Кроме того, сам царь видел в нём своего преемника.

Рассмотрим претендентов. Помимо самого Александра, членами македонской династии были: Арридей (Юстин, XI, 2,3), сын Филиппа и Филины, Каран и Аминта IV, связанный браком с дочерью Филиппа - Кинаной, являющийся также двоюродным братом Александра, отстраненным от трона Филиппом. Также права на престол могли предъявить представители династии Линкестидов: Геромен, Аррабей, Неоптолем, Аминта и Александр Линкестид (Юстин, XI, 2,2).

Вероятно, не без помощи матери-эприотки Александр принимает решение о физическом устранении возможных конкурентов. Этой трагической участи смог избежать Арридей, вероятно по причине своего слабоумия. Геромен и Аррабей были казнены, по официальной версии - как участники заговора против царя, как, должно быть, и сводный брат Александра Великого Каран (Юстин, XI, 2, 3). Александр из Линкестидов, первый выразивший свою преданность новому царю, был оставлен в живых, хотя царь мог пойти на это ещё и потому, что он являлся зятем Антипатра, в помощи которого Александр Великий так нуждался (Юстин, XI, 2, 2). Неоптолем и Аминта из Линкестидов бежали к персам. Аминта IV, муж Кинаны, прежде отстранённый Филиппом от управления страной, был казнён как соперник.

Но самой опасной и неприятной самому Александру фигурой являлся Аттал. Прежде всего, он являлся командующим частью армии, высадившейся в Троаде, и пользовался несомненным уважением со стороны войск. Важной характеристикой является и его принадлежность к знатному македонскому роду. Кроме того, будучи опекуном новой царицы, Клеопатры, он мог предъявить претензии на трон. Чтобы его устранить, царь использует такой неблаговидный способ, как подсылка убийцы - Гекатея - и обвинение Аттала в измене (Диодор, XVII, II-V). После его смерти Олимпиада не замедлила убрать с политической арены Клеопатру с ребёнком.

Вполне понятно, что в этот период решающую роль играла поддержка «старых авторитетов» - Пармениона и Антипатра. Однако оба этих полководца без колебаний поддержали Александра (Диодор, XVII, V, 2). При сильном влиянии последнего кандидатура нового царя была утверждена на народном собрании (Арриан. Поход Александра, I, 25, 2). Теперь Александр Македонский стал полноправным властителем, подавив всякое внутреннее сопротивление и утвердившись на троне.

1.1.3 Идеологические установки царя в этот период

Заботясь о воспитании своего сына, а возможно и будущего царя Македонии, Филипп II уделял большое внимание его окружению. В эпоху филэллинства, безраздельно царившего в тот период, большое влияние имела греческая философия. Поэтому вполне закономерным является тот факт, что в качестве учителя для своего сына Филипп выбрал Аристотеля. Интересно отметить, что сам он считался последователем более ранней платоновской философии, имевший ряд серьёзных расхождений с философией Аристотеля, в том числе и по вопросам наиболее благоприятного политического устройства и методов государственного управления.

Влияние Аристотеля на раннем периоде царствования Александра трудно переоценить. Присланный к нему в достаточно раннем юношеском возрасте, он оказал на будущего царя воздействие, по своей силе сопоставимое только с воздействием матери (Плутарх. Александр, 7-8), поэтому я считаю целесообразным более пристально рассмотреть основные положение философии Аристотеля, касающиеся общественно-политической сферы и положения правителя в государстве. Тем не менее, проводя такой анализ, следует помнить, что необходимо учитывать только те идеи и положения, которые, наиболее вероятно, были выработаны в период до 343 гг.

1.1.3.1 Аристотель и его влияние на Александра

Первое положение, подлежащее рассмотрению - о необходимости существования действующей или производящей причины как ключевого фактора свершения любого действия. В специфическом освещении греческого мировоззрения такого рода первопричиной любого действия выступающего Бог или божественная сила, гений, проводником которой может являться человек.

Второе положение - учение о добродетелях. Эта тема красной нитью проходит сквозь все философские наработки Аристотеля, так или иначе касающиеся людей и вопросов социального регулирования и взаимодействия. Только разная степень количества добродетелей, которыми обладает человек, может служить основой для его возвышения из окружающих. На основании этого положения Аристотель выводит концептуальную идею обоснованности и общественной полезности социального неравенства, оправдывая этим рабство, приниженное положение женщин, гипотетическое превосходство над варварами.

Третье положение - отождествление общества с государством и приписывание каждому человеку потребности непосредственно участвовать в принятии политических решений как естественного свойства человеческой природы.

Особенно пристально стоит рассмотреть идеи Аристотеля об идеальном государственном устройстве. Философ считает, что это возможно только в эллинских государствах, «эллинский род … способен властвовать над всеми, если бы он был объединён одним государственным строем», и наоборот - "населяющие же Азию в духовном отношении обладают умом и отличаются способностью к ремеслам, но им не хватает мужества; поэтому они живут в подчинении и рабском состоянии", "это различие существует и для них полезно и справедливо одному быть в рабстве, другому - господствовать", а "варвар и раб по природе своей понятия тождественные". Их этих цитат видно, что Аристотель считает в высшей степени правильным создание панэллинского объединения, которое сможет подчинить себе Азию, что и отразилось на идее Александра Македонского о завоевании Азии эллинами.

Интересен подход Аристотеля к системе управления государством. Он считает необходимым введение сложной системы классов и оформление её большим количеством законов, что, по его мнению, должно способствовать установлению добродетели. Большое внимание также уделяется рассмотрению идеальной центральной власти. Аристотель резко разграничивает «правильные» и «неправильные» типы государственного устройства, противопоставляя политии - демократию, аристократии - олигархию и царской власти - тиранию. Царь должен более всего заботиться о благе народа, не допуская вредных излишеств как в общественных мероприятиях, так и в сфере своей частной жизни, для обеспечения поддержки знати прибегая к убеждению, а поддержку народа завоёвывая демагогией. Важно отметить, что Аристотель называет признаки тирании, в дальнейшем ставшие характерными для власти Александра: приглашение иноземцев к своему столу, проведение большей части времени с иноземцами, чем с местными гражданами; почтение льстецов или людей, держащихся унижено; вселение малодушия, взаимного недоверия в подданных; лишение людей политической энергии.

Заслуживает внимания также рассмотрение методов захвата и закрепления в Азии. Война не должна сводиться исключительно к таким хищническим мероприятиям как грабеж или взятие дани, угон жителей в рабство. Гораздо более важным является распространение на захваченных территориях эллинского образа жизни, колонизацию этих земель через основание полисов.

1.1.3.2 Оценка влияния матери

Олимпиада, мать Александра Македонского, имела на него колоссальное значение как прямо (большую часть времени юный царевич проводил с ней), так и косвенно (его первый воспитатель - Леонид (Плутарх. Александр, 5), был родственником Олимпиады и воспитывал его в спартанских условиях). Вероятно, что из-за внутрисемейных проблем между родителями юного Александра образовалась взаимная неприязнь и Олимпиада старалась настроить сына против Филиппа, из-за чего у Александра сформировалось двойственное отношение к отцу: восхищаясь им как воином и полководцем, он испытывал к нему явную личную неприязнь.

Следует выделить и то, что род Олимпиады, царский род Эакидов, восходил к мифическому герою, Ахиллу, с которым любил себя сравнивать Александр, причем гораздо больше, чем с Гераклом (мифический предок рода отца), которого он стремился во всём превзойти.

1.1.3 Характер Александра

Трудно упрекнуть такого человека, как Александр в недостатке харизматичности или политической активности, в его управленческих талантах. Даже ещё будучи ребёнком, он показал себя жадным до славы и общественного признания и абсолютно равнодушным ко всему, что не касается области его честолюбивых устремлений (Плутарх. Александр, 4). Едва вступив на престол своего отца, он, несмотря на свой юный возраст, объявил, что не собирается отступать от прежнего, довольно жёсткого, политического курса (Диодор, XVII, II, 2). Когда Александр вступил на престол, философ посвятил ему свою работу о царской власти.

Его характер, проявившийся уже когда он был наследником, не мог не повлиять на восприятие им политических знаний. Многие исследователи полагают, что его честолюбивые планы о завоевании Азии возникли ещё на самом раннем периоде, другие предполагают их эволюцию. Нет сомнений только в одном - Александр яро желал превзойти своего отца, затмить его славу своей. И, как покажет история, ему это удастся.

С раннего детства Александр проявляет завидную твёрдость характера, но вместе с тем и исключительное уважение и внимание к рациональным методам воздействия. Его нельзя заставить - он изменит своё решение только под воздействием разумного диалога. Также нельзя не отметить его страсть к философии, религиозно-мистическим церемониям, историям о героях (Плутарх. Александр, 7).

Даже самые критично настроенные авторы не могли упрекнуть Александра в недостатке политической воли и силы характера. В дальнейшем, неуступчивость и жажда подвига окажут не последнею роль во взаимодействии Александра со своим греко-македонским окружением. Но на данном этапе - это были те самые черты, которые позволили говорить о царской доблести, унаследованной Александром (Юстин,. XI, 1, 10).

1.2 Эллада

.2.1 Положение македонского царя в Элладе до Александра Великого

Сильное македонское присутствие во внутриполитической обстановке Эллады началось только во время царствования Филиппа II. Своего рода исторической вехой можно назвать Коринфский конгресс 338/7 г. до н. э., на котором были относительно чётко оговорены границы македонского присутствия в Элладе. Его устроителем выступил сам Филипп II, сумевший создать из множества стремящихся к обособленности греческих полисов единое политическое объединение, способное не только отражать натиск варваров с востока, но и перейти в наступление на вражеской территории, создать силу, способную покорить Азию.

По приглашению македонского царя на конгрессе собрались представители всех автономных эллинских и македонских государств, кроме Спарты и Эпира, а также ряда мелких островных полисов. Инициатива Филиппа II зачастую трактовалась многими, даже древними, историками как его властное предписание (Юстин, IX, 5), что вряд ли может быть верным, т.к. имевшее на нём место конституционное собрание, рассматривавшее возможность недопущения высылки греческих войск в Малой Азии, просто не могло бы состояться, ввиду верховенства власти царя. Также против данной гипотезы можно привести такой факт: греческие источники никогда не называют решения совета повелениями царя Филиппа II, а обозначают их как собственно эллинские решения или же соглашения эллинов с македонским царём.

В целом эллинские полисы, даже после битвы при Херонее, не потеряли своего престижа. Следует всё же отметить, что положение полисов по отношению к македонскому царю было неодинаковым. Так, отпустив пленных афинян без выкупа, с Фив Филипп II взял плату даже за то, что разрешил им похоронить погибших воинов (Юстин, IX, 4, 4-6). Такое разделение во многом объясняет то, что униженное положение Фив, бывших гегемоном Беотийского союза, заставляло более слабые полисы этого региона искать поддержки у сильнейшего государства - Македонии. Тем самым, ослабляя Фивы, македонский царь приобретал надежных союзников.

Иная ситуация наблюдается при рассмотрении положения Афин. Этот город имел наибольший во всей Элладе флот, который был необходим Филиппу II для осуществления его экспансионистских замыслов в Азии. Немалое значение имела и внутриполитическая расстановка сил в Афинах. Там существовало две основных группировки: промакедонская и антимакедонская, возглавляемая великолепным оратором Демосфеном. Должно быть, своим великодушием Филипп старался лишить его поддержки и, используя победу при Херонее в качестве наглядной демонстрации превосходства македонского оружия, подтолкнуть народное собрание Афин к принятию решения о нецелесообразности продолжения военных действий.

Поэтому важнейшим решением Коринфского конгресса было провозглашение общего мира и образование единой Коринфской Лиги. В торжественной форме были провозглашены свобода и автономия всех эллинских полисов, что, скорее всего, является лишь видимостью, т.к. реальных прав на политическую борьбу греки были лишены. Гарантом свободы полиса являлась его принадлежность к Коринфской Лиге, процедура выхода из него не была оговорена.

Ряд исследователей видит в нем этап развития македонской державной истории, а само оформление этого объединение - насильственно навязанное македонским царём и противное естественному ходу вещей действо. Равноправие при данном подходе считается мнимым. Создания единого греко-македонского государства или даже прочного союза не произошло - рассматриваемая политическая единица держалась исключительно на сильном властном влиянии македонского царя, в случае смерти которого центробежные силы брали верх и аморфное соединение распадалось, т.е. имеет место создание симмахии традиционного гегемонистского типа1.

Однако такое радикальное суждение лишено прочной логической основы. В случае полного политического подавления свободолюбивые греческие полисы не замедлили бы выступить единым фронтом, возможно даже оперевшись на помощь Спарты, в случае если бы Афины и гегемон Беотии Фивы согласились бы пойти на весьма существенные дипломатические уступки. Кроме того, далеко не все ресурсы обороны были использованы: на стороне греков, помимо обороноспособной армии, оставался мощнейший флот, а сами эллины уже имели опыт борьбы с преимущественным использованием флота ещё со времени греко-персидских войн. Иными словами, Филипп II не создавал для Греции невыносимых условий, сохранив её определённую независимость и автономию, рассчитывая на помощь эллинских полисов в восточном походе.

Не следует также забывать, что далеко не все греческие полисы вошли в состав Коринфской Лиги. Спарта, не уступающая Афинам по своему внутриполитическому могуществу, сохранила свою независимость. Существование неприсоединившихся полисов не только создавало центры притяжения недовольных, но и влияло на настроения в полисах Коринфской Лиги, где возникали проспартанские группировки, а также оказывало определённое воздействие на внутреннюю оппозицию Александру Македонскому в его личном окружении.

1.2.2 Подавление Греции. Синедрион в Коринфе

После смерти Филиппа II в Коринфском союзе начали набирать силу антимакедонские политические группировки, попробовали отколоться Афины (Арриан, 1.1.3), по сообщению Диодора даже прибегшие к тайному сговору с Атталом (Диодор, XVII, 3, 2), которой, впрочем, предал полис и перешёл на сторону Александра (Там же, 5, 1). В Македонии новый царь проявил себя как великодушный правитель и достойный преемник своего отца (Там же, 2, 2). Александр освободил македонцев от всех государственных повинностей, кроме военной, в чём можно усмотреть проявление его честолюбивых военных устремлений (Юстин, XI, 1, 10).

Александр всеми силами стремился предотвратить образование единого общегреческого союза, ориентированного на защиту от Македонии. Он добивается избрания его пожизненным стратегом в Фессалии, признания его амфиктионами и, встав лагерем перед Фивами, посылает ультиматум Афинам. Напуганные греческие города старались превзойти друг друга в выражении верноподданнических чувств и уверяли царя в своей лояльности. Александр также выказал им своё расположение и собрал синедрион в Коринфе, на котором был, как и Филипп II, признан гегемоном и стратегом-автократором в войне против Персии (Плутарх. Александр, 11; Юстин, XI, 2, 3).

Своими верными дипломатическими действиями и разумными движениями армии, Александр добился сохранения Коринфского союза, обеспечив себе основу для военного продвижения в Азии, на восток, но это не значило, что Александр смог подавить внутреннюю греческую оппозицию. Его быстрый, без применения насильственных методов, успех не смог продержаться долго и царская власть, а точнее лишь гегемония, пошатнулась, и длительного отсутствия Александра было достаточно, чтобы подняла голову оппозиция в Афинах и не без их поддержки из союза вышли Фивы. Имело место даже объявление царя мёртвым, что позволяло привлечь больше голосов на народном собрании, т.к. в данном случае выход из Коринфского союза являлся легитимным, потому что, по сути своей, этот договор являлся лишь личной унией полисов Эллады и династии Аргеадов, а значит переставал действовать в случае её пресечения.

Вернувшийся из похода Александр не замедлил прибегнуть к решительным действиям. Стремительным маршем его войска возвращаются из Иллирии и осаждают Фивы. Несмотря на предложения о начале мирных переговоров со стороны Александра, Фивы продолжают сопротивление. В результате штурма город был взят и разграблен, его жители проданы в рабство (Диодор, XVII. 11 и сл.; Юстин, XI, 4).

Это принесло Александру двойную пользу: вырученные деньги пошли на покрытие долгов македонской казны, а само разрушение одного из сильнейших городов произвело сильное впечатление на остальные полисы Эллады. Оно было настолько сильным, что жители многих городов, за исключением Афин, сами предали суду политиков и ораторов антимакедонского направления.

Важно отметить и тот факт, что свои действия Александр объяснял необходимостью подавления противников Коринфского союза и сепаратистов, выступающих против панэллинской идеи отмщения варварам. Идеи общегреческого союза вообще занимали важное место в то время. Ведь статус гегемона Эллады, которым так дорожил Александр, был присвоен македонскому царю именно Коринфским конгрессом.

.2.3 Влияние греков и греческой поддержки в организации западного похода

Нет сомнений, что Александру, для осуществления его планов по захвату Персии, требовалась политическая поддержка Эллады, которую он и получил в результате подтверждения решений Коринфского конгресса. Также весьма вероятно, что македонцы рассчитывали на военную помощь: включение греческих отрядов и флота, особенно мощнейшего афинского, в состав армии (Диодор, XVII.17.3; Арриан, 1.11.6 ).

Подобные включения не могли не отразиться на командном составе армии, а значит и на ближайшем окружении царя, что, как будет продемонстрировано в дальнейшем, сказалось на общем уровне внутренней напряжённости в придворной среде. Возможно, имела место и материальная помощь греков (Плутарх. Александр,15).

Несмотря на большое количество заимствований, македонская культура не стала тождественна эллинской, а жёсткие, автократичные действия Александра способствовали ещё более глубокому разобщению двух народов. Даже общая, панэллинская по духу, цель - отомстить варварам - не могла устранить взаимной подозрительности и недоверия. Александр не мог полагаться на греческих полководцев так же, как на македонских.

1.3 Малая Азия

.3.1 Малая Азия как идейно и политически значимый регион

Малая Азия - тесно связанный с Элладой регион. Начало постоянного присутствия здесь греков началось ещё с XVI века до н.э., и связано с колонизацией этих территорий выходцами из перенаселенной Эллады. Принято подразделять эти земли на несколько провинций: Троада, Эолида, Иония, Кария, Ликия, находившихся под постоянным сильным греческим и персидским культурным влиянием. Политическое господство державы Ахеменидов периодически сменялось доминированием Эллады и наоборот. Ко времени начала похода Александра большая часть Малой Азии по Анталкидову миру была передана под власть персов, а Троада была захвачена македонцами.

Вся война Эллады с Персией проходила под знаменем панэллинизма, естественно, подразумевающем освобождение греческих городов, и необходимости отмщения варварам. Именно поэтому Александр мог рассчитывать на военную помощь греческих городов, хотя, несомненно, немалую роль имело и желание овладеть несметными богатствами персидских царей.

1.3.2 Греко-македонская оппозиция в период завоевания Малой Азии: предпосылки, развитие, следствия

После проведения в Эгах (Арриан, 1.11.1) о пира в честь девяти муз и Зевса Олимпийца, Александр выступил в поход на Азию. На торжестве присутствовали «друзья, военачальники и посольства от городов» (Диодор, XVII.16.4). Первые две группы - типичные для Македонии сотрапезники царя, но присутствие наделённых определёнными полномочиями представителей других городов позволяет расценивать устроенное мероприятие ещё и как военный совет.

Вероятно на нём или несколькими днями ранее, состоялось обсуждение экспедиции в Азию. Александр, его военачальники и почтенные друзья решали вопросы не о необходимости такого похода - этот вопрос был решён уже давно, и это решение царя не могло быть оспариваемо, - а относительно времени и способа начала войны. Решение царя начать войну сразу оспаривалось Антипатром и Парменионом, советовавшими отсрочить начало похода (народить детей) (Там же, 16.1-2). Также известно, что Александр воспользовался своим даром красноречия, чтобы убедить присутствующих в целесообразности начала похода в ближайшее время (Там же, 16.3).

Этот факт ставит под сомнение тезис о сильной централизованной власти и слабости демократических традиций уже на этом этапе и требует рассмотрения противоположной позиции: возможно, Александру требовалась поддержка большинства присутствующих на совете, чтобы начать поход. Это вполне возможно из-за высокого статуса собравшихся - военачальники пользовались большим почётом и влиянием в Македонии того времени.

Тем не менее решение было принято и Александр начал поход. Прежде чем покинуть Азию он назначил Антипатра своим наместником в Европе и умертвил всех родственников мачехи, Клеопатры, поставленных Филиппом во главе управления на самых высоких и почётных должностях, а также своих собственных родных. Иными словами, Александр избавился от всех людей, способных захватить власть в Македонии или, как минимум, вызвать смуту во время его отсутствия (Юстин, XI. 5. 1-3). Тем не менее, царь опасался и измены со стороны Греции или нападения Спарты в тылу, почему и оставил там такого опытного и пользующегося признанием полководца, как Антипатр. Очевидно, Александр доверял ему, помня что в критический для него момент, после смерти Филиппа, Антипатр своими речами добился для нового царя поддержи войск и народного собрания.

Прибыв на земли Малой Азии, Александр метнул копьё в сторону вражеских земель и спрыгнул на борт в полном вооружении. Такими действиями, имеющими скорее ритуально-магический, чем какой бы то ни было другой характер, он показал своё явное намерение идти войной на варваров и, что ещё более интересно, убеждённость в божественном благословении на это. Завершает этот обряд торжественное принесение жертв. Вероятно, под влиянием своей матери Александр имел особую предрасположенность к такого рода мыслям. Уже сейчас он видел на себе божественное благоволение, знак особого расположения небожителей и приравнивал себя ещё не к богам, но уже к героям.

Первое сражение с персами состоялось при р. Гранник (Диодор, XVII.19, 3 и сл.; Арриан, 1.13. 2). Перед его началом Александр вновь столкнулся с протестом Пармениона - опытный полководец настаивал на отдыхе для утомлённых маршем воинов, но царь был непреклонен и настоял на своём решении. Битва была выиграна, но после неё большое количество воинов были ранены или убиты. Александр проявил исключительную заботу о них и их семьях, зарекомендовав себя настоящим «отцом воинов», снискав свою популярность не только доблестью и удачливостью полководца, но и своей добротой, став, что называется, ближе к людям. Победа при р. Граник открыла путь Александру к захвату, а точнее, освобождению от персидского владычества малоазийских греческих городов. Несмотря на такое благородное устремление, далеко не все греки были обрадованы приходом македонского царя. Прежде всего, в незавидном положении оказались греческие наёмники, сражающиеся против Александра, которым оставалось либо умереть на поле боя, либо сдаться и быть отправленными на работы в Македонию, так как они, выступая против идеи общеэллинского объединения, по Коринфскому договору считались врагами (Арриан,1.16.6).

Также противостояли Александру олигархические группировки, поддерживавшие персидскую власть. В сдавшихся городах он восстанавливал демократию, уничтожая олигархию, подчас с применением физического устранения этой социальной прослойки. Примером этого может являться город Эфес (Там же, 1.17.10). Контроль над занятыми городами осуществляли македонские гарнизоны, а население полисов должно было платить те же взносы, что платило Дарию, но уже Александру (Там же, 1.17.1-2). Несмотря на видимость восстановления демократических принципов управления, в подчинённых городах была установлена иерархическая вертикаль власти. Во Фригию был отправлен Александр Линкестид, в Сарды назначены Павсаний и Никий, в Лидию и Ионию - Асандр, брат Пармениона. Правление было введено по принципу царской власти, так как все правители являлись приближёнными Александра и находились в непосредственном подчинении ему. Ни один эллин-союзник не получил в управление области в Малой Азии.

Как видно из рассмотренных выше фактов, Александр пользовался довольно широкими правами в вопросах политического управления малоазийскими городами. Очевидно, что в «землях копья» он чувствовал себя гораздо свободнее, чем в Элладе или Македонии. Здесь его желание создать централизованное государство с безоговорочном главенством царя по всем вопросам проявилось раньше всего.

По мере дальнейшего продвижения авторитарные тенденции в действиях Александра продолжают нарастать. В силу особых индивидуальных черт, яркого характера и максималистских устремлений, македонский царь никогда не идёт на компромиссы. Даже от греческих города в Азии он требовал безоговорочной капитуляции, не заключая с ними союзных договоров и тем более не допуская их к участию в Коринфском союзе как политической силы. Александр был добр и щедр к тем, кто преклонялся перед ним и полностью предавался его, очевидно, по личному убеждению божественной, воле.

Однако суровые реалии всё же вносили определённые коррективы. Наиболее высокие и почётные посты в административных структурах новых земель Александр был вынужден отдавать, руководствуясь не только соображениями личной симпатии и политического расчёта, но и экономическими факторами. Казна была пуста. Даже своему ближайшему другу, Неарху, царь смог выделить крайне не престижную должность сатрапа в Ликии и Карии (Арриан, 1.27. 4; Квинт Курций Руф. История Александра Македонского. III. 1. 1). Так царский статус существенно подтачивал финансовый недостаток.

Еще один, не мало важный для наблюдения за процессом самообожествления Александра, эпизод произошёл на пути из Фаселиды в Памфилию. Путь отряда должен был пройти по узкой тропинке вдоль скал, постоянно скрываемой морем. Риск утонуть был велик, но море пощадило Александра и он со своими воинами благополучно добрался до безопасного места (Арриан, 1.26.1 и сл.). На него самого и окружающих солдат этот случай произвёл неизгладимое впечатление. Они, должно быть, и правда увидели на своём царе печать божественного благоволения. Немалую роль в этом сыграл и Каллисфен, присоединившийся к Александру. Что касается самого «божественного избранника» вряд ли он ожидал чего-то другого. Уже к этому времени Александр глубоко проникся идеей своей богоизбранноости, что и подумать не мог об ином исходе. Этот переход послужил для него лишь очередным доказательством очевидного.

Сразу после перехода Александр Македонский получает сообщение о заговоре со стороны Александра Линкеста (Юстин, XI, 7, 1-2), которого он приказывает заточить в темницу, так как опасается восстания в Македонии, в случае его казни, ведь преступник - зять Антипатра, человека, прикрывающего тыл царя в Элладе и Македонии и делающего возможным осуществление великих планов. Донос написан Парменионом, также приславшим перса Сисина, которого подвергают допросу (Арриан, 1.25.3).

Есть все основания полагать, что причиной написания доноса могла оказаться личная неприязнь Пармениона к командиру фессалийской конницы - одна из верховных должностей. Но также вполне возможно и то, что заговор мог быть реальной угрозой. После истребления Аргеадов, Александр Линкестид стоял ближе всех в очереди на трон. Он уже успел проявить себя как неплохой полководец и мудрый правитель в сатрапии. У него были все шансы стать новым македонским царём, если нынешний погибнет в бою или каким-либо ещё образом покинет бренный мир. Возможно, не последнюю роль здесь сыграла Олимпиада (Диодор, XVII, 32, 1).

Но кроме крупных политических фигур жертвами доносов также становились люди маленькие, но близкие к царской особе. Например, личный врач Александра, один из его близких друзей, Филипп арканец, был обвинён Парменионом в попытке отравить царя (Арриан, 2.4.8-11). Однако Александр пренебрёг мерами предосторожности, так как доверял своему другу, который оказался достоин его доверия.

Здесь не может не броситься в глаза активность Пармениона в деле разоблачения заговоров, а также, как видно из спора о дате начала похода, описанного выше, его забота о продолжении царской династии. Возможно, она объясняется тем, что полководец связывал своё благополучие, а также благополучие своих детей, также принимающих участие в походе, с Александром. Новый царь мог бы сместить их с должностей, назначив на них своих ставленников. Также продолжение активных и успешных наступательных боевых действий сулило множество выгод всем военачальникам, и Пармениону в том числе.

Тем не менее царь продолжал своё победоносное шествие на Восток. Разрубив Гордиев узел (Юстин, XI, 7, 3-16), Александр снова доказал наличие явного предначертания. Теперь македонцам предстояло снова сразиться с персами в битве при Иссе.

Александр выиграл эту в некотором смысле решающую битву за Азию, захватив очень ценную добычу. Во время боя он старался принудить Дария к поединку с ним, ведь одержанная в этом случае победа значила бы очень многое, отразившись на боевом духе солдат и на настроениях населения, но персидский царь бежал (Курций, III, 11,7.; Диодор, XVII, 33, 5 и сл.). Перейдём к более подробному рассмотрению наиболее интересного трофея. Семьи Дария, захваченной македонцами. В обращении с ними Александр повёл себя в высшей степени достойно, воздавая им царские почести (Арриан, 2.12.3-8; Диодор, XVII, 38). Вероятно, это тоже являлось следствие характерной для македонского царя черты - быть щедрым к тем, кто склонялся перед ним, а пленённые женщины «почтили его как бога» (Диодор, XVII, 37, 4), хотя многие исследователи, в том числе Шахермайр усматривают в этом переход к космополитизму в воззрениях Александра.

1.3.3 Александр - царь Азии

Одержав уверенную победу над Дарием, обратив его и всё персидское войско в бегство, захватив его семью, Александр отдыхает в царском шатре, в окружении восточной роскоши. «Вот что значит быть царём», - восклицает он (Плутарх, Александр, 20, 13). Итак, что же значит для Александра Македонского титул «царь Азии»?

Прежде всего, следует понять, что понимал под Азией сам Александр, где заканчивались его владения? Исследуя этот вопрос, можно назвать два основных источника. Это переписка Александра с Дарием, в основном в переложении древних историков (будет рассмотрена ниже), а также философские труды, посвящённые изысканиям в области географическо-политического знания. В источниках обоих типов точного ограничения Азии не прослеживается. Из писем (Арриан, 2.25.1-3; Плутарх, Александр, 29; Диодор, XVII, 39.1; Курций. IV.1,13) мы можем узнать, что Азия начинается от Эллинского (совр. Эгейского) моря и заканчивается немного восточнее Галиса. Но и это расплывчатое определение следует использовать весьма ограниченно, т.к. имеет место неточность самих авторов в формулировках, а также понимание термина «Азия» в разные времена, которым принадлежали историки.

Что касается информации в философских трактатах, то и здесь она не слишком точна. Наибольшим влияние пользовались труды Гекатея Милетского и Геродота, несколько расширившего карту мира. У первого мир поделён на две части, Европу и Азию, окруженных океаном, разграниченными между собой морями и р. Танаис, Геродот лишь отделяет от Азии Ливию, выделяя её в особый регион.

Для понимания политического и философского наполнения этого термина следует обратиться к источнику, наиболее полно раскрывающему понимание его Александром, разъясняющему причины, побудившие его к завоеваниям. И таким источником является переписка македонского царя с персидским.

Инициативу здесь проявил Дарий (Арриан, 2.14.1). Вероятно, причиной это являлось понимания Дарием того, что персы оказались далеко не в самом выигрышном положении: армия разгромлена, Александр готовится продолжать наступления, а царская семья находится в плену врагов. Логично предположить, что при таком стечении обстоятельств, Дарий посчитал, что лучшее, что он может сделать сейчас - предложить Александру мир на умеренно тяжелых условиях. Должно быть, персидский царь надеялся, что старая слава военного могущества Персии заставит Александра принять решение о прекращении дальнейшего наступления и подписать мирный договор. Но он не учёл бескомпромиссного характера македонского царя, не привыкшего довольствоваться половинной мерой, а также его претензий на подчинение всей Азии, как уже дарованной ему богами, что видно из эпизода с царицами (Арриан, 2.12.5). Как видно из этого, Александр считает свои претензии в высшей степени легитимными.

Наиболее детальный пересказ письма Дария и ответного письма Александра представлен в сочинении Арриана (Арриан, 2.14). Дарий говорит о прежнем мире между Персией и Македонией, нарушенном македонцами. Себя же он представляет как защитника земли и власти отцов. Военную же неудачу в битве при Иссе оправдывает волей богов. В конце Дарий выражает своё желание заключить мир, отдав земли до Галиса (Диодор, XVII, 39, 1), и вернуть себе свою семью. Александр в своём ответе перекладывает вину за разрыв старого мира на персов, обвиняя их также в причастности к смерти Филиппа и подстрекательстве эллинских полисов к бунту. Также, как и Дарий, он говорит о том, что благоприятный для него исход последний битвы - решение богов, но в отличие от персидского царя, видевшего в этом лишь минутную прихоть всесильных божеств, Александр усматривает в этом подтверждение его прав на владения Азией, данных богами. Боги отдали ему эту землю - а значит он уже владыка всей Азии, реальное подчинение которой - лишь вопрос времени. В конце он «великодушно» соглашается дать Дарию всё, что он ни попросит, при условии, что тот назовёт его царём Азии и своим господином.

Если посмотреть на карту, то можно увидеть, что завоёванное македонцами малоазийское побережье по площади значительно меньше оставшийся за Дарием территории Персидской державы, и притязания на титул «царя Азии» со стороны Александра кажутся если не абсурдными, то, по меньшей мере, недостаточно обоснованными. Кроме того, ресурсы державы Ахеменидов далеко не исчерпаны: у персов есть могучий флот, способный угрожать Элладе, деньги, для найма военных отрядов, люди, для формирования новых армий, и, наконец, ещё не разыграна лакедемонская карта. Александр ещё не получил решающего преимущества в этой борьбе (Диодор, XVII.31.3). Так чем же он обосновывает свои амбиции?

Даже самый тщательный анализ сложившийся ситуации не позволит выявить скрытых преимуществ Македонии, способных сыграть решающую роль, ввиду их отсутствия. Кроме одного. Твёрдой уверенности Александра в своей божественной сущности и его действительно впечатляющего военного гения, неизменяющей военной удаче. Единственное, на чём сейчас основывается македонский царь - его слепая, фанатичная вера в то, что он станет царём Азии во что бы то ни стало.

Однако Александр не был небожителем, и ему приходилось заниматься проблемами взаимодействия со своим окружением, которое принимало прямое участие в принятии всех важных политических решений. Примечательно, что ему пришлось скрыть текст письма Дария от совета гетайров, заменив его подложным (Диодор, XVII, 39, 2). Очевидно, что если бы македонский царь обладал всей полнотой власти при принятии политических решений, то ему бы не пришлось прибегать к такого рода уловкам. Отсюда можно сделать вывод, что единоличная власть правителя была довольно слабой и строилась в основном на принципах харизматического лидерства и традиционных методов функционирования института власти.

1.3.4 Завоевание восточного побережья Средиземного моря

Дальше путь Александра лежит в Финикию, чей флот служит основой персидского морского могущества. Она легко подчинилась Александру, очевидно, устрашённая силой греко-македонского войска, исключением стал город Тир. Вероятно, в его захвате кроме исключительно прагматических соображений имели место религиозные, заставившие македонского царя так упорствовать. В Тире полонялись местному божеству, отождествляемому эллинами с Гераклом, которого почитал Александр в качестве своего предка. Македонский царь посчитал своим долгом принести ему жертвы в храме Тира. Но тиряне не пожелали пустить его в город, предложив ему воспользоваться старым материковым храмом. Александр оскорбился отказом и пригрозил разрушить город. Тот упорствовал и предлагал подписать соглашение на равных условиях, что, несомненно, больно ударило по самолюбию Александра, не желавшего получить части вместо целого и обрести союзника вместо вассала. Он начал боевые действия (Арриан, 2.16; Диодор, XVII, 40).

И здесь древние историки, а быть может, и сам Александр, находили божественные пророчества, подтверждающие законность его притязаний (Плутарх, Александр, 24). После взятия Тира, царь жестоко расправился с теми, кто посмел пойти против него и отсрочить время его триумфа. Те, кто не успели сбежать в Карфаген или Сидон, были либо проданы в рабство, либо, если они могли носить оружие, распяты на крестах вдоль побережья (Диодор, XVII, 46, 4; Курций, IV, 4, 17 и сл.). К завершению завоеваний в Малой Азии были захвачены Палестина и Сирия, особое сопротивление было оказано только в Газе.

Незадолго до окончания осады Тира Дарий прислал к Александру новое посольство, опять пытаясь заключить мир (Арриан, 2.25.1). В своём послании он уже не ограничивается размытыми предложениями мира, дружбы и родства династий - теперь он оперирует конкретными денежными суммами и территориями. Несмотря на то, что условия в высшей степени выгодные для Македонии, Александр отвергает его предложения, обосновывая свой отказ тем, что все, что бы не предложил царь Дарий, он может получить и без его согласия.

Нельзя оставить без внимания и тот факт, что обсуждение этого письма, как и предыдущего, Александр снова выносит на собрание гетайров, но на этот раз он считает возможным показать оригинал. Вероятно, это можно связывать с укреплением власти царя до такой степени, что возражение никого из членов совета не могло бы стать решающим, но, тем не менее, влияние этого института еще недостаточно для единоличного принятия решений такого рода. Однако ещё были люди, имевшие дерзость возражать царю. Таким человеком был Парменион, открыто высказавшийся за целесообразность принятия предложений Дария (Арриан, 2.25.2), но Александр сумел настоять на своём и поход решено было продолжить. Но нельзя недооценивать этот эпизод: ведь Парменион высказывал не только своё личное мнение, но и выражал позицию всей македонской знати. Многие исследователи связывают с этим советом появление греко-македонской оппозиции, отстаивавшей верность прежним политическим целям.

Полярные взгляды Александра и Пармениона не могли не усилить общий уровень напряжённости в окружении царя. Ему с самого начала не нравилось, что все командные должности в армии заняты людьми Пармениона, кроме командира фессалийской конницы Александра Линкеста, но и он был устранён по подозрению в измене, вызванному опять же Парменионом. Неудивительно, что Александр с самого начала старался делать всё вопреки его воле. Парменион был по значимости второй фигурой, что подкреплялось поддержкой войск.

С самого начала малоазийского похода, Александр старается лишить его этой поддержки, давая ему в подчинение отряды не-македонского происхождения, посылая его подальше от наиболее оживлённых боевых действий. Царю требовалась слепая поддержка воинов - только так он сможет одержать победу над кликой Пармениона.

Настоящим прорывом в этой закулисной борьбе для Александра стало устранение людей соперника из своего окружения: Асандр (брат Пармениона) остался в Лидии, Гегелох был командирован на Геллеспонт. В лагере оставались только Никанор и Филота, но им никаких ванных поручений и стратегически важных остов не доверяли. Освободившееся место заняли ставленники Александра - Кратер и Пердикка, оба происходившие из горных областей. Вероятно, их происхождение давало Александру уверенность, что македонцы вряд ли будут поддерживать чужаков, чьи земли вошли в состав Македонии совсем недавно, и уж абсолютно точно они будут лишены крепкой поддержки традиционной знати, не имея с ней родственных связей. Также продвигаются по службе сверстники Александра из пареа. Наиболее ответственные дела царь поручал своему ближайшему другу, Гефестиону.

С дальнейшим продвижением в Азию, в характере Александра всё ярче проявляются не самые благородные черты: самолюбие и непомерные амбиции, как видно из писем Дарию, вспыльчивость и жестокость, что ощутили на себе греческие наёмники и тиряне, мстительность и чрезмерная подозрительность: царь повсюду возит за собой Александра Линкеста, закованного в цепи и под охраной, имеет место чехарда наместников и командиров, установлена слежка за сыном Пармениона Филотой (Плутарх, Александр, 48 и сл; Арриан, 3.26.1 и сл). В дальнейшем все эти неблаговидные черты получат полное развитие и отразятся не только на ближайшем окружении Александра.

Во всех подчинённых городах, даже в тех, население которых было по преимуществу эллинским, Александр Македонский оставлял монархические формы правления. Контроль управляющими ими сатрапами принадлежал непосредственно царю, в чем также можно выделить черты устанавливающегося деспотизма. Если вначале он руководствовался необходимостью переманить греческие города на свою сторону, а потому оставлял им видимость демократии, то в дальнейшем в этом отпадает необходимость и возникает, а точнее становится более заметной, скрываемая ранее под личиной демократического устройства совершенно новая, централизованная и строго иерархическая система полисного управления.

Завершив завоевание восточного побережья средиземного моря, Александр решил на время прервать завоевания в азиатской части державы Ахеменидов и устремил свой взор на Египет, решив идти походом в эту древнейшую страну, также находящуюся под властью персов (Арриан, 2.26.4). Это не значит, что царь сомневался в том, что ситуация достаточно удачна для продолжения наступления вследствие независящих от него причин. Скорее наоборот - он свято верил в то, что все условия на его стороне - ведь власть над Азией, а может и над всем миром, уже дана ему. Эта мысль заставила его отказаться от предложенных Дарием условий мира. «Я не купец, а царь» (Курций, IV,11,14) - так отвергает Александр все попытки персидского владыки сохранить власть хотя бы над частью Персидской державы. Македонский царь намерен стать правителем всей Ойкумены.

.4 Египет

политический царский македонский оппозиционный

1.4.1 Египетский поход

В Египте того времени, являвшемся частью державы Ахеменидов, имели место настолько сильные антиперсидские настроения, что Александр Великий был встречен не как захватчик, а как освободитель (Диодор, XVII, 49, 1-2). До этого торжественного события в Египте пробовал закрепиться избежавший расправы родственник македонского царя, Аминта, сбежавший некогда к персам. Его замыслы не увенчались успехом, а сам он был убит (Арриан, 2.13.3; Диодор, XVII, 48, 2 и след.; Курций IV,1,27 и сл). Александр был поражён этой страной. Многое в её культуре пришлось ему по душе: например, пирамиды послужили прототипом для проекта гробницы Филиппа, который будет составлен в более поздний период.

Жрецы Египта, фактически, руководящие страной в тот период, признали Александра правителем Египта. Более того, македонский царь стал фараоном, а значит, по религиозным убеждениям египтян, живым богом. Эта мысль не могла не понравиться Александру. В отличие от Эллады, где, при самом благоприятно стечении обстоятельств, он мог быть признан только героем и надеяться на подобающие герою, но не богу, почести, в Египте же он стал божеством. Новый фараон принёс торжественные жертвы Апису (Арриан, 3.1.4) и, очевидно польщенный тем, что египтяне сами назвали его богом, наделил Египет, вошедший в состав его державы, значительной автономией, а также поставил на должности правителей Верхнего и Нижнего Египта местных жителей (Арриан, 3.5.2), вероятно жрецов. Кроме того, Александр основал город, названный его именем, ставший в последствии столицей Египта. Интересно отметить, что основой храм города был посвящён Исиде, богине, особо почитаемой греками-переселенцами.

Из вышеперечисленных фактов можно сделать вывод, что Александр всячески благоприятствовал египетской религии и культуре. Этим он не только обеспечивал спокойствие в присоединённой сатрапии, но и поощрял жрецов поддерживать и развивать его культ как бога, что не могло не сказаться на его мировоззрении и властном статусе царя Империи. Исходя из соображений политической выгоды, жажды удовлетворить своё тщеславии, а, возможно, и из религиозного чувства, Александр принимает решение посетить оазис главного бога египетского пантеона того периода Амона.

1.4.2 Путешествие к оазису Амона

Согласно источникам, Александр совершил своё путешествие, чтобы найти оракула Амона, которому он сможет задать наиболее волнующие его вопросы (Арриан, 3.3.2), но вот по поводу того, что именно хотел узнать Александр, мнения историков прошлого расходятся. Арриан говорит о его желании узнать будущее и подражать героям - Персею и Гераклу (Арриан, 3.3.1-2), а в остальных источниках Александра интересует ещё и вопрос о том, все ли убийцы его отца, Филиппа, понесли наказание (Юстин, XI, 11; Диодор, XVII, 50; Плутарх, Александр, 27; Курций, IV, 7, 26-27). Все историки также говорят о желании Александра подтвердить своё божественное происхождение, причём Юстин также сообщает о подкупе или же запугивании жрецов Амона (Юстин, XI, 11.6).

Путь в оазис был не слишком коротким, поэтому и здесь имели место мистификации, направленные на упрочение сакрального статуса Александра (Плутарх, Александр, 27). Но цель оправдала средства - Александр был признан не просто богом, а сыном Амона, главного бога Египта. Вопрос о том, поверил ли этому сам Александр, сложно разрешить: из всех историков только Плутарх и Курций говорят о том, что признание Александра сыном верховного бога служило исключительно прагматическим интересам (Плутарх, Александр, 28; Курций, IV, 7, 30), однако, учитывая специфическую цель написания этих произведений, не следует опираться на эти утверждения в полной мере. Александр был настолько фанатично уверен в своём божественном предначертании, в своей непобедимости, что вполне мог принять сказанное за истину.

Стоит отметить, что нигде, кроме как в Египте, Александр не назывался сыном бога. Это связано, в первую очередь, с традиционно высоким статусом фараона внутри страны, и сравнительно более низким - в других странах, прежде всего в Элладе. Во-вторых, не следует забывать, что царская власть в Македонии была патриархальный, а значит ставила царя в тесную зависимость как от элиты, так и от общего собрания. Если бы Александр поставил себя над всеми слишком явно, это могло бы привести к потере поддержки войска и окружения, что могло бы перерасти в переворот или в открытый бунт с последующим смещением и, скорее всего, убийством царя. Поэтому путешествие Александра в оазис Амона могло иметь целью ещё и оправдание включения в его титулатуру соответствующего звания.

В результате посещения оракула Амона, Александр был объявлен правителем всех земель и сыном бога. Значимой деталью является эпизод обращения к жрецу друзей Александра, которые желали узнать, могут ли они воздавать Александру божеские почести. Ответ был утвердительным и даже больше: царь не только позволяет называть его богом, но и приказывает это делать (Курций, IV,7,28). Это была первая попытка повысить свой властный статус законодательными мерами.

Кроме приобретения нового титула, Александр старается привнести нечто божественное и в историю своего происхождения. Становится распространённой легенда, что он был зачат своей матерью не от Филиппа, а от змея, в образе которого явился бог (Юстин, XI, 11, 2-9). После этого происходит усиление тенденций перехода к более авторитарным режимам (Юстин, XI, 11, 12), но сам властный статус царя в греко-македонской среде не потерпел существенных изменений. Как ни притягательна была для Александра египетская форма власти, но распространить её дальше Египта было невозможно.

1.4.3 «Сын бога»

Как отнеслись греки и македонцы к приобретению Александром нового статуса? Ни одно его прежнее завоевание не сопровождалось такими изменениями - здесь проблема оценки происходящих изменений впервые встала перед окружением царя так остро. Подобно героям древности, у Александра теперь был божественный отец, но на данном этапе это не повлекло сколько-нибудь значимых последствий: возмущения не возникало ни у рядовых воинов, ни у приближённых царя, хотя старомакедонская знать и оскорбилась провозглашением Амона отцом Александра. Недовольство проявлялось исключительно в насмешках и иронии ряда представителей элиты, имевших относительно большой политический вес. Наибольшее влияние титул «сына бога» оказал на самого Александра. Признание его божественности позволило ему не думать о том, насколько справедливы его действия и правильны ли они. Всё оправдывалось его божественным происхождением.

Знаменательно, что начиная с этого момента первым богом, которому приносит жертвы и молился Александр, становится Амон. Нуждаясь в совете, царь посылает гонцов в Сиву, а не к греческим оракулам. Даже быть погребённым он желает именно там. В этом можно увидеть явное предпочтение традиционным для Македонии и Эллады верованиям египетской религии, особенно культа Амона. Это не удивительно, так как именно он в наибольшей степени оправдывал всесильный деспотизм монарха, а его последователи без малейшего возмущения признавали в правителе бога.

Стоит сказать несколько слов об институте власти на Востоке. Право царя распоряжаться богатствами страны и жизнями своих подданных основывалось на той или иной мере его причастности к божественной воле: он либо сам признавался богом, либо его власть в стране считалась установлением высших сил. Такая сакрализация не является характерной чертой эллинского или македонского аппарата государственного управления, более того - в западной части Ойкумены отсутствовал сам институт восточной деспотии и наоборот. Если бы Александр попытался применить традиционные для него методы государственного управления, то он потерпел бы неудачу: многовековые, а подчас и тысячелетние традиции не позволили бы ввести демократические или даже аристократические порядки.

Единственно возможной формой удержания власти в Египте и, как можно будет убедиться дальше, в любой стране Древнего Востока, является единоличная (тираническая). Получается, что принципы управления в Элладе и восточных сатрапиях должны коренным образом отличаться друг от друга, но, при условии того, что они являются частями единой державы, будет происходить их сближение. Таким образом, были созданы предпосылки для возвышения царского статуса в греко-македонской среде.

1.5 Персия

.5.1 Политическое значение покорения Персии

«Отмщение варварам», а точнее покорение державы Ахеменидов, было той идеей, ради которой армия Александра совершила весь свой восточный поход. Захват греческих полисов в Малой Азии и городов восточного побережья Средиземного моря, присоединение Египта - всё это было лишь прелюдией перед выполнением основной задачи. Теперь великому царю и полководцу предстояло снова сразиться с Дарием и подчинить Персию.

Греко-македонские войска шли покорять Вавилонию и Сузы. Накануне решающего сражения к Александру приходил Парменион, советовавший не дожидаться восхода солнца, а перебить всех персов ночью, когда они будут менее всего готовы к битве (Арриан, 3.10). Однако царь настоял на своём и ночное нападение не состоялось. В столь вольном обращении Пармениона находит выражение тот факт, что военная, а значит и политическая, элита ещё не была лишена возможности прямого влияния на царя.

Победив в битве при Гавгамелах, Александр снова не смог схватить Дария - как и в битве при Иссе, он сбежал с поля боя (Юстин, XI, 14, 3). Однако то, что царь Персии не был пойман или убит, уже не могло изменить сложившейся ситуации. Людские потери Персии были очень велики, а моральное поражение так тяжело, что больше Александр не встретил организованного сопротивления на всей территории Персии.

Только после этой победы Александр был официально провозглашён «царём Азии» (Плутарх, Александр, 34). Особый интерес вызывает вопрос о том, кто сделал негласный статус царя его титулом. Большинство историков сходятся на том, что это произошло на одном из общевойсковых собраний, однако есть и те, кто отрицают это. Первая точка зрения представляется более доказанной, так как в источнике явно говорится о том, что подобный статус Александр приобрёл не вследствие самопровозглашения. Никто из жрецов и прорицателей покорённых им стран не обладал достаточным авторитетом, чтобы даровать царю Македонии права распоряжаться всей Азией. Этот титул может считаться характерным только для Месопотамии или Персии, но ни Вавилон, ни Сузы, ни Персеполь ещё не были во власти македонян. Таким образом, единственным органом власти, обладающим достаточной для провозглашения Александра царём Азии, было общевойсковое собрание.

В пользу сделанного вывода говорит и тот факт, что покорённые земли расценивались захватчиками как «земля копья», земля, добытая вследствие участия в боевых действиях, а значит являющаяся военной добычей, которой царь в праве распоряжаться по своему усмотрению.

Из вышесказанного можно сделать вывод: институт народного собрания продолжал существовать, и в его ведении по-прежнему находились вопросы признания или непризнания царя, а значит и ряд аспектов, связанных с его титулатурой.

Однако кроме символических изменений в названии, произошли и более конкретные структурные внутриполитические сдвиги. Покорённые земли перестали считаться частью македонской территории - они стали «азиатским царством», что создало предпосылки как к раздроблению державы, так и к увеличению её площади - ведь неопределённый термин «Азия» легко мог быть расширен до границ Индии и ещё дальше. Но самое главное изменение произошло в положении Александра: из патриархального монарха Македонии он стал восточным деспотом, чья власть одинаково простирается как на Европу, так и на Азию.

Как доносят источники, Вавилон и Сузы сами открыли свои ворота Александру (Арриан, 3.16.3-6). Понимая важность сакральной составляющей во властном положении царя на Востоке, Александр прежде всего заручается поддержкой жрецов, восстанавливая храм Бела в Вавилонии и посылая жрецам его богатые дары (Арриан, 3.16.5). И снова жречество поддержало нового царя: хотя жрецы Двуречья и не признали его богом, они назвали его «царём Вавилона и четырёх стран», подтвердив этим его право на мировое господство.

Но нельзя не отметить и то, что Александр не использовал многих титулов правителей державы Ахеменидов, таких как «царь царей» и др. Возможно, это было сделано потому, что царь не хотел выражать преемственность между прежней династией и го правлением. Скорее наоборот - он желал их противопоставить. Это позволило ему не потерять поддержки основной массы греко-македонского войска (кроме командного состава и приближённых), кроме того, это отражало иной территориально-администрантивный состав созданного государства.

Вскоре был взят и Персеполь. После продолжительного пребывания там, Александр вместе со своими ближайшими друзьями во время одного из пьяных пиров сжёг дворец персидских царей. Это стало ярким завершением мести эллинов варварам, некогда грабившем и разорявшим Грецию и сжёгшим Афинский акрополь. Но мечты Александра ещё не были исполнены в полной мере - под предлогом необходимости завершения покорения Персии и мести за смерть убитого Бесом Дария (Арриан, 3.21), он устремляется в восточные земли бывшей державы Ахеменидов и подчиняет их себе, окончательно утвердив свою власть на всей территории Персидской державы..

.5.2 Греко-македонская оппозиция до конца 328 г

Понятно, что такая резкая перемена не могла не вызвать всплеска недовольства в греко-македонском окружении. Тем не менее, следует иметь в виду, что оно было и раньше, начиная с того момента, как Александр стал фараоном Египта. Напряжение было вызвано двумя основными направлениями внутренней политики Александра: курсом на абсолютизацию власти царя и попыткой уравнивания варваров Востока с эллинами и македонцами. Элита не хотела мириться с тем, что их права будут ограничены всевластием царя, а представители побеждённых народов и завоёванных городов сравняются с ними по статусу. Также существовал внешнеполитический фактор: вопрос о продолжении похода на Восток.

До открытых выступлений до осени 330г. дело не дошло, но имели место брожения умов и мнений в окружении Александра. Немного снизить градус внутреннего напряжения удалось за счёт отсылки на родину фессалийской конницы и греков-союзников - после взятия Экбатан их долг по Коринфскому договору мог считаться выполненным и больше служить Александру добровольно они не хотели. Существенное сокращение греческого контингента позволило временно уменьшить греко-македонские противоречия как в среде рядовых воинов, так и в командном составе.

Чтобы иметь возможность сохранить в своих руках царскую власть, Александр идёт на намеренное усиление роли народного собрания, в котором он справедливо видит противовес аристократическим группировкам. Уверенность в том, что оно поддержит решения царя, объясняется двумя основными причинами. Первая - это профессионализация армии. Привыкнув к постоянной «зарплате» в виде денежных платежей за военную службу и частым «премиям» - добыче, следствию военных успехов - многие видели залог своего процветания в царе и потому готовы были поддерживать его. Вторая причина заключается в личных отношениях царя и простых воинов. За счёт личного обаяния, ораторского искусства и просто постоянного присутствия в воинской среде Александр смог расположить к себе большую часть войска, обеспечив надёжную поддержку на собраниях. Подобное усиление царской власти не связано со структурными изменениями, скорее наоборот: Александр старался максимально эффективно использовать традиционные способы борьбы с аристократической оппозицией. Харизматическая составляющая властного статуса не потеряла своего значения.

Начало сближения македонской и восточной элит наметилось ещё в Египте, когда царь раздал руководящие должности египтянам. Но если тогда это могло быть продиктовано традиционно высоким уровнем автономии и обособленности, а также уважением эллинов к культуре этой страны, то передача должностей сатрапов Вавилона, Сирии и Армении персам не могла не вызвать пока молчаливый протест.

Идя по пути укрепления своей власти любыми мерами (сакрализация, уменьшение значимости аристократии, устранение потенциальных и реальных конкурентов), Александр отстраняет от прямого управления войсками Пармениона, оставив его в Экбатанах (Плутарх, Александр, 39). Вообще, престарелый полководец уже утратил почти все рычаги влияния на Александра, а их личные отношения значительно ухудшились, хотя и не перешли в открытую вражду. Будучи верным хранителем старых идей и традиций, Парменион не мог одобрить действий царя. Он открыто выступал против продолжения ведения военных действий, предлагая ограничиться завоеванием только прибрежных районов, являлся противником усиления деспотической власти царя, но оставался верен Александру и, несмотря на явное несогласие с его политикой, не предпринимал никаких действий.

Чтобы иметь опору и в аристократических кругах, Александр окружает себя верными соратниками, знакомыми ему с детства или юности, с которыми его связывает прочная система личных связей. Это, прежде всего, всегда и во всём поддерживающий его Гефестион, с лёгкостью принявший в дальнейшем поворот к восточным традициям; Кратер, пользовавшийся большой любовью македонян и служивший своего рода «связующим звеном» между отдалившимся от войска царём и простыми воинами (Плутарх, Александр, 47); Пердикка, отличавшийся своей верностью царю; Птолемей Лаг; Леоннат; Неарх; Гарпал; Эригий и Леомедонт. Все они к этому времени занимали ведущие должности в армейском командовании и пользовались всеми благами, которое давало им их привилегированное положение. Особым расположением царя пользовались Гефестион и Кратер, часто конфликтовавшие между собой, но, тем не менее не доходившие в своей вражде до сколько-нибудь серьёзных действий.

Особое недовольство македонской знати вызывало всё более проявляющееся пристрастие Александра к восточным обычаям. Источники доносят до нас информацию о том, что царь постепенно отходит от прежнего образа жизни, приобщается к восточной роскоши, заводит гарем (Диодор, XVII, 77, 4-7), вводит персов в число своих личных охранников и начинает носить варварское платье сначала перед восточными вельможами, а потом и постоянно (Плутарх, Александр, 45; Арриан, 4.7.4-5), даже на лошадь его подсаживают согласно персидскому церемониалу (Арриан, 4.13.11; Диодор, XVII, 77, 4; Курций, VI, 6, 8). Он, как, впрочем, и его придворные, обнаруживает склонность к необыкновенному расточительству (Плутарх, Александр, 42-44). Всё это находит осуждение в традиционном греческом мировоззрении. В характере Александра всё больше проявляется несдержанность и тяга к самовозвеличиванию. Последней каплей, переполнившей чашу терпения окружения царя, стала попытка введения им проскинезы.

Проскинеза - принятый в Персии обряд коленопреклонения перед владыкой с последующим поцелуем, целью которого было не принижение достоинства человека, а своеобразная форма вежливости, выражающая страстное желание засвидетельствовать царю своё уважение и преданность. На востоке не возникало мысли о теоретическом равенстве всех людей, поэтому проскинеза была естественна и не требовала принуждения. Вместе с тем в Персии этот ритуал не имел ничего общего с обожествлением, как это имело место в Египте.

Совсем другое понимание этого ритуала мы видим у греков и македонцев - там царь ничем качественно не отличался от окружающих его людей, а значит подчёркивать его величие не имело смысла. Вместо этого у греков существовало понятие достоинства свободного человека, не склоняющегося перед авторитетами. Поэтому для греков и македонцев проскинеза представлялась наиболее явным проявлением деспотии, ущемлением их прав и оскорблением достоинства свободного эллина, в ней виделось различие между свободой Запада и рабством Востока.

Приняв Александра как нового царя Персии, персидские вельможи начали склоняться перед ним, что вызывало резкое осуждение у македонцев и греков. Не понимая обрядовой сути проскинезы, они посчитали её очередной прихотью Александра, желающего получать божественные почести (Арриан, 4.10-12.; Юстин, XII, 7, 1-2). Несмотря на все старания Александра и Гефестиона, попытка введения проскинезы провалилась. Видную роль здесь сыграл философ и историк Каллисфен, не только отказавшийся выполнять требуемое действие, но и открыто осудивший царя за попытку введения персидского обычая в постоянную практику (Арриан, 4.11.2 и сл.). Речь прирождённого оратора произвела явное впечатление на македонян и почти все они встали на его сторону - план Александра был сорван (Арриан, 4.12.1). На какое-то время царю пришлось смириться с превосходящими его силы обстоятельствами, но виновника своего поражения, Каллисфена, он не простил.

Так при царском дворе оказались заведены два церемониала: один для восточных вельмож, другой - для эллинов. Невозможность отмены проскинезы для всех вельмож объяснялась нежеланием Александра переходить от деспотических порядков к демократическим, так как это явно ослабило бы его всесторонне простирающуюся власть над его новыми подданными. Кроме того, вряд ли понимание Александром сути проскинезы сильно отличалось от понимания её его окружением: вероятно, он тоже видел в ней не просто норму этикета или дань уважения царю, а причисление царя к божествам и оказание ему соответствующих почестей.

Нужно отметит, что даже во время молитв греки не опускались на колени, выражая своё стремление к богу протягиванием рук. Требуя от эллинов коленопреклонения, Александр ставил себя выше всех греческих богов. Культ царя, стоящий над культом богов, был характерен как для Египта, к религии которого Александр питал особое уважение, так и для Вавилона, откуда перешёл в Персию. Такое фанатичное почитание вполне отвечало амбициозным желаниям царя.

Несмотря на то, что попытка введения проскинезы была логическим следствием желания Александра возвысить царскую власть в греко-македонской среде, она не увенчалась успехом, а последствия её были в основном отрицательные. Ухудшились отношения Александра с представителями аристократии, начался конфликт с Каллисфеном, племянником Аристотеля, были развеяны последние светлые представления о планах царя. Многие социальные противоречия были доведены до предела и в скором времени вылились в попытки государственного переворота.

1.5.3 Заговор Филоты и убийство Клита

События, вошедшие в истории под названием «заговор Филоты», произошли осенью 330г., незадолго до попытки введения проскинезы. Вопрос о том, что послужило их причиной - личная неприязнь Филоты и Александра или же они являлись актом протеста со стороны придворной среды - до сих пор не решён окончательно, хотя историки склонны усматривать в произошедшем сочетание двух этих факторов с явным преобладанием второго.

В окружении царя ко времени описываемых событий наблюдалась следующая расстановка внутриполитических сил: восточная знать, перешедшая под управление Александра; македонская знать традиционной «промакедонской» политической ориентации; новая элита - близкие друзья царя, поддерживающие его стремление к космополитическим реформам; эллины, поддерживающие то вторую, то третью группировку сообразно личной выгоде и интересам отдельных регионов Эллады. Основная борьба развернулась между старой и новой македонской знатью. Во главе первой стоял Парменион, второй - сам Александр.

Вначале восточного похода влияние Пармениона было довольно значительным: большинство важных постов занимали его сыновья или другие родственники, сам он пользовался широкой поддержкой воинов, а значит, мог рассчитывать на них на войсковом собрании. Всё это заставляло Александра опасаться такого мощного противника. Медленно, но верно царь старался отстранить от власти ставленников Пармениона, а самого его - отдалить от армии, отсылая от основных боевых действий. К осени 330 г. Парменион был почти полностью отстранён от дел, все его сыновья, кроме Филоты, погибли, а из остальных его ставленников сохранить политическое влияние сумел только его зять Кен, всегда подчёркнуто лояльный к Александру и проводившимся им политическим реформам.

Кроме клики Пармениона Александру и его соратникам противостоял Каллисфен, выразитель греческой оппозиции, и Антипатр с сыновьями Кассандром и Иоллаем. Но в силу определённых причин - удалённости Антипатра и слабого влияние на македонян Каллисфена - на помощь остальных оппозиционеров Парменион рассчитывать не мог.

Филота был ярким и страстным политическим деятелем. Сдерживая своё недовольство непосредственно при Александре, наедине с, как ему казалось, преданными людьми он позволял себе быть более вольным в выражениях и мыслях, что, однако, не укрылось от царя, следившего за ним с помощью Кратера (Плутарх, Александр, 48). Некоторые источники сообщают, что слежка за старшим сыном Пармениона была установлена ещё в Египте, где он позволил себе выразить открытое недовольство тем, что Александр стал называть себя сыном Амона.

Источники доносят до нас следующий ход развития событий (Арриан, 3.26 и сл.; Диодор, XVII, 79 и сл.; Плутарх, Александр, 49; Юстин, XII, 5, 1 и сл.; Курций, VI, 7 и сл.): Лимн (у Плтарха и Курция - Димн), замышляя покушение на царя, рассказывает об этом своему любовнику Никомаху. Тот в свою очередь доносит информацию до Кебалина, который старается сообщить о заговоре Александру, прося Филоту, как лицо, близкое к царю, передать информацию, но тот под различными предлогами тянет с донесением. Кебалин, с помощью одного из придворных пажей, всё же передаёт информацию царю, который приказывает схватить Лимна и привести его на допрос, что, тем не менее, не удаётся - Лимн покончил с жизнью самоубийством (у Плутарха - убит при попытке оказать сопротивление при задержании). Вести полноценное расследование теперь стало невозможно, но зато Александр получил удобный предлог устранения оппозиции.

Царь решил передать дело на рассмотрение войскового собрания. Никомах и Кебалин выступали свидетелями, а Александр, поддерживаемый Кеном, Гефестионом и особенно недолюбливающим Филоту Кратером выступал обвинителем. Филота пробовал защищаться, указывая на сомнительность угрозы реального заговора и напоминая Александру о долгих годах его верной службы, но теперь его обвиняли не только в пассивном соучастии - Кратер собрал все его прегрешения начиная от Египта (Курций, VI, 8, 1 и сл.). Здесь было и выраженное им недовольство действиями царя, направленными на самообожествление, и свидетельства Антигоны, и его бездействие в ситуации угрозы жизни царя, и, наконец, вырванное под пыткой признание в своей виновности в заговоре. По решению собрания Филота был казнён.

Но казнью одного только Филоты Александр не ограничился: опасаясь, что Парменион, озлобленный казнью сына, может предпринять какие-либо действия, направленные против него, царь принимает решение об убийстве. Здесь Александр не полагается на поддержку собрания - Парменион пользовался популярностью, и вряд ли добиться для него смертного приговора было бы так же легко, как для Филоты, поэтому царь прибегает к подсылке убийц, устранивших опасного полководца без судебных разбирательств (Арриан, 3.26.3 и сл.; Курций, VII, 2, 11-33; Диодор, XVII, 80, 3; Юстин, XII, 6,14; Плутарх, Александр, XLIX, 13.).

Последней относительно крупной политической фигурой, устранённой под предлогом участия в заговоре, стал Александр Линкест, заключённый под стражу ещё осенью 334 г., и до этого времени находящийся под стражей. Несмотря на его неспособность самостоятельно повлиять на политические процессы, и в Македонии, и в окружении Александра у него всё ещё оставались сторонники, видевшие в нём надежду к возвращению к промакедонской политике. Убив его, царь нанёс существенный удар по силам оппозиции, лишив их централизующего стержня.

Проследив за ходом событий, нельзя не усомниться не только в виновности всех трёх казнённых по данному делу, но и в реальности заговора. Причинами недоверия к сообщениям источников о реальности вины убитых является слабая доказательная база судебного процесса; отказ Александра Македонского от судебного разбирательства о вине Пармениона и Александра Линкеста; личная неприязнь царя и близких к нему людей, особенно Кратера к Филоте, к обвинённым.

Следует рассмотреть то, как разбиралось дело Филоты. Со смертью Лимна, единственного известного заговорщика, Александр лишился того, кто мог указать на реальных зачинщиков. Вся вина Филоты, доказанная свидетельствами Кебалина и Никомаха, состояла в том, что он, несмотря на настойчивые просьбы, не известил царя о возможном готовящемся на него заговоре. Но может ли это свидетельствовать о его обязательной причастности к заговору или даже о самом факте существования заговора? Вряд ли. Вполне возможно, что Филота и вправду мог расценить потенциальную угрозу как следствие ссоры между любовниками (Курций, VI, 7, 33). Его спокойное поведение при разговоре с Александром служит ещё одним доказательством того, что он не придавал случившемуся особого значения (Курций, VI, 7, 31-35).

Интересно отметить, что, по сведениям Курция, сам Александр колебался в вопросе виновности Филоты. Если, найдя умирающего Лимна, царь говорит не только о своей осведомлённости в причастности Филоты к этому делу, но и о причинах, подтолкнувших сына Пармениона к этому - он желал занять место Александра, став царём (Курций, VI, 7, 30), - то после объяснения Филоты царь подаёт ему руку в знак примирения (Курций, VI, 7, 35).

Очевидно, в вопросе обвинения решающую роль сыграл Кратер. Именно он убедил сначала Александра, а потом и войсковое собрание в виновности Филоты (Курций, VI, 8. 1 и сл.). Суд не располагал никакими уликами, свидетельствующими о причастности его к заговору, поэтому, чтобы иметь хоть какие-то основания для вынесения приговора, Филоту подвергают пыткам. Неприязнь Кратера оказывается настолько сильна, что он принимает непосредственное участие в процессе дознания. Признание - вот единственное слабое доказательство вины подсудимого. Тогда Кратер пускает в ход всё информацию о Филоте, которую он собирал по приказу Александра, очевидно, по большей части состоявшую из не слишком проверенных и достоверных свидетельств. Именно это послужило основой вынесения смертного приговора.

Таким образом, мы видим, что казнь Филоты явилась следствием не его реального участия в заговоре против Александра, а итогом придворной борьбы, причём, не столько группировок Пармениона и Александра, сколько отдельных лиц - Кратера и Филоты. Это вполне объясняет тот факт, что многие мелкие командующие, сначала обвинённые в причастности к заговору, были оправданы и не подверглись никаким наказаниям.

Из сделанного вывода напрашивается вопрос: почему, если речь шла об интересах частных лиц, ситуация вылилась в полномасштабную политическую чистку и спровоцировала убийства Пармениона и Александра линкестийца? Вероятнее всего, случившееся послужило «спусковым крючком», заставив Александра принять решение об устранении конкурентов. Иными словами, царь, с одной стороны, умело воспользовался сложившейся ситуацией и, с другой стороны, был вынужден разрешить давно назревшее противоречие в короткое время. В самом деле, вряд ли Александр мог бы снова в полной мере полагаться на Пармениона, если бы тот узнал, что его сын был подвергнут пыткам и казнён по царской инициативе. Вместе с тем, Парменион продолжал пользоваться существенным влиянием и мог причинить не мало беспокойства, особенно учитывая близость его интересов и политических целей к идеям Антипатра, находящегося в тот момент на руководящей должности в Македонии. Александр не хотел рисковать своей властью - у него были далеко идущие планы по захвату восточных земель - и потому принял решение о необходимости устранения опасной политической фигуры.

В источниках прослеживается две традиции: парменионовская (Курций, Юстин, Диодор) и антипарменионовская (Арриан, Плутарх). Согласно обеим традициям Парменион играет наиважнейшую роль в восточном походе, проявляя по ряду вопросов существенное несогласие с Александром, но вот на вопрос о мере идеологических расхождений и нравственной оценке источники дают разные ответы, а значит по разному оценивают и степень причастности полководца к возможному заговору. Юстин (XII, 5, 3-4) и Курций (VII, 2. 1 и сл.) отрицают виновность Пармениона, прочие же не дают каких-либо прямых суждений на этот счёт. Арриан (3.26.4) также добавляет, что основная причина гибели Пармениона - страх Александра оставлять его в живых, оправдывая действия царя политической необходимостью.

Смерть Александра Линкеста объясняется тем, что Александру Македонскому удалось дождаться более чем удобного предлога для его устранения. Кроме того, так царь смог разом лишить оппозицию в Азии всех центров притяжения, не оставляя ей возможности для быстрого роста протестного движения. Тем не менее, расправа имела и ряд негативных последствий, в частности, ухудшение отношений с Антипатром, наместником в Македонии, и всплеск недовольства жестокостью царя в среде рядовых воинов.

1.5.4 Убийство Клита

Чем больше земель подчинял Александр, чем ближе становился образ его правления к восточной деспотии, тем ярче проявляли себя негативные черты его характера: ненасытная жажда славы, пристрастие к вину, нетерпимость к соперникам и вообще людям, имеющим дерзость оспаривать его исключительность. С ростом своего могущества царь становился всё более жестоким, примером чего служит участь Филоты, подвергнутого жесточайшим пыткам, и его расправа над греческим наёмниками, воевавшими на стороне врага во время подавления восстаний в Бактрии и готовыми сдаться. Обманом выманенные из города, все они, а также их жены и дети, были вырезаны македонскими войсками по приказу Александра (Диодор, XVII, 84, 1 и сл.). Апогеем несдержанности и жестокости царя явилось убийство им своего друга Клита, некогда спасшего ему жизнь в битве при р. Граник, через два года после расправы над Филотой.

Это случилось на празднике Диониса, когда, перебрав вина, пируя по новому, «варварскому», обычаю (Арриан, 4.8.1 и сл.), присутствующие начали превозносить подвиги Александра, принижая достижения великих героев древности и откровенно понося прежнего царя Филиппа. Многим македонцам это не нравилось, но высказаться осмелился только Клит. Будучи пьян, как и все собравшиеся, он так страстно доказывал величие Филиппа, что вызвал на себя царский гнев. Конфликт перешёл в ссору, противники упрекали друг друга в недостатке доблести, пока, наконец, взбешённый дерзостью Клита, Александр не заколол его копьём одного из стражников. Юстин добавляет (XII, 6,4), что, даже убив своего друга, царь не переставал осыпать мертвеца упрёками.

Придя в себя, Александр глубоко раскаялся в своём поступке (Арриан, 4.9.3 и сл.; Юстин, XII, 6, 5 и сл.). В этом было и сожаление о судьбе друга, и разочарование в себе, в своей способности противостоять соблазнам и порокам, свойственным людям. Считая себя подобным богам, а может и богом, он не желал допускать для себя того факта, что он может быть подвержен обычным человеческим слабостям, а его действия не всегда суть мудрость, справедливость и благо.

Клит, вместе с Гефестионом, был командующим конницей, но вскоре должен был быть переведён сатрапом в Бактрию, что было равнозначно почётной отставке. Он не имел серьёзных связей и в политическом плане был фигурой не очень значительной - его благосостояние целиком основывалось на милости царя. Тем примечательнее его смелость - он высказал царю в лицо то, что было на уме у многих: и недовольство проводимой политикой уравнивания варваров и эллинов, и резкое возвышение царя не только над массой простых воинов, но и над привычным привилегированным аристократическим кругом и попытки его самообожествления. Нельзя назвать Клита оппозиционером - он просто выступил выразителем молчаливого протеста всех македонцев, несмотря ни на что всё ещё поддерживавших царя, но конфликт не переходил рамок межличностного взаимодействия.

В рассматриваемом эпизоде также проявило себя различие взглядов «молодых» и «старых» воинов, по разному отнёсшихся к песням и стихам поэтов, возвеличивавших деяния Александра в ущерб достоинствам всех прочих полководцев. Вряд ли это различие являлось сугубо возрастным - скорее речь идёт о приверженности к старым, промакедонским, взглядам или новым, ориентированным на полное подчинение правящей воле Александра, а значит поддерживающим ориентализацию и тенденцию к деспотизму.

Особое внимание следует обратить на то, как Александр преодолел психологический и нравственный кризис. Чтобы утешить его горе, друзья пригласили к нему софиста Анаксраха (Арриан, 4.9.7-9), который в угоду царю уподобил его Зевсу, имеющему сопрестольницей Справедливость, делающей справедливыми все его дела. Очевидно, эта мысль пришлась Александру по душе и разрешила многие из его внутренних противоречий. Он оправдал свои действия гневом бога Диониса на Клита, сняв тем самым с себя всю моральную ответственность за содеянное. В дальнейшем Александр широко использовал идею о собственной априорной непогрешимости, что сделало его ещё более деспотичным и жестоким правителем.

1.5.5 Заговор «пажей»

Было бы странным думать, что безусловная народная поддержка сопровождала Александра после описанных выше событий. Невоздержанный и переменчивый, подверженный малейшей перемене настроения, царь всё больше становился похожим на до гротескного импульсивных и непостоянных восточных владык, что всё меньше и меньше умещалось в рамках, существующих в македонском обществе. Это, безусловно, не могло не вызывать протеста в душах не столько аристократов, также, как и Александр поддавшихся соблазнам восточного образа жизни, сколько в людях более скромного положения.

После проявленной царём жестокости, его окружение стало испытывать страх перед ним и, за неимением в оппозиционной среде человека, способного не только направить общественное возмущение, но и выдержать борьбу с Александром и его ближайшими друзьями, полностью отказалось от попыток бороться с усиливающимся деспотизмом, даже несмотря на попытку Александра веси проскинезу.

Против этого, как уже было описано выше, открыто выступил только Каллисфен, грек и племянник Аристотеля. Он был философом и, возможно, поэтому так высоко ценил свою свободу и своё достоинство свободного гражданина. В дополнение к этому Каллисфен обладал не самым покладистым характером и своими речами часто вызывал недовольство Александра (Арриан, 4.10.1 и сл.), но больше всего разозлил царя его отказ падать пред царём ниц. Более того, Каллисфен посмел озвучить мысль о равенстве царя с остальными, подчеркнув, что не видит разницы между царским поцелуем и поцелуем кого бы то ни было другого (Арриан, 4.12.3 и сл.).

Каллисфен также говорил о неправомерности требований Александра оказывать ему почести, которых не требуют даже боги (Арриан, 4.11.1 и сл.). Всё это задевало Александра, но наказать своенравного философа, чьи речи были так приятны македонцам и, особенно, грекам он не решался, так как это могло плохо сказаться на отношениях с греческими наёмниками, составляющими важную часть его войска.

Таким образом, никто, кроме одержимого идеями свободы и личного достоинства эллина Каллисфена, не хотел идти против Александра. Никто, кроме группы подобных философу юношей, готовых рискнуть всем ради идеи.

Из источников (Арриан, 4.13.1 и сл.; Курций, VIII, 6, 1 и сл.; Плутарх, Александр, 55, 3 и сл.) нам известно, что главным зачинщиком был Гермолай, высеченный по приказу царя за то, что на охоте посмел убить кабана, в которого уже целился сам царь. Оскорблённый юноша собрал группу из «пажей», вместе с которыми организовал покушение. Александра спасла случайность: ночь, когда должно было быть совершено убийство, царь провёл на пиру. Такая задержка ослабила решимость заговорщиков, и один из них рассказал об этом своему другу, который донёс обо всём Птолемею Лагу. Виновники были схвачены и побиты камнями по решению военного собрания.

Согласно материалам приписываемой греческими историками Гермолаю речи, своими действиями он пытался не только отомстить за личное оскорбление, но и свергнуть установившуюся деспотию, вернув грекам и македонянам их прежние свободы, остановит навязывание свободным эллинам восточного рабства. Он припоминает Александру и казнь Филоты, убийство Клита и Пармениона, попытку введения проскинезы - всё то, что так тяжело было принять эллинскому мировоззрению (Арриан, 4.14.2). Несомненно, эта речь, как и тенденциозный ответ Александра, является выдуманной, но она заключает в себя основную идейную программу оппозиции, стремящейся вернуться к прежним свободам и «патриархальной» монархии.

В речи же Александра приводится противоположная идея, направленная на создание новой, мировой, державы, с иными порядками управления и деспотической царской властью, принципы государственного устройства которой значительно ближе к восточному образцу, чем к эллинистическим примерам.

Следует сказать, что в описании этих событий наблюдается явная разница в оценках: антимакедонская традиция (Курций) подводит под них политическую основу, говоря о действиях «пажей» как о закономерном выражении протестных настроений социума. Арриан же, сторонник апологетического течения, выражает свои мысли по этому поводу намного скромнее, выводя на первый план межличностный конфликт

Так же, как и при разбирательстве дела о заговоре Филоты, Александр умело воспользовался относительно спонтанно сложившейся ситуацией, чтобы убрать с политической арены Каллисфена. Тот был обвинён в соучастии в заговоре и казнён (Арриан. 4.14.3), хотя ни в одном источнике мы не находим прямого подтверждения о причастности Каллисфена к организации заговора. Допрашиваемые под пытками юноши тоже не называли его в числе заговорщиков (Плутарх, Александр, 57).

Лишив греков и македонян идеолога оппозиции, Александр дискредитировал себя в греческом мире, что вызвало его окончательный разрыв с его учителем, Аристотелем. Кроме того, Каллисфен выступал своего рода символом идеи панэллинизма. После перехода Александра к политике единения Запада и Востока их разногласия не могли разрешены компромиссами, поэтому Каллисфен оказывался в противоположном политическом лагере, хотя долгое время питал личную привязанность к Александру.

.5.6 Влияние персидских «философских разработок», кризис идей Аристотеля и усиление деспотии Александра

Когда Александр укреплял свою власть в Македонии после смерти отца, когда он восстанавливал Коринфский союз и подавлял мятеж Фив, когда покорял Малую Азию и Египет, когда воссел на троне державы Ахеменидов - всё это время он руководствовался какими-то идеями и стремился достичь некоей цели. Но были ли это всегда одни и те же идеи? Оставалась ли неизменной цель? Чтобы ответить на эти вопросы, необходимо проследить эволюцию идей Александра касательно способа государственного устройства и мер борьбы с оппозицией, положения царя в государстве.

Когда Александр ещё не был царём Македонии, он находился под сильным влиянием Аристотеля и был сторонником идеи панэллинизма, причисляя к эллинам и македонцев. Видя перед собой наглядный пример эффективности монархического правления, он считал его лучшим видом государственного устройства. В силу отсутствия значительного разрыва между царём и аристократическим кругом, Александр с большим уважением относился к демократическим принципам свободы и достоинства гражданина.

Но такие убеждения не помешали ему жестоко расправиться с потенциальными конкурентами в борьбе за право называться царём. Возможно, не последнюю роль в этом вопросе играл вспыльчивый и непримиримый характер Александра, страстно желавшего славы.

В борьбе сепаратизмом в Элладе Александр снова проявляет свою жестокую натуру, разоряя Фивы и продавая жителей в рабство. Всё это он делает в защиту идей панэллинизма, но его методы далеки от норм принятого в греческой философии уважения к достоинству гражданина и просто человеколюбия. Всё это вызывает недовольство в Элладе, но македонские контингенты без колебаний следуют за царём.

В Малой Азии Александр, освобождая от персидского господства греческие города, становится перед выбором: оставить ли в городах систему централизованного управления, унаследованную со времён сатрапов, или же возродить демократические институты. Царь выбирает первое, но, в то же время устанавливает некоторые демократические органы самоуправления городов, заодно уничтожая слой проперсидски настроенной олигархии, обеспечивая себе поддержку демоса. Считать его освободителем городов Малой Азии можно с трудом - скорее, он был просто новым их завоевателем, оставив даже прежний размер дани.

В Египте Александр впервые встречается с восточной формой правления, с обожествлением монарха. Египетский образец он принимает за идеал государственного устройства, видя залог процветания государства в фанатичном преклонении перед царём. Именно идея самообожествления заставила Александра отвернуться от философской концепции Аристотеля. После путешествия к оазису Амона, где главный оракул назвал его сыном бога, Александр окончательно берёт курс на усиление деспотической власти царя. Одновременно с этим зарождается оппозиция, отстаивающая идеалы прежней, патриархальной, монархии.

Захватив державу Ахеменидов, Александр обнаруживает, что персидские обычаи как нельзя лучше соответствуют его представлениям об идеальной государственной власти. Поняв это, он берёт твёрдый курс на ориентализацию, перенимая традиции и обычаи персов во всём: от одежды, до гарема, начинает окружать себя персидской знатью, пытается ввести проскинезу. Всё это вызывает нарастание недовольства в греко-македонской аристократии, что приводит к обличающим Александра выступлениям Каллисфена и Клита, заговору «пажей», возможно, также реально существовал «заговор Филоты», инициатором которого выступил кто-то из македонской знати.

Александр решает возникшие противоречия жёсткими мерами - все, выступившие против него казнены. Кроме непосредственных соучастников, уничтожаются и люди, по тем или иным причинам неудобные для Александра. Так были убиты Каллисфен и Парменион, Александр Линкестид. Царь опирается на надёжную клику своих друзей детства, которые также успели приобщиться к восточному образу жизни и перенять многое из традиций персидских вельмож.

Уничтожив последних оппозиционеров в среде знати, царская власть Александра окончательно приняла вид тиранической, по Аристотелевой классификации. Это ознаменовало крах идей Аристотеля о панэллинизме и господстве эллинов над персами на основе интеллектуального и нравственного превосходства первых над последними.

.6 Индия. Кризис царской власти

Идея похода в Индию и время её появления тесно связаны с появлением у Александра идеи о мировом господстве. Разные историки относят его к периоду юношества царя, к началу Восточного похода и ко времени начала непосредственного завоевания Индии. Кроме того, имеет смысл вспомнить и о постоянном соревновании Александра с богами и героями прошлого - согласно мифам, в Индии побывали Персей, Дионис и Геракл, а значит и Александр, состязающийся с ними в славе, имел большой стимул отправиться в эти далёкие земли. Всё время похода Александр не уставал искать следы пути мифических героев, чтобы удовлетворить своё самолюбие (например, обнаружение г. Ниса, основание которого приписано Дионису: Арриан, 5.1.1 и сл.; Курций, VIII, 10, 7 и сл.).

Но если Александр готов был продолжать тяжёлую войну с индами, терпеть постоянные лишения и тяжёлый климат ради состязания с мифом, то его войско не было к этому готово. Он увлёк их в поход, обещая богатую добычу и скорое триумфальное завершение. Одержав первые победы и пленив одного из индийских царей, Пора. Македонцы убедились, что Индия не является богатой и полной золота страной, какой её им описывали. Вместе с тем природные условия становились всё более невыносимыми, многие гибли от болезней и ядовитых укусов. Всё это побудило войско к восстанию у р. Гифасис.

Стараясь найти поддержку у командных чинов армии, Александр собирает совет высшего командования (Арриан, 5.25.2), но несмотря на всё красноречие, Александр не может добиться даже их поддержки. Выразителем общей мысли становиться Кен, сказавший, что, несмотря на то, что лично он поддерживает планы царя, продолжение похода невозможно. Разозлённый и оскорблённый царь распустил собрание.

Даже ультиматум, поставленный войскам, не решил ситуации - войска отказывались следовать за Александром. Должно быть, это было единственным серьёзным поражением в его жизни. Поняв невозможность продолжения похода, Александр принёс жертвы богам и приказал возвращаться. Царь был побеждён.

Античная традиция по-разному объясняет причины восстания. Курций видит их в недовольстве войск внешней политикой царя (IX, 2, 11), тогда как остальные историки видят его причину исключительно в тяжёлых природных условиях (Арриан, 5.25.1-2; Диодор, XVII, 94.1-3; Плутарх, Александр, 62; Юстин, XII, 8.10-13). Позиция, исключающая политическую направленность, кажется более обоснованной. В речи Кена (Арриан, 5.27.1 и сл.), выражающей суть оппозиционных настроений, не было сказано ничего, что можно было бы истолковать как противодействие царской власти. Наоборот, Кен всячески подчёркивает готовность окружения Александра повиноваться царю, но только при условии, что поход будет совершён силами нового, свежего и неутомлённого почти девятилетним походом войска. Возможно, поэтому Кен не подвергся опале со стороне царя, несмотря на то, что посмел открыто возражать импульсивному и вспыльчивому Александру, хотя может быть царь просто не успел отомстить ему - Кен вскоре умер от тропической болезни.

Означал ли отказ подчиняться приказам возврат к прежнему низкому властному статусу царя? Вероятнее всего - нет. Рассматриваемую ситуацию можно назвать чрезвычайной, так как войска были поставлены перед выбором между жизнью и бесславной, напрасной смертью. Воины просто не видели смысла умирать за не слишком ясные им романтические идеалы, что и спровоцировало их неповиновение. Однако стоило ситуации вернуться в привычные рамки, как власть царя снова стала прежней, поэтому нельзя рассматривать произошедшее у р. Гифасис как попытку возвращения прежнего властного статусу царя и народного собрания.

.7 Империя

.7.1 Восстановление единоличной власти царя по возвращении, пути укрепления личной власти

Долгое отсутствие царя провоцировало нарастание центробежных сил, особенно в западной части огромной державы. Постоянные слухи о смерти царя, а также непродуманная система контроля над сатрапами провоцировали их злоупотребления и откровенное разграбление подвластных территорий. Вернувшись из Индии, Александр сразу взялся за наведение порядка в стране. Испугавшись расправы, бежал близкий друг Александра, Гарпал, растрачивавший казну на греческих гетер и прочие развлечения (Диодор, XVII, 108, 6). Кроме борьбы с коррупцией и сепаратизмом, Александр ставил своей целью сращивание македонской и иранской знати, главным образом, посредством браков, что позволило бы упрочить его власть в македонской среде, а также вовлечение Греции и Македонии в космополитический процесс образования нового государства.

Значительные изменения произошли в составе ближайшего окружения царя: умер Гефестион, ближайший друг и сподвижник Александра. При дворе он играл очень важную роль, являясь хилиархом, исполняющим то обязанности «визиря», то какие-либо особые поручения Александра. Не имея реальной власти сам по себе, Гефестион всё же пользовался большим влиянием в обществе и, в случае смерти царя, должен был стать его преемником и защитником интересов наследника Александра в случае притязаний на престол Антипатра.

Смерть Гефестиона не только стала ударом для Александра, после смерти любимого друга ставшего ещё более склонным к пьянству и подозрительности, но и способствовала продвижению по службе Пердикки, в дальнейшем сыгравшего ведущую роль в войне диадохов и Евмена.

Деспотизм и тирания Александра со временем начинают принимать всё более странные формы. Добившись огромной власти и почитания, царь начинает увлекаться необыкновенно затратными проектами, основная цель которых - возвеличить имя царя (Арриан, 7.19.4; Диодор, XVII, 114, 4; 115, 5.). Вероятно, в этом следует усматривать подражание фараонам древности.

В целом итоги внутриполитического курса повышения властного статуса можно выразить славами спартанских правителей: «Если Александр хочет быть богом, пусть он им будет». Несмотря на внутренние протесты, Александр принудил и греков, и македонцев считаться со своим существенно возросшим значением.

1.7.2 Бунт македонцев в Описе

Последним проявлением недовольства стал бунт в Описе в 324 г., вызванный военными реформами, суть которых заключалась в дополнении, а местами и замены греческих и македонских отрядов на персидские, обученные по эллинскому образцу. Стоит отметить, что до военных реформ на протяжении всего похода войска не проявляли недовольства курсом внутренней политики и в борьбе Александра с аристократической оппозицией неизменно его поддерживали.

Должно быть, причины, побудившие Александра к таким изменениям следует искать в бунте у р. Гифасис - царь больше не доверял македонцам и грекам, очевидно считая их свободолюбие преградой на пути его величия. Но для осуществления новых завоевательных планов (Аравия (Арриан, 7.1.2)) ему требовалась надёжная армия, почему он и прибегает к созданию персидских отрядов. Это существенно осложнило отношения Александра и греко-македонского войска, породив широкую оппозицию.

После указа о частичной демобилизации напряжение переросло в бунт. Воины бросились к царю, сначала упрекая того в дурном к ним отношении (Юстин, XII, 12, 6-7; Плутарх, Александр, 71), а потом в толпе послышались издёвки по поводу божественного отца Александра Амона (Арриан, 7.8.3). Этого царь больше терпеть не мог и сразу же казнил 13 наиболее активных бунтовщиков (Арриан, 7.8.3).

С гневной обличительной речью Александр обрушился на испуганною толпу и прогнал собравшихся прочь (Арриан, 7.9.1 и сл.). На третий день царь стал раздавать значимые должности персам, чем окончательно развеял надежды македонян повлиять на решения царя. Воины пошли просить прощения у царя, который не только простил их, но и в порыве великодушия даровал им всем титул своих «родственников», а по случаю примирения устроил пир.

Такой лёгкий разрыв с македонскими военными силами объясняется тем, что Александр в полной мере стал «царём Азии» - теперь он мог опираться не на свободолюбивых македонцев, а на покорных его воле персидских воинов, ставших его новой социальной опорой. Без сомнения, это существенно укрепило его царскую власть, сделав его решения в некоторой мере неподконтрольными македонскому войсковому собранию - теперь, в случае его неповиновения, Александр не лишится армии и царского титула, так как всегда сможет воспользоваться преданными персидскими отрядами.

Выступление воинов в Описе, ставившее своей целью не позволить уравнять в правах македонцев и персов, не достигло её. Процесс смешения запада и востока продолжался, что ослабляло традиционные для Македонии институты государственного управления и контроля за царской властью, что, в свою очередь, способствовало дальнейшему повышению властного статуса царя

.7.3 Оценка внутриполитической ситуации на время смерти Александра

Смерть Александра ознаменовала конец целой эпохи. Она прервала ряд уникальных межэтнических и политических процессов, не позволив в полной мере оценить результаты великих реформ Александра.

Царь умер в возрасте 33 лет от внезапной болезни. Вопрос о причине смерти царя остаётся дискуссионным. Большинство исследователей склоняется к версии о естественной смерти царя от лихорадки, но не стоит отметать и версию об умышленном отравлении царя. Вероятно, что виновником смерти Александра мог стать Антипатр. К концу восточного похода их разделяли межличностные конфликты, вызванные наветами Олимпиады, и разные подходы к пониманию сути восточного похода - как и Парменион, он являлся представителем «старых» взглядов. Кроме того, смерть знаменитого полководца, скорее всего, произвела на Антипатра крайне негативное впечатление - он боялся, что его будет ждать такая же участь.

Незадолго до своей смерти, Александр всё-таки решился удалить Антипатра из Македонии (Юстин, 12, 12, 9). Боясь разделить судьбу Пармениона, он решил ударить первым, послав к Александру своих сыновей - Иолая, служившего главным виночерпием, и Кассандра. С последним царь уже имел разногласия: он рассмеялся назло царю, увидев ритуал проскинезы. Поддавшись гневу, Александр схватил его за волосы и сильно ударил об стену. После этого Кассандр всегда испытывал страх и ненависть к царю.

Таким образом, версия о том, что отравителем мог быть Иолай, выглядит вполне правдоподобно, учитывая то, что он имел и причины, и возможности это сделать. Дополнительными доказательствами предполагаемой вины Иолая может послужить тот факт, что Олимпиада выбросила его останки из могилы (Плутарх, Александр, 76). Кроме того, ни один из античных историков не исключает возможности насильственного умерщвления Александра.

Заключение

На основании проведённого исследования можно сделать следующие выводы:

. При правлении Александра наблюдались тенденции как к усилению власти царя, так и к демократизации общества. Подобное противоречие объясняется необходимостью Александра ликвидировать мощную аристократическую оппозицию, а также изначально большой важности харизматической составляющей. После подавления аристократии Александр начинает борьбу с демократическими институтами, идя по пути абсолютизации власти и закончив установлением тирании.

Кроме того, параллельно происходит повышение статуса царя и в представлении Александра. От осознания себя как героя он медленно поднимается к более высоким «чинам». К концу своего правления он считает себя богом.

.Влияние аристократических группировок в целом постепенно сокращалось. «Заговор Филоты» положил конец последней сильной группировке - клике Пармениона - способной противостоять царю. Благосостояние остальных аристократов окружения Александра всецело базировалось на царском благоволении.

.Восточная деспотия к концу правления Александра сформировалась, что находит своё подтверждение в подавлении аристократической оппозиции и потери влияния демократических институтов, что показал бунт в Описе

.Во время правления Александра культуры разных концов Ойкумены находились в состоянии сильного взаимовлияния. В столкновении западной и восточной систем управления победила восточная, так как именно эту систему Александр счёл единственно возможной для эффективного управления большим государством и ведения масштабных боевых действий. Была высока интенсивность культурного обмена.

Источники

Основные источники:

Арриан. Поход Александра. Античная библиотека. Спб.: Алетейя, 1993

Диодор. Историческая библиотека. Книга XVII. Античная библиотека. Спб.: Алетейя, 1993

Плутарх. Александр. Сравнительные жизнеописания. Античная библиотека. Спб.: Алетейя, 1993

Квинт Курций Руф. История Александра Македонского. М.: Издательство МГУ, 1993

Марк Юниан Юстин. Эпитома Сочинения Помпея Трога “Historiae Philippicae”./Под ред. М.Е. Грабарь-Пассек. Спб.: Изд-во С.-Петерб. Ун-та, 2005

Эпизодически:

Диодор. Историческая библиотека. Книга XVI. Античная библиотека. Спб.: Алетейя, 1993

Древнегреческая философия: От Платона до Аристотеля / Пер. с лат. И древнегреч. - М.: ООО «Издательство АСТ»; Харьков: «Фолио», 2003

Литература

1. Бриан П. Александр Македонский / пер. с фр. И.Нагле. М.: Астрель: АСТ, 2007
2. Буркерт В. Греческая религия. Архаика и классика. Спб.: Алетейя, 2004
3. Гафуров Б.Г., Цибукидис Д.И. Александр Македонский и Восток. М. Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1980
4. Гекатей Милетский//Большая советская энциклопедия, 3-е изд., электронная версия. (<http://bse.sci-lib.com/article009063.html>)
5. Грин П. Александр Македонский. Царь четырех сторон света/Пер. с англ. Л.А. Игоревского. М.: ЗАО Изд-во Центрполиграф, 2003
6. Дройзен И.Г. История Эллинизма, т.1.М.: Изд-во Феникс.; Ростов-на-Дону., 1993
7. История древнего мира.: под. Ред. И.М. Дьяконова, В.Д. Нероновой, И.С. Свенцицкой. - изд. 2-е, исправл. - М.: Наука, 1989 - кн.1; кн.2.
8. «Источниковедение Древней Греции (эпоха эллинизма)». Учебное пособие. М. Издательство Московского университета, 1982
9. Ковалев С.И. Александр и Клит. - ВДИ, 1949, №3
10. Ковалёв С.И. Александр Македонский. Соцэгиз, Ленингр.отд, 1937
11. Ковалев С.И. «Переговоры Дария с Александром и македонская оппозиция». ВДИ, 1946
12. Корнилов Ю. В. «Царь Азии»: к вопросу о царской титулатуре Александра Великого // Antiquitas Iuventae: Сб. науч. тр. студентов и аспирантов. - Саратов, 2011.
13. Маринович Л.П. Греки и Александр Македонский (К проблеме кризиса полиса). «Наука», М., 1993
14. Ранович А. Александр Македонский и греческие города Малой Азии. ВДИ, 1947
15. Руденко М. Н. Завоевательные планы Александра Великого и возникновение оппозиции в македонской армии в 334-330 гг. до н. э. - Астрахань, 2006
16. Руденко М.Н. Македонская армия и массовая оппозиция Александру Великому в 334-323 гг. до н. э, Саратов, 2008
17. Смирнов С. А. Договоры и военные соглашения как правовые инструменты в различные периоды царствования Александра Великого (336-323 гг. до н. э.): общий обзор. //ПРАВО: теория и практика. 2011. № 3-4
18. Фролов Э.Д. «Коринфский конгресс 338/7 г. до н.э. и объединение Эллады». ВДИ, 1974
19. Шахермайр Ф. Александр Македонский / пер. с нем. М. Н. Ботвинника и Б. Функа. - Ростов н/Д: Феникс, 1996
20. Шифман И. Ш. Александр Македонский. - Л.: Наука, 1988
21. Шофман А.С. Восточная политика Александра Македонского. Казань, 1976
22. Шофман А. С. История античной Македонии: в 2-х ч. - Казань: Изд-во Казанск. ун-та, 1960-1963. - Ч. 1; Ч. 2.
23. Hamilton J. R. Alexander's Early Life // Greece & Rome, 2nd Series. - 1965. - Vol. 12, No. 2 (October)