Правовой статус государства в международных частноправовых отношениях в условиях глобализации

3. ПРАВОВОЙ СТАТУС ГОСУДАРСТВА В МЕЖДУНАРОДНЫХ ЧАСТНОПРАВОВЫХ ОТНОШЕНИЯХ В УСЛОВИЯХ ГЛОБАЛИЗАЦИИ

3.1. Правовое регулирование статуса государства в международных частноправовых отношениях в международном и национальном праве

Как мы уже указывали, современное государство вступает в различные правоотношения с другими государствами, а также с международными организациями, юридическими лицами и отдельными гражданами других государств. Особенность правового режима государства как участника международной частноправовой деятельности заключается в его иммунитете от иностранной юрисдикции.

Государство как субъект права, участвуя в гражданских правовых отношениях, обладает специальной правоспособностью, которая связана с тем, что оно является также и основным субъектом публичного права, носителем власти, а потому ряд возможностей может принадлежать только государству.

Из международно-правового принципа суверенного равенства государств следует, что одно государство не может быть подчинено власти другого государства, его юрисдикции - законодательной, исполнительной, судебной.

Толкование суверенитета государства, имеющее фундаментальное значение, дал Специальный комитет Конференции в Сан-Франциско, созданный для разработки проекта ст. 2 Устава ООН: «Под «суверенным равенством» понимается следующее: а) государства юридически равны; б) каждое государство пользуется неотъемлемым правом полного суверенитета; в) личность государства пользуется уважением, правом на территориальную целостность и политическую независимость; г) каждое государство должно честно исполнять свой долг и свои обязанности». Из этого следует, что ни одно государство не может осуществлять в отношении другого какие-либо меры принуждения, несовместимые с суверенитетом государства, даже если оно действует на иностранной территории.

Кроме того, принципы суверенного равенства и уважения суверенитета закреплены во многих последующих международных актах - Декларации ООН о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами 1970 года, Заключительном акте Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе 1975 года, Парижской хартии для новой Европы 1990 года и др.

Итак, государство как носитель суверенитета, во-первых, едино и неделимо (не может существовать двух суверенов на одной и той же территории)1. Соответственно и в гражданском обороте государство может рассматриваться как единый и единственный субъект. Ценность такой конструкции состоит в том, что за действия каждой своей части отвечает государство в целом, обладающее несравненно большим объемом имущества. Поэтому случаи, когда у государства отсутствуют средства для того, чтобы рассчитаться со своими кредиторами, относительно редки2.

Во-вторых, государство как суверен обладает свойствами, которые превращают его в особый субъект, а именно государство: само принимает законы, которыми должны руководствоваться все остальные субъекты гражданского права; может принимать административные акты, из которых возникают гражданско-правовые отношения независимо от воли другой стороны; сохраняет властные функции даже тогда, когда оно вступает в построенные на началах равенства гражданско-правовые отношения; пользуется иммунитетом.

Как отмечает А.А. Иванов, перечисленные свойства выражают далеко не все особенности государства как участника гражданско-правовых отношений. Однако даже то, что названо, позволяет говорить об особом положении государства3.

Действительно, Российская Федерация относится к особой категории участников гражданских правоотношений - публично-правовым образованиям, в связи с чем возникает необходимость в решении стоящих перед ними публичных, общенациональных или иных общественных задач, связанных с имущественными отношениями.

ГК РФ содержит следующие нормы, касающиеся участия Российской Федерации в частноправовых отношениях с участием иностранного элемента.

В ст. 124 ГК РФ раскрываются положения ч. 2 п. 1 ст. 2 ГК РФ применительно к участию государства и муниципальных образований в гражданских правоотношениях, а именно указано, что Российская Федерация, ее субъекты - республики, края, области, города федерального значения, автономная область, автономные округа, а также городские, сельские поселения и другие муниципальные образования - выступают в отношениях, регулируемых гражданским законодательством, на равных началах с иными участниками этих отношений - гражданами и юридическими лицами.

Ограничение данного принципа содержится в ст. 127 ГК РФ, которая допускает установление иммунитета Российской Федерации, ее субъектов и муниципальных образований по обязательствам с участием иностранных граждан, юридических лиц и государств. Основанием для такого иммунитета может быть федеральный закон, который в настоящее время не принят. Вместе с тем некоторые международные договоры, в которых участвует Россия, содержат взаимные ограничения иммунитета Российской Федерации и другого государства-партнера по данным соглашениям. Например, согласно ст. 11 Соглашения между Правительством РФ и Правительством Японии о поощрении и защите капиталовложений (Москва, 13 ноября 1998 года), предусмотрено, что любой спор между каждой договаривающейся стороной и инвестором другой договаривающейся стороны в отношении капиталовложений на территории первой договаривающейся стороны по возможности разрешается дружественным образом путем переговоров между сторонами спора. Это положение не истолковывается как препятствующее инвесторам каждой договаривающейся стороны в поисках административного или судебного разрешения спора на территории другой договаривающейся стороны.

В случае если любой правовой спор, который может возникнуть в отношении капиталовложений, сделанных инвестором такой другой договаривающейся стороны, не может быть разрешен путем указанных переговоров, то этот спор по требованию заинтересованного инвестора может подаваться на рассмотрение для: 1) примирения или арбитража в соответствии с положениями Конвенции по урегулированию инвестиционных споров между государствами и гражданами других государств, подписанной в Вашингтоне 18 марта 1965 года (далее - Вашингтонская конвенция) при условии, что Вашингтонская конвенция вступила в силу для обеих договаривающихся сторон; 2) примирения или арбитража согласно дополнительным правилам Международного центра по урегулированию инвестиционных споров при условии, что Вашингтонская конвенция не вступила в силу между обеими договаривающимися сторонами; 3) арбитража согласно арбитражным правилам Организации Объединенных Наций по праву международной торговли.

Важно отметить, что арбитражное решение является окончательным и обязательным для обеих сторон спора. Такое решение выполняется в соответствии с действующим законодательством, касающимся исполнения решения и действующим в стране, на территориях которой испрашивается исполнение такого решения. От имени Российской Федерации и ее субъектов могут своими действиями приобретать и осуществлять имущественные и личные неимущественные права и обязанности, выступать в суде органы государственной власти в рамках их компетенции, установленной актами, определяющими статус этих органов (ст. 125 ГК РФ). К гражданско-правовым отношениям, осложненным иностранным элементом, с участием государства правила разд. VI ГК РФ «Международное частное право» применяются на общих основаниях, если иное не установлено законом (ст. 1204 ГК РФ). Статья 1204 ГК РФ закрепляет следующее правило: «К гражданско-правовым отношениям, осложненным иностранным элементом, с участием государства правила настоящего раздела применяются на общих основаниях, если иное не установлено законом». Она касается только тех ситуаций, которые связаны с определением применимого права. Кроме того, допускается применение к иностранному государству норм отечественного материального права, и наоборот, т.е. в отношении государств действуют общие начала коллизионного права.

Как справедливо отмечает B.Л. Толстых, проблему определения природы отношений с участием государства ст. 1204 ГК РФ не разрешила. Законодатель предпочел оставить окончательное решение вопроса доктрине и практике, а также специальному закону об иммунитетах иностранных государств, идея принятия которого не нова. Этому способствовали явная сложность вопроса и не менее явная его связь с проблемами международного публичного права, которые Гражданскому кодексу, действительно, лучше не затрагивать. Однако отсутствие конкретизирующей нормы в ГК РФ не должно повлечь за собой отказ от поиска четких критериев и их включения в законодательство4.

Между тем государство, как участник частноправовых и публично-правовых отношений, довольно часто оказывается в таком положении, когда, с одной стороны, оно должно соблюсти публичные интересы, за которыми стоит все общество в целом, а с другой - подчиниться нормам гражданского права, отражающим интересы частного лица в конкретном деле, что часто приводит к конфликту указанных интересов.

С развитием международного гражданского оборота расширяется сфера участия государства в гражданско-правовых отношениях, осложненных иностранным элементом. Государства могут заключать с иностранными юридическими лицами договоры о поставке товаров, предоставлении услуг, выполнении подрядных работ и другие договоры. Они могут заключать кредитные договоры с иностранными банками, являться стороной концессионных договоров при предоставлении концессий иностранным инвесторам, совершать сделки о приобретении земельных участков за рубежом, заключать подрядные договоры о строительстве зданий посольств, договоры аренды зданий и др.

Перечень случаев, когда государство может выступать в качестве непосредственного субъекта гражданско-правовых отношений, осложненных иностранным элементом, обусловлен необходимостью осуществления государством тех или иных функций.

Статья 127 ГК РФ устанавливает, что особенности ответственности Российской Федерации и ее субъектов в отношениях, регулируемых гражданским законодательством, с участием иностранных юридических лиц, граждан и государств определяются законом об иммунитете государства и его собственности. Как указывает И.О. Хлестова, в ст. 127 ГК РФ правильнее было бы говорить не об отношениях государства с иностранными субъектами, а об особенностях ответственности Российской Федерации, ее субъектов перед всеми иными субъектами гражданского права, в том числе перед российскими гражданами и юридическими лицами. Эти особенности целесообразно отразить в законе об ответственности государства, в котором следовало бы определить, какой орган вправе выступать от имени этих субъектов, возможно ли применение мер к обеспечению иска, виды имущества, на которое не может обращаться взыскание по обязательствам РФ5.

Следует отметить, что в теории до сих пор нет единства на предмет участия государства в частноправовых отношениях осложненных иностранным элементом. Одни ученые полагают, что, участвуя в отношениях в сфере международного частного права, государство имеет право на привилегии и преимущества. Другая точка зрения состоит в том, что, участвуя в отношениях в сфере международного частного права, государство не может ссылаться на свои публичные качества и должно подчиняться общим правилам без каких-либо исключений.

Особенностью участия государства в международных частноправовых отношениях является то, что оно обладает юрисдикционным иммунитетом, т.е. невосприимчивостью к юрисдикции иностранных судов. Данное правило вытекает из ключевого принципа международного публичного права - принципа суверенитета государства, нашедшего отражение в известной латинской формуле par in parem non habet imperium («равный над равным не имеет власти»).

Как отмечает Э.В. Туманов, иммунитет государства является продолжением суверенитета этого государства в гражданско-правовых отношениях международного характера и, так же как и суверенитет, поддерживается особенными нормами международного права - основными принципами. В связи с этим представляется, что иммунитет государства должен распространяться не только на исполнительную и судебную юрисдикции иностранного государства, но и на действия законодательной власти. С точки зрения основ международного права недопустима ситуация, когда один суверен законодательно ограничивает иммунитет иностранного суверена без согласия на то последнего6.

Выражением и конкретизацией иммунитета государства является иммунитет его органов, включая дипломатические представительства и консульские учреждения, их персонал, межгосударственные (межправительственные) организации, представителей государств при этих организациях, их должностных лиц.

Следовательно, особенность правового режима государства как участника международной частноправовой деятельности заключается в его иммунитете от иностранной юрисдикции. Такое положение государства связано с тем, что оно обладает суверенитетом - верховенством власти на своей территории и независимостью от иностранных властей вне пределов своего государства. В частноправовых отношениях подобное свойство проявляется в иммунитетах - изъятиях из юрисдикции другого государства.

Проблема исследования современных тенденций развития иммунитета государства в трансграничных частноправовых отношениях в настоящее время чрезвычайно актуальна для мирового сообщества государств. Об этом свидетельствуют произошедшие в последние годы многочисленные события, затрагивающие вопросы иммунитета государства7.

Иммунитет государства, с одной стороны, представляет собой право государства на освобождение от юрисдикции, в том числе, другого государства (недопущение принудительных мер со стороны судебных, административных и иных органов другого государства); с другой стороны, иммунитет - это отказ государства от своей полной территориальной юрисдикции при сохранении ограниченной в отношении действий и имущества иностранного государства, т.е. отказ от применения принудительных мер своими судебными, административными и другими государственными органами8.

Важно отметить, что государство вправе отказаться от иммунитета как в целом, так и от какого-либо его элемента. При этом отказ от иммунитета должен подчиняться следующим требованиям:

1) отказ должен быть выражен в письменной форме соответствующим органом государства (при заключении сделки - в ее тексте, в международном договоре). Такими договорами являются договоры и соглашения о взаимном поощрении и защите иностранных инвестиций, которыми предусматривается порядок разрешения инвестиционных споров, могущих возникнуть как между договаривающимися сторонами (государствами), так и между иностранным инвестором и принимающим государством);

2) отказ не может быть подразумеваемым, он не может следовать из конклюдентных действий (например, если в инвестиционном соглашении с участием государства стороны договорились передавать все споры для разрешения в Арбитражный институт Стокгольмской торговой палаты, из этого не следует вывод об отказе от иммунитета);

3) отказ от иммунитета не может толковаться расширительно. Государство свободно в своей воле. Оно может отказаться от иммунитета в целом в отношении одной сделки, но это не может толковаться таким образом, что государство отказалось от иммунитета в отношении всех сделок, совершаемых на территории данного иностранного государства. Если государство дало согласие быть истцом в иностранном судебном процессе, то это не означает, что к нему могут быть применены принудительные меры предварительного обеспечения иска или принудительного исполнения решения иностранного суда9.

В силу постоянно возникающих правовых ситуаций, для Российской Федерации актуальны проблемы, связанные с оценкой тенденций развития иммунитета государства. Так, с 1993 года тянулось дело швейцарской компании Noga против РФ, характерное многочисленными попытками «обойти» иммунитет России10.

Еще одним примером подобного характера является дело германского предпринимателя Франца Зедельмайера, который с марта 2006 года пытается взыскать с России потерянные им инвестиции11.

Содержание иммунитета государства, его органов и их должностных лиц раскрывается в Венских конвенциях: о дипломатических сношениях 1961 года, о консульских сношениях 1963 года, о представительстве государств в их отношениях с международными организациями универсального характера 1975 года. Конвенции 1961 года и 1963 года дополняет Конвенция о специальных миссиях 1969 года.

Например, Венская конвенция о дипломатических сношениях 1961 года, участницей которой является Российская Федерация, устанавливает, что дипломатический иммунитет не распространяется на случаи: а) вещных исков, относящихся к частному недвижимому имуществу, находящемуся на территории государства пребывания, если только дипломатический агент не владеет им от имени аккредитующего государства для целей представительства; б) исков, касающихся наследования, в отношении которых дипломатический агент выступает в качестве исполнителя завещания, попечителя над наследственным имуществом, наследника или отказополучателя как частное лицо, а не от имени аккредитующего государства; в) исков, относящихся к любой профессиональной или коммерческой деятельности, осуществляемой дипломатическим агентом в государстве пребывания за пределами своих официальных функций (ст. 31).

О предпочтении, которое все более отдается законодательствами зарубежных стран иммунитету государства, свидетельствуют международные договоры (соглашения), к числу которых относится Европейская Конвенция об иммунитете государств от 16 мая 1972 года, вступившая в силу с 11 июня 1976 года (далее - Конвенция об иммунитете)12.

В статье 15 Конвенции об иммунитете провозглашается принцип иммунитета иностранного государства и закрепляются исключения, при которых иностранное государство не может ссылаться на иммунитет перед национальным судом другого государства: в отношении встречного иска; в отношении разбирательств, связанных с трудовым соглашением; в отношении обязательств, возникающих из контрактов, которые подлежат исполнению на территории государства суда; связанных с участием государства в компаниях и иных юридических лицах, имеющих местонахождение на территории государства суда; связанных с производственной, торговой и финансовой деятельностью, которую государство осуществляет через свое агентство или учреждение; в отношении патентов, промышленных образцов, товарных знаков, знаков услуг, недвижимости, находящейся на территории государства суда; связанных с имуществом, право на которое возникло у государства в результате наследования; вытекающие из возмещения вреда или ущерба.

Кроме того, Конвенция об иммунитете не распространяется на разбирательства относительно социального обеспечения, возмещение ядерного ущерба или вреда, таможенных обязательств, налоговых или уголовных взысканий, разбирательств, связанных с управлением государственными морскими судами.

Согласно Конвенции об иммунитете, государство, в отношении которого было вынесено решение, обязано его исполнить. Исключения составляют строго ограниченные случаи: если решение противоречит публичному порядку страны исполнения; если разбирательство между теми же сторонами имеется в производстве суда этого государства и оно возбуждено первым или находится в производстве суда другого участника Конвенции об иммунитете и было там возбуждено первым; если не были соблюдены требования о вручении судебных повесток, представители государств не явились в суд и не была принесена апелляция на заочное судебное решение.

В случае если государство не исполняет судебное решение, сторона, добивающаяся его исполнения, вправе обратиться в суд государства, против которого было вынесено решение. Этот суд должен определить, подлежит ли исполнению вынесенное против этого государства решение. При ратификации, утверждении или присоединении к Конвенции об иммунитете государство-участник указывает такие компетентные суды.

Итак, в Конвенции об иммунитете регулируются не только вопросы процессуальных иммунитетов от иностранной юрисдикции, но и некоторые аспекты процедуры рассмотрения споров с участием государства. При этом в ней отсутствует правило, касающееся вопроса об иммунитете государства от действия иностранного права. Однако представляется, что соответствующие положения по аналогии могут быть применены и для толкования ст. 1204 ГК РФ13.

Между тем иммунитет государства следует отличать от консульских и дипломатических иммунитетов, которые предоставляются как привилегии особым категориям представляющих государство лиц в целях облегчения осуществления ими своих функций на основе норм дипломатического и консульского права. Так, консульские конвенции, заключаемые государствами в целях урегулирования взаимных отношений по обмену консульскими учреждениями и осуществлению ими своих функции, особо оговаривают предоставление, пользование и отказ в надлежащих случаях консульских представителей от иммунитета.

Как мы уже указывали, принято различать несколько видов иммунитета: 1) иммунитет от действия законодательства иностранного государства; 2) юрисдикционный иммунитет; 3) иммунитет государственной собственности. Как отмечает М.М. Богуславский, все эти иммунитеты связаны между собой, потому что их основа одна - суверенитет государства, который не позволяет применять в отношении государства какие-либо принудительные меры14.

Для уяснения статуса государства как субъекта частноправовых отношений, осложненных иностранным элементом, рассмотрим значение юрисдикционного иммунитета, но прежде всего отметим, что в широком смысле этот вид иммунитета включает в себя: 1) иммунитет от предъявления иска в иностранном суде (неподсудность одного государства судам другого); 2) иммунитет от предварительных действий (невозможность наложения ареста на государственную собственность или запрещения совершать определенные действия государственным органам иностранного государства в порядке обеспечения исковых требований); 3) иммунитет от предварительного исполнения решения (невозможность принудительного исполнения решения, вынесенного в отношении иностранного государства или государственных органов).

Все три приведенные подвида иммунитетов называют также судебными иммунитетами в широком смысле слова. Здесь необходимо заметить, что современные законы об иммунитете некоторых государств, хотя и устанавливают ограничение иммунитета, все-таки разделяют собственно юрисдикционный иммунитет (т.е. иммунитет в узком смысле) и иммунитет от исполнительных мер.

При применении положений о судебном иммунитете можно исходить из ряда правил.

Во-первых, судебный иммунитет не имеет безусловного, абсолютного характера с точки зрения действующего российского законодательства. Согласно ст. 251 АПК РФ «Судебный иммунитет», иностранное государство, выступающее в качестве носителя власти, обладает судебным иммунитетом по отношению к предъявленному к нему иску в арбитражном суде в Российской Федерации, привлечению его к участию в деле в качестве третьего лица, наложению ареста на имущество, принадлежащее иностранному государству и находящееся на территории Российской Федерации, и принятию по отношению к нему судом мер обеспечения иска и имущественных интересов. Обращение взыскания на это имущество в порядке принудительного исполнения судебного акта арбитражного суда допускается только с согласия компетентных органов соответствующего государства, если иное не предусмотрено международным договором Российской Федерации или федеральным законом.

Особенности отказа от государственного иммунитета рассмотрим на примере Федерального закона от 30 декабря 1995 года «О соглашениях о разделе продукции» (далее - Закон о разделе продукции). Статья 23 Закона о разделе продукции разрешает отказ государства от своего суверенитета, а именно от судебного иммунитета, иммунитета в отношении предварительного обеспечения иска и исполнения судебного и (или) арбитражного решения.

Во-вторых, судебный иммунитет не распространяется на случаи предъявления встречного иска, если от имени иностранного государства предъявляется иск в суд другого государства по частноправовому спору.

Арбитражный суд прекращает производство по делу об инвестиционном споре, ответчиком по которому является иностранное государство, выступающее в качестве суверена. Например, российская строительная компания предъявила в арбитражный суд иск к посольству иностранного государства о взыскании задолженности за выполненные подрядные работы. Решением арбитражного суда исковое требование было удовлетворено.

Посольство иностранного государства обратилось в Высший Арбитражный Суд Российской Федерации с заявлением о принесении протеста на решение арбитражного суда. С заявлением были представлены международные соглашения Российской Федерации с иностранным государством, согласно которым при российском посольстве в столице иностранного государства за счет средств федерального бюджета должна быть построена гостиница для размещения гостей российского посла, а в Москве при зарубежном посольстве за счет бюджетных средств иностранного государства - гостиница для гостей зарубежного посла.

Международный договор предусматривал, что все спорные вопросы по строительству будут решаться путем переговоров послов или с согласия последних в избранном ими юрисдикционном органе.

Зарубежное посольство заключило договор подряда с российской строительной фирмой. В этом договоре отказ от судебного иммунитета иностранного государства не предусматривался.

После обращения строительной фирмы в арбитражный суд иностранное посольство, ссылаясь на судебный иммунитет иностранного государства, обратилось в арбитражный суд с просьбой о прекращении дела и с предложением к строительной фирме о внесудебном урегулировании конфликта через посредничество МИД России в соответствии с межгосударственным соглашением. К заявлению посольства прилагалось письмо премьер-министра иностранного государства о том, что строительство гостиниц в договаривающихся государствах ведется в целях осуществления публично-суверенной функции государств и не предполагает извлечения прибыли на территории иностранного государства. Последнее исключает рассмотрение спора в судебном органе без согласия спорящих сторон. Кроме того, возмещение затрат из госбюджета иностранного государства предполагает особый порядок расчетов с подрядчиком, предусмотренный в договоре подряда и не получивший оценки в судебных актах.

Рассмотрев заявления официальных органов иностранного государства, Высший Арбитражный Суд Российской Федерации отменил судебные акты и отправил дело на новое рассмотрение с предложением определить наличие иммунитета у органа иностранного государства (посольства), заключившего договор подряда, а также возможность отказа от судебного иммунитета со стороны иностранного государства, представленного посольством в Российской Федерации. При отсутствии данных об отказе от судебного иммунитета арбитражному суду предложено, поскольку посольство вело строительство в целях осуществления публично-представительской, а не коммерческой деятельности иностранного государства в Российской Федерации, рассмотреть вопрос о применении ч. 1 ст. 213 АПК РФ (ч. 1 ст. 251 АПК РФ - прекращение дела в связи с судебным иммунитетом иностранного государства)15.

В-третьих, следует различать выступление государства как суверена и его участие в гражданском обороте на общих основаниях с другими субъектами гражданского права. Поэтому в каждом случае следует выяснять правовую основу участия государства в том либо ином деле.

В-четвертых, отказ от иммунитета должен быть вполне ясным и выраженным в документах, исходящих от компетентных лиц.

Так, согласно п. 8 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 11 июня 1999 года № 8 «О действии международных договоров Российской Федерации применительно к вопросам арбитражного процесса», арбитражный суд принимает иск по коммерческому спору, ответчиком в котором является иностранное государство, выступающее в качестве суверена, или межгосударственная организация, имеющая иммунитеты согласно международному договору, только при наличии явно выраженного согласил ответчика на рассмотрение спора в арбитражном суде Российской Федерации. Подобное согласие следует рассматривать в качестве отказа от судебного иммунитета иностранного государства или международной организации.

Согласие на рассмотрение спора в арбитражном суде Российской Федерации должно быть подписано лицами, уполномоченными законодательством иностранного государства или внутренними правилами международной организации на отказ от судебного иммунитета.

В этом плане в ч. 3 ст. 251 АПК РФ подчеркивается, что отказ от судебного иммунитета должен быть произведен в порядке, предусмотренном законом иностранного государства.

В-пятых, правила иммунитета государств проецируются и на иммунитет его представителей. Ранее уже указывались такие основополагающие международные договоры, как Венская конвенция о дипломатических сношениях 1961 года и Венская конвенция о консульских сношениях 1963 года

Итак, государство как публично-правовое образование может быть субъектом не только международных, но и гражданско-правовых отношений, в том числе, с иностранным элементом. Тем не менее, вступая в гражданско-правовые отношения, государство и в этих случаях не теряет своей «суверенности». Приобретая собственность на находящееся за рубежом имущество, заключая сделки с иностранными гражданами, предприятиями и организациями, государство тем самым не подчиняет эти отношения ни иностранному закону, ни иностранной юрисдикции.

Кроме того, иностранное государство не может быть привлечено к суду в качестве ответчика; в отношении иностранного государства нельзя принять принудительных мер по предварительному обеспечению иска или исполнению судебного решения, государство пользуется абсолютным судебным иммунитетом, и оно не может быть подчинено воле другого государства.

3.2. Иммунитет государства в условиях глобализации и проблемы дефиниции понятия государства для целей иммунитета

В настоящее время правила, определяющие государственный иммунитет, следует рассматривать в качестве норм-обычаев международного права, помещенных в иерархии международных норм на ступень ниже jus cogens. В своем решении от 12 декабря 2002 года о признании недопустимой жалобы 257 жертв нацистского режима, поданной против Греции и Германии (Kalogeropoulou et al. v. Greece and Germany)16, Европейский суд по правам человека отметил верховенство jus cogens, однако одновременно указал, что государства вправе полагаться на принципы государственного суверенитета, чем вызвал всплеск критических выступлений17.

О незыблемости юрисдикционного иммунитета государства напомнил и Международный суд ООН, постановив 3 февраля 2012 года, что Италия нарушила свои обязательства уважать иммунитет Германии, обладающей таковым на основании норм международного права (Germany v Italy: Greece Intervening)18.

Позицию современной России следует охарактеризовать как противоречивую. С одной стороны, в декабре 2006 года наша страна подписала Конвенцию ООН, которая, однако, пока не ратифицирована в установленном порядке. С другой стороны, в отсутствие специального федерального закона арбитражные суды и суды общей юрисдикции применяют противоречащие друг другу концепции. Если в ст. 401 ГПК РФ провозглашена теория абсолютного иммунитета19, то согласно ст. 251 АПК РФ арбитражные суды применяют теорию ограниченного иммунитета20. Однако сказанное верно только применительно к юрисдикционной составляющей теории, в отношении приведения в исполнения судебных решений законодатель закрепил правило, согласно которому исполнение недопустимо без согласия иностранного суверена (п. 1 ст. 251 АПК РФ)21.

Поскольку наша страна подписала Конвенцию ООН, в будущем в России, скорее всего, возобладает точка зрения адептов теории функционального иммунитета. Безусловно, Конвенция ООН не лишена недостатков, и за время работы Комиссии международного права ООН государства представили многочисленные возражения и предложили огромное количество изменений и дополнений. Тем не менее, полагаем, что в случае вступления в силу Конвенции ООН она внесет неоценимый вклад в развитие теории иммунитета иностранного государства во всем мире. Теория ограниченного иммунитета, воплощенная в Конвенции ООН, отражает представления бизнес-сообщества о равноправии предпринимателей невзирая на их правовой статус.

Отсутствие международного соглашения об иммунитете государства препятствует стабильному развитию торговли. Нынешняя непредсказуемость последствий при вступлении в договорные отношения с государствами означает повышение рисков для предпринимателей. И хотя осуществление предпринимательской деятельности всегда связано с риском, в случае сделок с участием государств этот риск как минимум удваивается. Частные лица недостаточно защищены от интриг, затеваемых проигравшими судебные споры государствами с целью избежать законной ответственности. Аргентина, игнорирующая свои обязательства из государственных бондов, и Россия, искусно использующая в свою пользу лазейки в нормах о государственном иммунитете в делах «Ноги» и Зедельмайера, - тому яркие примеры.

Так, согласно материалам дела швейцарская компания «Нога» (Noga) заключила контракты с Россией на поставку продовольствия в 1991 года22. Между сторонами возник спор, по которому Стокгольмский третейский суд, определенный в арбитражной оговорке, вынес решение в пользу компании "Нога" в 1997 года. Однако задача привести в исполнение третейское решение оказалась не из легких. Компания предприняла ряд действий, чтобы обратить взыскание на имущество, принадлежащее Российской Федерации и находившееся во Франции, США и Швейцарии23. В частности, был наложен арест на счета российского посольства, российского торгового представительства и постоянного представительства России при ЮНЕСКО. «Нога» добилась удовлетворения заявления об обеспечительных мерах в отношении парусника «Седов». Однако финальные решения были вынесены французскими судами не в пользу компании ввиду того, что ответчики обладали дипломатическим иммунитетом, а равно арестованное имущество принадлежало самостоятельным юридическим лицам, не являющимся alter ego Российской Федерации24.

«Нога» уступила различным банкам и юридическим лицам права требования, которые в конце концов были приобретены Министерством финансов РФ в декабре 2007 года. В связи с этим окружной суд Нью-Йорка в качестве суда первой инстанции отказал в удовлетворении заявления компании «Нога» о признании и приведении в исполнение решения Арбитражного института Торговой палаты Стокгольма (Compagnie Noga D'Importation Et D'Exportation S. A. v. Russian Fed'n, U. S. Dist. LEXIS 62925 (2008)). Согласно выводам суда у «Ноги» отсутствовало право на иск ввиду того, что во время рассмотрения дела компания утратила право требовать приведения в исполнение третейского решения, что было подтверждено Апелляционным судом второго округа США в сентябре 2009 г. (350 Fed. Appx. 476 (2009)).

Второй пример касается дела бизнесмена Ф. Зедельмайера (Sedelmayer). Возглавляемая им немецкая компания и ГУВД Санкт-Петербурга в 1990-х годах организовали совместное предприятие. Заключенное соглашение предусматривало рассмотрение споров в соответствии со ст. 10 Договора СССР и ФРГ о содействии осуществлению и взаимной защите капиталовложений 1989 года и с Конвенцией ООН о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений 1958 года25. Арбитражный институт Торговой палаты Стокгольма присудил бизнесмену в 1998 г. более 2 млн. долл. США. Россия отказалась добровольно исполнить третейское решение. Ф. Зедельмайер обратился с заявлениями в суды более двадцати юрисдикций26, что привело к возбуждению порядка 80 различных судебных процедур. Бизнесмену удалось добиться частичной победы у себя на родине в 2002 г. - взыскание было обращено на счета российского посольства в немецких банках27. В 2006 г. суд Кельна обратил взыскание по долгам Российской Федерации на комплекс принадлежавших ей апартаментов. В ходе состоявшегося аукциона Россия предложила наивысшую цену и таким образом вернула себе здание обратно.

1 июля 2011 года Верховный суд Швеции поддержал решения нижестоящих судов и постановил обратить взыскание на здание торгового представительства России, используемое в коммерческих и государственных (официальных) целях, посредством его продажи с торгов28. После своего успеха в Швеции баварский предприниматель заявил, что он не собирается останавливаться на достигнутом и продолжит преследование России до тех пор, пока она не выплатит всю сумму задолженности, которая, по его мнению, составляет более 4 млн. евро29. 7 сентября 2012 года аукцион по продаже здания торгового представительства России был признан несостоявшимся, так как единственный явившийся участник - сам бизнесмен предложил цену в десятки раз меньше оценочной30. Видимо, в скором времени стоит ожидать новых известий о злоключениях господина Ф. Зедельмайера.

Для определения сферы действия государственного иммунитета существенное значение имеет само понятие «государства» для целей иммунитета. На субъекты федерации по общему правилу иммунитет не распространяется. Согласно Европейской конвенции об иммунитете государств 1972 года автономные единицы, входящие в состав федеративного государства, не пользуются иммунитетом. Однако федеративное государство может уведомить Генерального секретаря Совета Европы о том, что автономные единицы, входящие в его состав, могут ссылаться на положения конвенции, применимые к государствам-участникам, и имеют те же обязательства, что и последние (ст. 28). И.В. Силкина отмечает, что наличие подобных положений в Европейской конвенции объясняется тем, что большинство европейских государств всегда исходило из того, что только центральное правительство федеративного государства имеет право на иммунитет31, т.е. в круг лиц, пользующихся иммунитетом, должны относиться глава государства, центральное правительство государства и его органы.

В соответствии с Федеральным законом «О юрисдикционных иммунитетах иностранного государства и имущества иностранного государства в Российской Федерации», вступившим в силу с 1 января 2016 года, под иностранным государством следует понимать: а) государство иное, чем Российская Федерация, и его органы государственной власти; б) составные части данного иностранного государства (субъекты иностранного федеративного государства или административно-территориальные образования иностранного государства) и их органы в той мере, в которой они правомочны совершать действия в целях осуществления суверенной власти данного иностранного государства и действуют в этом качестве; в) учреждения или иные образования независимо от того, являются ли они юридическими лицами, в той мере, в которой они правомочны совершать и фактически совершают действия в целях осуществления суверенной власти данного иностранного государства; г) представители данного иностранного государства, действующие в этом качестве32.

Вопрос о распространении иммунитета на субъекты федерации в большинстве стран решается преимущественно не в их пользу. Также не признается иммунитет за территориальными подразделениями унитарных государств и органов местного самоуправления. Что касается государственных предприятий, учреждений и компаний с государственным участием, то иммунитет предоставляется им в тех случаях, когда они действуют в рамках осуществления делегированных им суверенных полномочий, а не ведут коммерческую деятельность. Так, Бельгийский суд в 1907 году в деле Feldman vs. Etat de Baia отказал штату Байе (Бразилия) в иммунитете, хотя по Конституции Бразилии он считался суверенным государством. В Италии в деле Somiqi vs. Etat de Sao Paolo (1910 г.) было установлено, что штат Сан-Паулу подчиняется итальянской юрисдикции в связи с контрактом о содействии иммиграции в Бразилию. Во Франции в деле Etat de Seara vs. Dorr et autres (1932 г.) суд признал, что бразильский штат Сеара не может быть признан суверенным государством для целей иммунитета. Данное решение подтверждено французским судом в 1969 году в деле Land de Hesse, когда одной из федеральных земель ФРГ было отказано в предоставлении иммунитета33. Статья 14 Закона Англии о государственном иммунитете 1978 года предусматривает возможность распространения действия иммунитета посредством приказа Королевы в Совете на часть федеративного государства. В случае отсутствия такого приказа составная часть федеративного государства рассматривается как «самостоятельное образование» и иммунитетом не пользуется. В деле Bank of Credit and Commerce International (Overseas) LTD (in Liquidation) vs. Price Waterhouse (a firm) and Others (1996 г.) было установлено, что эмират Абу-Даби является составной частью Объединенных Арабских Эмиратов, однако в отношении него не было сделано приказа в Совете, потому он рассматривался судом в качестве «самостоятельного образования», не обладающего иммунитетом34. Английские и французские суды не предоставляют иммунитет автономиям в случаях, если те в соответствии с национальным правом соответствующего государства не могут вступать в отношения с другими государствами. Напротив, в праве Америки закреплена прямо противоположная концепция: политическое подразделение включено в категорию государства, определенную в ст. 1603 Закона об иммунитете иностранных государств 1976 года. Согласно третьему изданию Свода международного права политические подразделения (political subdivision) включают в себя департаменты государства, все правительства, подчиненные центральным правительствам, включая местные правительства35.

И хотя в целом, приведенные выше примеры из судебной практики в определенной мере демонстрируют сложившуюся тенденцию отрицания статуса иностранного государства у субъектов федеративных государств, в юридической науке и практике нет однозначного подхода к данной проблеме. Основным международным правовым актом по вопросам иммунитетов государства является Европейская конвенция о государственном иммунитете 1972 года. Конвенция исходит из того, что иностранное государство пользуется иммунитетом в отношениях публичного характера, но не вправе ссылаться на иммунитет в суде другого государства в случаях, если оно вступает в частноправовые отношения с субъектами иностранного права. Статья 27 указанной Конвенции определяет, что любое образование, отдельное от государства и наделенное правоспособностью, не включается в понятие государства (даже если это подразделение выполняет функции государственной службы) и может быть привлечено в суды другого государства как частное лицо, но не в отношении действий, которые оно совершило во исполнение своей публичной власти.

Проблемы, связанные с институтом государственного иммунитета, остаются актуальными для Российской Федерации как на международной арене, так и на уровне национального нормотворчества. Очевидно, что реформа отечественного законодательства об иммунитете иностранного государства, как, впрочем, и норм международного права, давно назрела36. Конвенция ООН, безусловно, разрешает не все вопросы, касающиеся обоих компонентов доктрины государственного иммунитета, и некоторые решения являются дискуссионными. Несмотря на это, международное сообщество скорее выиграет, чем проиграет от вступления в силу Конвенции ООН.

3.3. Особенности правового статуса субъектов федерации в международных частноправовых отношениях

Глобализация международных отношений, интенсивное включение государств и их субъектов в этот процесс показывает, что международное сотрудничество субъектов федераций становится все более весомым компонентом межгосударственных отношений. Возможность участия субъектов федераций в международных отношениях и пределы такого участия устанавливаются исключительно внутригосударственным правом. Например, Чувашская Республика имеет позитивный опыт развития международного сотрудничества в различных сферах: экономической, культурной, образовательной. Безусловно, все это нуждается в совершенствовании, обновлении и модернизации в связи с возникающими новыми задачами и проблемами

В соответствии со ст. 66 Конституции Российской Федерации статус Чувашской Республики определяется Конституцией Российской Федерации и Конституцией Чувашской Республики. Статья 1 Конституции Чувашской Республики гласит: «Чувашская Республика – Чувашия есть республика (государство) в составе Российской Федерации». Обладая международной правосубъектностью, Чувашская Республика вправе быть участником различного рода международных и внешнеэкономических связей, в числе которых в современных условиях особую актуальность и распространение получают гражданско - правовые отношения, осложненные иностранным элементом. В соответствии с п. 1 ст. 124 ГК РФ субъекты Российской Федерации являются равноправными участниками гражданского оборота и в связи с этим свободно могут вступать и в частные отношения международного характера, связанные с оборотом товаров, работ, услуг и иных объектов гражданского права. При этом субъекты федерации также вправе заключать внешнеторговые соглашения с иностранными физическими и юридическими лицами. Вступивший в силу с 1 января 2006 года Федеральный закон «О размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд» предусматривает возможность заключения органами государственной власти Российской Федерации и ее субъектов, а также органами местного самоуправления государственных и муниципальных контрактов с иностранными юридическими лицами, а также физическими лицами, осуществляющими предпринимательскую деятельность. В соответствии со ст. 8 указанного Федерального закона участником размещения заказа может быть любое юридическое лицо независимо от организационно-правовой формы, формы собственности, места нахождения и места происхождения капитала или любое физическое лицо, в том числе индивидуальный предприниматель. Следовательно, если победителем торгов будет признано иностранное юридическое либо физическое лицо, с которым заключается государственный или муниципальный контракт, то государственный либо муниципальный орган будет выступать стороной контракта, подпадающего под категорию внешнеэкономических сделок. Возможность участия субъектов федерации в частных отношениях, осложненных иностранным элементом, подтверждает и судебно-арбитражная практика, в частности практика МКАС при ТПП РФ. Например, в одном из дел иск был предъявлен английской фирмой к правительству субъекта РФ в связи с невыплатой суммы по договору поручительства, в котором правительство субъекта РФ выступило поручителем. Ответчик ссылался на недействительность договора поручительства, поскольку он был подписан председателем правительства субъекта РФ с превышением полномочий, предусмотренных законом этого субъекта РФ, и в нарушение порядка предоставления гарантийных обязательств, установленного правительством данного субъекта РФ. Истец (английская фирма) утверждал, что, являясь иностранной фирмой, он не знал и не должен был знать о действительном объеме полномочий председателя правительства, предоставленных ему законодательством субъекта РФ. МКАС, рассматривавший дело, применил к договору российское право как право страны поручителя и отверг доводы правительства РФ по следующим основаниям: во-первых, поручительство было дано на оплату товара, в то время как закон субъекта РФ касается ситуаций предоставления на безвозмездной основе финансовой поддержки; во-вторых, правительство не лишено возможности потребовать компенсации от той организации, за исполнение договора которой было дано поручительство (дело № 404/1998, решение от 07 августа 2000 года)37. В другом деле фонд имущества одного из субъектов РФ в соответствии с арбитражной оговоркой предъявил к иностранному инвестору иск в МКАС в связи с невыполнением инвестором договорного условия об оплате фонду стоимости пакета акций (дело № 401/1994, решение от 23 июня 1996 года)38.

Анализ особенностей правового статуса Чувашской Республики как субъекта международного частного права предполагает обращение к проблеме института государственного иммунитета, поскольку иммунитет является одним из неотъемлемых свойств государства как субъекта международного частного права, вытекающих из присущего государству качества суверенитета и принципа суверенного равенства государств. Важное практическое значение в данном случае имеет вопрос, касающийся сферы действия государственного иммунитета. Как пишет И.О. Хлестова, проблема иммунитета иностранного государства связана и с вопросом о признании иммунитета субъектов федерации39.

Для определения сферы действия государственного иммунитета существенное значение имеет само понятие «государства» для целей иммунитета. На субъекты федерации по общему правилу иммунитет не распространяется. Согласно Европейской конвенции об иммунитете государств 1972 года автономные единицы, входящие в состав федеративного государства, не пользуются иммунитетом. Однако федеративное государство может уведомить Генерального секретаря Совета Европы о том, что автономные единицы, входящие в его состав, могут ссылаться на положения конвенции, применимые к государствам-участникам, и имеют те же обязательства, что и последние (ст. 28). И.В. Силкина отмечает, что наличие подобных положений в Европейской конвенции объясняется тем, что большинство европейских государств всегда исходило из того, что только центральное правительство федеративного государства имеет право на иммунитет40, т.е. в круг лиц, пользующихся иммунитетом, должны относиться глава государства, центральное правительство государства и его органы.

Вопрос о распространении иммунитета на субъекты федерации в большинстве стран решается преимущественно не в их пользу. Также не признается иммунитет за территориальными подразделениями унитарных государств и органов местного самоуправления. Что касается государственных предприятий, учреждений и компаний с государственным участием, то иммунитет предоставляется им в тех случаях, когда они действуют в рамках осуществления делегированных им суверенных полномочий а не ведут коммерческую деятельность41. Так, Бельгийский суд в 1907 года в деле Feldman vs. Etat de Baia отказал штату Байе (Бразилия) в иммунитете, хотя по Конституции Бразилии он считался суверенным государством. В Италии в деле Somiqi vs. Etat de Sao Paolo (1910 г.) было установлено, что штат Сан-Паулу подчиняется итальянской юрисдикции в связи с контрактом о содействии иммиграции в Бразилию. Во Франции в деле Etat de Seara vs. Dorr et autres (1932 г.) суд признал, что бразильский штат Сеара не может быть признан суверенным государством для целей иммунитета. Данное решение подтверждено французским судом в 1969 года в деле Land de Hesse, когда одной из федеральных земель ФРГ было отказано в предоставлении иммунитета42. Ст. 14 Закона Англии о государственном иммунитете 1978 года предусматривает возможность распространения действия иммунитета посредством приказа Королевы в Совете на часть федеративного государства. В случае отсутствия такого приказа составная часть федеративного государства рассматривается как «самостоятельное образование» и иммунитетом не пользуется. В деле Bank of Credit and Commerce International (Overseas) LTD (in Liquidation) vs. Price Waterhouse (a firm) and Others (1996) было установлено, что эмират Абу-Даби является составной частью Объединенных Арабских Эмиратов, однако в отношении него не было сделано приказа в Совете, потому он рассматривался судом в качестве «самостоятельного образования», не обладающего иммунитетом43. Английские и французские суды не предоставляют иммунитет автономиям в случаях, если те в соответствии с национальным правом соответствующего государства не могут вступать в отношения с другими государствами. Напротив, в праве Америки закреплена прямо противоположная концепция: политическое подразделение включено в категорию государства, определенную в статье 1603 Закона об иммунитете иностранных государств 1976 года. Согласно третьему изданию Свода международного права политические подразделения (political subdivision) включают в себя департаменты государства, все правительства, подчиненные центральным правительствам, включая местные правительства44.

И хотя в целом, приведенные выше примеры из судебной практики в определенной мере демонстрируют сложившуюся тенденцию отрицания статуса иностранного государства у субъектов федеративных государств, в юридической науке и практике нет однозначного подхода к данной проблеме. Основным международным правовым актом по вопросам иммунитетов государства является Европейская конвенция о государственном иммунитете 1972 года. Конвенция исходит из того, что иностранное государство пользуется иммунитетом в отношениях публичного характера, но не вправе ссылаться на иммунитет в суде другого государства в случаях, если оно вступает в частно-правовые отношения с субъектами иностранного права. Статья 27 указанной Конвенции определяет, что любое образование, отдельное от государства и наделенное правоспособностью, не включается в понятие государства (даже если это подразделение выполняет функции государственной службы) и может быть привлечено в суды другого государства как частное лицо, но не в отношении действий, которые оно совершило во исполнение своей публичной власти45.

Рассматриваемая проблема иммунитета субъекта федерации связана и с вопросом о том, на каком основании суды предоставляют либо не предоставляют иммунитет тем или иным субъектам федерации, какие критерии могут быть положены в основу вынесения судом положительного или отрицательного решения о предоставлении иммунитета, наконец, какими признаками должен обладать субъект федеративного государства, чтобы быть носителем международной правосубъектности. Разрешением этого вопроса, как указывает И.О. Хлестова, может выступать Европейская конвенция об иммунитете государств46. В соответствии с параграфом 1 статьи 28 Европейской конвенции автономные единицы, входящие в состав федеративного государства, не пользуются иммунитетом. Однако, как далее указывается в параграфе 2 статьи 28, федеративное государство, являющееся стороной Европейской конвенции, может заявить путем уведомления, адресованного Генеральному секретарю Совета Европы, о том, что автономные единицы, входящие в его состав, вправе требовать применения положений Европейской конвенции. Таким образом, процедура нотификации, инициатором которой выступает федеративное государство, позволяет его субъектам, исходя из смысла Европейской конвенции, выступать в международных правоотношениях, осложненных иностранным элементом, на тех же условиях, что и само федеративное государство. В Конвенции предусмотрено, что автономные единицы, входящие в состав федеративного государства могут ссылаться на положения Конвенции, применимые к государствам, являющимся ее участниками, и имеют те же обязательства, что и государства. В то же время, заслуживает внимания точка зрения А.А. Матвеева47, который подчеркивает ограниченный состав ее участников и считающим данный документ в ряде положений устаревшим, не отражающим в должной мере сегодняшних условий и потребностей регулирования.

Отметим, что Россия является участницей Конвенции ООН о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности (далее – Конвенция), принятой 16 декабря 2004 года Генеральной Ассамблеей ООН. Российская Федерация стала 24-м государством, подписавшим Конвенцию. Конвенция вступает в силу на тридцатый день после даты сдачи на хранение тридцатой ратификационной грамоты или тридцатого документа о принятии, утверждении или присоединении Генеральному секретарю ООН. Однако по состоянию на 24 сентября 2009 года Конвенция не вступила в силу, поскольку к ней присоединилось лишь 28 государств. Согласно п. 1 b статьи 2 Конвенции понятие «государство» трактуется следующим образом: 1) государство и его различные органы управления; 2) составные части федеративного государства или политические подразделения государства, которые правомочны совершать действия в осуществление суверенной власти и действуют в этом качестве; 3) учреждения или институции государства либо другие образования в той мере, в какой они правомочны совершать и фактически совершают действия в осуществление суверенной власти государства; 4) представителей государства, действующих в этом качестве.

Исходя из смысла пункта 1 b статьи 2 Конвенции субъект Российской Федерации вправе ссылаться на иммунитет при условии, что она наделена полномочиями совершать действия в осуществление суверенной власти и действует в этом качестве. Государственный суверенитет означает независимость государства от других государств во внешних отношениях и верховенство во внутренних делах. Независимость лежит в основе принципа суверенного равенства государств, который закреплен в Уставе ООН и ряде других международных соглашений как один из основных общепризнанных принципов международного права. Специальный комитет Конференции в Сан-Франциско, созданный для разработки проекта ст. 2 Устава ООН, дал толкование суверенитета, имеющее фундаментальное значение для понимания иммунитета. Так, под суверенным равенством следует понимать то, что: а) государства юридически равны, б) каждое государство пользуется неотъемлемым правом полного суверенитета, в) личность государства пользуется уважением, правом на территориальную целостность и политическую независимость, г) каждое государство должно честно исполнять свой долг и свои обязанности.

Один из основоположников отечественной науки международного частного права профессор Л.А. Лунц акцентирует внимание на том, что, «вступая в гражданско-правовые отношения, государство и в этих случаях не теряет своего качества суверена»48. Аналогичной позиции придерживается Г. К. Дмитриева, с точкой зрения которой, на наш взгляд, нельзя не согласиться: «С одной стороны, участие государства не меняет сущности частноправовых отношений, но, с другой – властная природа и суверенитет государства не могут не сказаться на его правовом положении»49.

Особое положение государства как субъекта гражданского права  проявляется в природе его существования и образования. Особенность государства в том, что оно – суверен, носитель политической власти и, исходя из этого, определяет правосубъектность не только граждан и юридических лиц, но и свою собственную как участника гражданского оборота. Специфика участия государства в отношениях, регулируемых международным частным правом, связана с особой природой и сущностью государства – обладанием государственным суверенитетом как признаком, характеризующим государство. Как пишет Н.К. Филиппов: «Чувашская Республика как субъект Российской Федерации является вполне самостоятельным государством в пределах предметов ведения и полномочий, отнесенных к ее статусу Конституцией Российской Федерации и Конституцией Чувашской Республики. Она обладает широчайшей самостоятельностью и государственной активностью в ходе инициативного ведения дел, политического и экономического творчества. По вопросам собственного ведения органы государственной власти Чувашской Республики принимают решения самостоятельно, под свою ответственность. В то же время Чувашская Республика не обладает таким признаком государства, как суверенитет, который предполагает полную самостоятельность во внутренних и внешних отношениях. Над субъектами Российской Федерации, в том числе Чувашской Республикой, учрежден единый федеральный властный контроль в интересах всей федерации»50.

Таким образом, правовое положение субъектов Российской Федерации в международных частноправовых отношениях на сегодняшний день нельзя признать в полной мере определенным законодателем и достаточно урегулированным. В конкретизации нуждаются, в том числе, основания, по которым субъект федерации может ссылаться на судебный иммунитет.

В современных условиях очевидна и не вызывает сомнений необходимость скорейшего вступления в силу Конвенции ООН о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности, хотя уже сегодня следует отметить ее положительное влияние на законодательство и практику различных государств, включая Российскую Федерацию и ее субъектов, в области юрисдикционных иммунитетов. Работа по совершенствованию нормативно-правовой базы внешних связей республики еще не завершена, и в целом такая работа должна исходить из единообразного порядка координации международной деятельности субъектов РФ посредством осуществления ее в одинаковых формах, вытекающих из основ федеративного государства.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проведенное нами исследование особенностей правового статуса государства в международном частном праве позволяет нам сформулировать следующие основные выводы.

Во-первых, в связи с тем, что в законодательстве Российской Федерации нет четкого закрепления органов и лиц, которые могут вступать в международные частноправовые отношения от имени государства, представляется правильным исходить из того, что такими правомочными органами должны быть те органы, которые могут заключать от имени Российской Федерации международные договоры в соответствии с Федеральным законом «О международных договорах Российской Федерации».

Во-вторых, министерства Российской Федерации, являясь государственными учреждениями, но в то же время самостоятельными юридическими лицами, могут вступать в международные частноправовые отношения наравне с другими лицами, однако, если им не были надлежащим образом оформлены полномочия, то совершенная ими сделка должна квалифицироваться как совершенная от имени не самого государства, а от имени министерства как юридического лица.

В-третьих, анализ российского законодательства показывает неурегулированность вопросов участия в международном гражданском обороте от имени Российской Федерации ее посольств и консульств. В частности, неясно, от чьего имени действуют посольство и консульское учреждение, от своего собственного либо от имени Российской Федерации, и у кого из них возникают права и обязанности по совершенным посольством и консульским учреждением сделкам. В качестве одного из способов разрешения данной проблемы предлагаем закрепить в нормативных актах, регулирующих деятельность данных органов норму о том, что консульское учреждение и посольство являются представительствами Российской Федерации без статуса самостоятельных юридических лиц.

В-четвертых, при разрешении спора из договора, заключенного между государством и иностранным хозяйствующим субъектом, судебный орган должен применять национальное право страны - государства-участника договора, кроме случая, связанного с приобретением государством недвижимого имущества на территории другого государства, а также кроме случаев, когда частный иностранный субъект осуществлял исполнение, имеющее решающее значение для содержания договора.

В-пятых, при предъявлении физическим или юридическим лицом встречного иска к иностранному государству, последнее не должно иметь права на иммунитет от этого иска. В случае же предъявления встречного иска иностранным государством к физическому или юридическому лицу, государство не должно лишаться в связи с этим права на иммунитет от первоначального иска этих лиц.

В-шестых, иммунитет государства представляет собой общепризнанное качество государства как субъекта международного частного права, заключающееся в невозможности национальных судебных и судебно-арбитражных органов одного государства рассматривать дела, возникающие из гражданских правоотношений, по предъявленным в них искам физических или юридических лиц (в независимости от гражданства, места нахождения, учреждения, регистрации, личного закона) к иностранному государству, если нет на то согласия иностранного государства (в случае господства в стране суда доктрины абсолютного иммунитета государства), либо, если спор не связан с коммерческой деятельностью иностранного государства (в случае господства в стране суда доктрины ограниченного иммунитета государства).

В-седьмых, законодательство об иммунитете иностранных государств должно основываться на теории ограниченного иммунитета государства, так как только в этом случае будут гарантированы права и законные интересы иностранных хозяйствующих субъектов. Кроме того, целесообразно присоединение Российской Федерации к Европейской конвенции об иммунитете государств, принятой Советом Европы в Базеле 16 мая 1972 года и к Конвенции о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности, принятой на 59-й сессии Генеральной Ассамблеей ООН (открыта для подписания с 17 января 2005 года). В связи с этим предлагаем включить в российский закон о юрисдикционных иммунитетах иностранного государства и имущества иностранного государства в Российской Федерации положение о том, что иммунитет не будет предоставляться во всех случаях, когда иностранному государству предъявляется иск о денежном возмещении ущерба, связанного с получением телесных повреждений или смерти в результате применения пыток, организации диверсии против самолета, совершения террористического акта, а также в результате взятия заложников.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННых источников

1. Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам (Минск, 22 января 1993 года) // Бюллетень международных договоров. – 1995. - № 2. - С. 3.
2. Протокол к Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 22 января 1993 года (Москва, 28 марта 1997 года) // Собр. законодательства Рос. Федерации. – 2008. - № 4. - Ст. 224.
3. Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам (Кишинев, 7 октября 2002 года) // [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «Гарант» (дата обращения: 06.11.2015).
4. Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Японии о поощрении и защите капиталовложений (Москва, 13 ноября 1998 года) // Вестник Высшего Арбитражного Суда Рос. Федерации. - 2001. - № 7.
5. Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Социалистической Республики Вьетнам о поощрении и взаимной защите капиталовложений (Москва, 16 июня 1994 года) // Собр.  законодательства Рос. Федерации. - 2001. - № 28. - Ст. 2805.
6. Соглашение о сотрудничестве между Министерством промышленности и энергетики Чувашской Республики и Государственным комитетом по стандартизации Республики Беларусь (31 октября 2007 года) // URL http://gov.cap.ru (дата обращения: 08.11.2015).
7. Декларация о намерениях между Чувашской Республикой Российской Федерации и провинцией Манитоба Канады в области развития сельского хозяйства (6 октября 2005 года, г. Чебоксары) // URL http://gov.cap.ru (дата обращения: 08.11.2015).
8. Протокол о намерениях между Правительством Чувашской Республики Российской Федерации и Администрацией области Пьемонт Итальянской Республики (18 октября 2004 года, г. Турин) // URL http://gov.cap.ru (дата обращения: 08.11.2015).
9. Протокол о намерениях между Кабинетом Министров Чувашской Республики Российской Федерации и Администрацией области Венето Итальянской Республики (27 октября 2005 года, г. Венеция) // URL http://gov.cap.ru (дата обращения: 08.11.2015).
10. Протокол о намерениях между Кабинетом Министров Чувашской Республики Российской Федерации и Администрацией Краловеградецкого края Чешской Республики по торгово-экономическому и культурному сотрудничеству (3 апреля 2009 года, г. Градец Кралове) // URL http://gov.cap.ru (дата обращения: 08.11.2015).
11. Соглашение о сотрудничестве между Национальным центром маркетинга и конъюнктуры цен Министерства иностранных дел Республики Беларусь и Министерством промышленности и энергетики Чувашской Республики Российской Федерации (30 октября 2007 года, г. Минск) // URL http://gov.cap.ru (дата обращения: 08.11.2015).
12. Протокол IV заседания смешанной комиссии Кабинета Министров Чувашской Республики Российской Федерации и Администрации Тренчанского края Словацкой Республики по торгово-экономическому, научно-техническому и культурному сотрудничеству (30 октября 2007 года, г. Чебоксары) // URL http://gov.cap.ru (дата обращения: 08.11.2015).
13. Протокол № 4 заседания рабочих групп по координации и развитию сотрудничества между Республикой Беларусь и Чувашской Республикой Российской Федерации на 2009 – 2010 годы (23 июня 2009 года, г. Чебоксары) // URL http://gov.cap.ru (дата обращения: 08.11.2015).
14. Конституция Российской Федерации: принята на всенародном голосовании 12 декабря 1993 года // Российская газета, 25 дек. 1993 г. - № 237.
15. О международных договорах Российской Федерации: федер. закон Рос. Федерации от 15 июля 1995 г. № 101 – ФЗ: принят Гос. Думой 16 июня 1995 г. // Собр. законодательства Рос. Федерации. – 1995. - № 29. - Ст. 2757.
16. Кодекс торгового мореплавания Российской Федерации: федер. закон Рос. Федерации от 30 апреля 1999 г. № 81 – ФЗ: принят Гос. Думой Федер. Собр. Рос. Федерации 31 марта 1999 г.: одобр. Советом Федерации Федер. Собр. Рос. Федерации 22 апреля 1999 г. // Собр. законодательства Рос. Федерации. – 1999. - № 18. – Ст. 2207.
17. Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть третья от 26 ноября 2001 года № 146-ФЗ: принят Гос. Думой Федер. Собр. Рос. Федерации 1 ноября 2001 г.: одобр. Советом Федерации Федер. Собр. Рос. Федерации 14 ноября 2001 г. // Собр. законодательства Рос. Федерации. - 2001. - № 49. - Ст. 4552.
18. Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации: федер. закон от 24 июля 2002 г. № 95-ФЗ: принят Гос. Думой Федер. Собр. Рос. Федерации 14 июня 2002 г.: одобр. Советом Федерации Федер. Собр. Рос. Федерации 10 июля 2002 г. // Собр. законодательства Рос. Федерации. – 2002. - № 30. - Ст. 3012.
19. Об основах государственного регулировании внешнеторговой деятельности: федер. закон Рос. Федерации от 8 декабря 2003 г. № 164-ФЗ: принят Гос. Думой Федер. Собр. Рос. Федерации 21 ноября 2003 г.: одобр. Советом Федерации Федер. Собр. Рос. Федерации 26 ноября 2003 г. // Собр. законодательства Рос. Федерации. - 2003. - № 50. - Ст. 4850.
20. О юрисдикционных иммунитетах иностранного государства и имущества иностранного государства в Российской Федерации: федер. закон Рос. Федерации от 3 ноября 2015 года // Собр. законодательства Рос. Федерации. – 2015. - № 45. - Ст. 6198.
21. Постановление Европейского суда по правам человека от 14 марта 2013 года (Страсбург, 14 марта 2013 г.) // [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «Гарант» (дата обращения: 25.10.2015).
22. Постановление Кабинета Министров Чувашской Республики от 5 марта 2001 года № 35 «О порядке заключения соглашений об осуществлении международных и внешнеэкономических связей Чувашской Республики» // Собр. законодательства Чувашской Республики. – 2001. - № 3 - 4. - Ст. 155.
23. Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 27 июня 2000 года № 92-О «По запросу группы депутатов Государственной Думы о проверке соответствия Конституции Российской Федерации отдельных положений Конституций Республики Адыгея, Республики Башкортостан, Республики Ингушетия, Республики Коми, Республики Северная Осетия-Алания и Республики Татарстан» // Вестник Конституционного суда Рос. Федерации. – 2000.- № 5. - С. 62.
24. О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации: постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 октября 2003 года № 5 // Бюллетень Верховного Суда Рос. Федерации. – 2003. - № 12.
25. Обзор практики разрешения арбитражными судами споров, связанных с защитой иностранных инвесторов: информационное письмо Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 18 января 2001 года № 58 // [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «Гарант» (дата обращения: 25.10.2015).
26. Ануфриева Л.П. Международное частное право. Т. 1. Общая часть: Учебник. - М., 2000. – 540 с.
27. Ануфриева Л.П. Международное частное право. Т. 2. Особенная часть: Учебник. - М., 2000. – 626 с.
28. Богуславский, М.М. Международное частное право / М.М. Богуславский, 5-е изд., перераб. и доп. - М.: Юристъ, 2009. — 604 с.
29.  Вельяминов Г.М. Международно-правовое регулирование иностранных инвестиций // Правовое регулирование иностранных инвестиций в России. - М., 2005. - С. 34 - 37.
30. Вишняков В.Т. Правовые проблемы становления Евразийского экономического сообщества // Журнал российского права. - 2007. - № 10.
31. Вольф М. Международное частное право / Пер. с англ. С.М. Рапопорт; Под. ред. и с предисл. Л.А. Лунца. - М.: Госизд. Иностранной литературы, 1948. – 702 с.
32. Гетьман-Павлова И.В. Международное частное право: Учебник. - М., 2005.
33. Гражданское и торговое право зарубежных государств: Учебник / Отв. ред. Е.А. Васильев, А.С. Комаров. 4-е изд., перераб. и доп. Т. I. - М., 2004. – 723 с.
34. Гражданское и торговое право зарубежных государств: Учебник / Отв. ред. Е.А. Васильев, А.С. Комаров. 4-е изд., перераб. и доп. Т. II. - М., 2006. – 745 с.
35. Григорьев В.В. Комментарий к разделу VI «Международное частное право» части третьей Гражданского кодекса РФ. – М.: «Деловой двор», 2014. 
36. Демидов И.А. Государство как субъект международного частного права: автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. – Саратов, 2005. – 30 с.
37. Дебир Ш. Развитие законодательства о разделе продукции: повод для сдержанного оптимизма? // Российский правовой журнал «Коллегия». - 2002. - №3.
38. Доронина Н.Г. К вопросу о правовой природе концессионных соглашений // Право и экономика. - 2007. - № 1.
39. Звеков В.П. Международное частное право: Учебник. 2-е изд., перераб. и доп. - М., 2004. – 433 с.
40. Зимненко Б. Международное право в судебной практике России: конституционное правосудие // Российская юстиция. – 2004. - № 1.
41. Каисин Д.В. Иммунитет иностранного государства: некоторые дискуссионные вопросы // Законодательство. – 2013. – № 2.
42. Каисин Д.В. Иммунитет государства и защита иностранных государственных капиталовложений в России // Закон. – 2015. - № 5.
43. Канашевский В.А. Внешнеэкономические сделки: материально-правовое и коллизионное регулирование. – М.: Волтерс Клувер, 2008. – С. 530.
44. Ковешников М.Е. Правовое регулирование иностранных инвестиций в Российской Федерации. - М.: Проспект, 2010. – 234 с.
45. Лабин Д.К. Анализ некоторых аспектов международно-правовой практики заключения государствами двусторонних инвестиционных договоров // Государство и право. - 2002. - № 10.
46. Лобанов С.А. Особенности правового режима российской собственности за рубежом // Юрист. - 2008. - № 6. - С. 55 - 61.
47. Лунц Л.А. Курс международного частного права: в 3 т. – М.: Спарк, 2002. – 1007 с.
48. Марочкин С.Ю. Соотношение юридической силы норм международного и внутригосударственного права в правовой системе РФ // Российский юридический журнал. - 1997. - № 4.
49. Марочкин С.Ю. Юридические условия действия норм международного права в правовой системе Российской Федерации // Московский журнал международного права. - 1998. - № 2.
50. Марочкин С.Ю. Действие норм международного права в правовой системе Российской Федерации. - Тюмень, 1998.
51. Мартенс Ф.Ф. Современное международное право цивилизованных народов. В 2 т. - М.: Зерцало, 2008. - Т. 2. – 368 с.
52.  Матвеев А.А. К вопросу о юрисдикционных иммунитетах иностранного государства // Внешнеэкономический бюллетень. – 2003. - № 8. – С. 73.
53. Международное частное право: иностранное законодательство / Предисл. А.Л. Маковского; сост. и научн. ред. А.Н. Жильцов, А.И. Муранов. – М.: Статут, 2000. – 892 с.
54. Международное частное право: Учебник / Л.П. Ануфриева, К.А. Бекяшев, Г.К. Дмитриева и др.; Отв. ред. Г.К. Дмитриева. – 2-е изд., перераб. и доп. – М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2004. – 688 с.
55. Международное частное право. Практикум: учебное пособие / Н.Ю. Ерпылева, И.В. Гетьман-Павлова / Под ред. Н.Ю. Ерпылевой. – М.: Эксмо, 2007. – 768с.
56. Международное частное право: учебник / И.В. Гетьман-Павлова. - 2-е изд., перераб. и доп. - М.: Эксмо, 2009. – 704 с.
57. Международное частное право: учеб. / отв. ред. Г.К. Дмитриева. – 3-е изд., перераб. и доп. – М.: Проспект, 2010. – 656 с.
58. Николюкин С.В. Правовые основы участия государства в частноправовых отношениях с иностранным элементом // Образование и право. – 2012. - № 4.
59. Практика Международного коммерческого арбитражного суда при ТПП РФ за 1999 – 2000 гг. / Сост. М.Г. Розенберг. – М.: Статут, 2002. – 334 с.
60. Paaпe Л. Международное частное право. – М.: Иностр. лит., 1960. – 607 с.
61. Силкина И.В. Лица, имеющие право ссылаться на государственный иммунитет: современные тенденции в зарубежной судебной практике // Московский журнал международного права. 2005. - № 1. - С. 204 - 205.
62. Силкина И.В. Иммунитет собственности государства от принудительных мер по обеспечению иска и по исполнению судебного решения: автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. - М., 2007. – 26 с.
63. Суменков С.Ю. Правовой иммунитет как исключение из правил: историко-правовой аспект // История государства и права. - 2010. - № 12. - С. 41 - - 43.
64. Толстых В.Л. Коллизионное регулирование в международном частном праве: проблемы толкования и применения раздела VII части третьей ГК РФ. - М., 2002. – 420 с.
65. Толстых В.Л. Международное частное право: коллизионное регулирование. - СПб., 2004. – 520 с.
66. Толстых В.Л. Международное частное право: коллизионное регулирование. - СПб.: Изд-во Р. Асланова «Юридический центр Пресс», 2004. – 526 с.
67. Туманов Э.В. Современные тенденции развития иммунитета государства в трансграничных частноправовых отношениях: автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. - М., 2011. - 31 с.
68. Тункин Г.И. Теория международного права / Под общ. ред. проф. Л.Н. Шестакова. - М., 2000.
69. Усенко Е.Т. Иммунитет государства от иностранной юрисдикции и исполнительных мер. – М., 1962.
70. Филиппов Н.К. Конституция Чувашской Республики. Комментарий. – Чебоксары: Чувашское книжное издательство, 2003.
71. Хлестова И.О. О присоединении России к Европейской конвенции об иммунитете государства 1972 г. // Журнал российского права. - 2005. - № 4. - С. 118 - 127.
72. Хлестова И.О. Юрисдикционный иммунитет государства. – М.: ИД «Юриспруденция», 2007.
73. Хлестова И.О. Брюссельская конвенция об унификации некоторых правил относительно иммунитета государственных торговых судов // Журнал российского права. - 2008. - № 3. - С. 117 - 123.
74. Bartsch K. and Elberling B. Jus Cogens vs. State Immunity, Round Two: The Decision of the European Court of Human Rights in the Kalogeropoulou et al. v. Greece and Germany Decision // German Law Journal. 2003. № 4. P. 477.

---

1 См.: Гражданское право: Учебник. Ч. 1 / Под ред. А.Г. Калпина, А.И. Масляева. - М., 2000. - С. 126.

2 См.: Гражданское право: Учебник. В 3 т. Т. 1 / Отв. ред. А.П. Сергеев, Ю.К. Толстой. - М.: Велби, Проспект, 2003. - С. 215.

3 См.: Там же. - С. 217.

4 См.: Толстых В.Л. Международное частное право: коллизионное регулирование. - СПб.: Изд-во Р. Асланова «Юридический центр Пресс», 2004. - С. 417.

5 См.: Хлестова И.О. Российское законодательство об иммунитете иностранного государства: тенденции развития // Журнал российского права. - 2004. - № 7.

6 См.: Туманов Э.В. Современные тенденции развития иммунитета государства в трансграничных частноправовых отношениях: автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. - М., 2011. – 31 с.

7 Например, обращение компании Addox в суд Южного округа Нью-Йорка против Украины и др. с требованием запретить аукцион по продаже акций комбината «Криворожсталь» в октябре 2005 года.; обращение нигерийской BFI Group в марте 2007 года. против Нигерии в суд Нью-Йорка по поводу сговора российской компании «Русал» с высшими должностными лицами Нигерии в ходе приватизации Alscon.

8 См.: Нешатаева Т.Н. Международное частное право и международный гражданский процесс: Учебный курс в трех частях. - М.: ОАО Издательский дом «Городец», 2004. - С. 143.

9 См.: Международное регулирование внешнеэкономической деятельности / Под ред. В.С. Каменкова. - М.: Дикта, 2005. - С. 305.

10 О деле Noga см.: Коммерсант. - 2005. - 17 ноября; Коммерсант. - 2008. - 15 января; Коммерсант. - 2008. - 16 января.

11 См., например: Плешанова О., Пушкарская А. Россия без комплекса // Коммерсант. - 2006. - 10 марта; Рыжкин С., Сафронов И., Плешанова О. Немецкий бизнесмен спугнул российские самолеты // Коммерсант. - 2006. - 19 мая; Плешанова О. Дом в Берлине останется Русским, а долг - российским // Коммерсант. - 2009. - 27 октября.

12 Российская Федерация не участвует в этом международном договоре.

13 Статья 1204 ГК РФ закрепляет следующее правило: «К гражданско-правовым отношениям, осложненным иностранным элементом, с участием государства правила настоящего раздела применяются на общих основаниях, если иное не установлено законом».

14 См.: Богуславский М.М. Международное частное право. - М., 1994. - С. 153.

15 Информационное письмо Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 18 января 2001 года № 58 «Обзор практики разрешения арбитражными судами споров, связанных с защитой иностранных инвесторов» // [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «Гарант» (дата обращения: 08.11.2015).

.

16Текст решения на английском языке см.: http://hudoc.echr.coe.int/sites/eng/pages/search.aspx?i=001-23539.

17 См., напр.: Bartsch K. and Elberling B. Jus Cogens vs. State Immunity, Round Two: The Decision of the European Court of Human Rights in the Kalogeropoulou et al. v. Greece and Germany Decision // German Law Journal. 2003. № 4. P. 477.

18 Текст решения на английском языке см.: http://www.icj-cij.org/docket/files/143/16883.pdf.

19 См., напр.: постановление Президиума Московского городского суда от 10 августа 2006 года № 44г-526; постановление Президиума Верховного Суда РФ от 1 августа 2007 года № 13пв-06; определение Верховного Суда РФ от 9 июля 2010 года № 5-В10-49 (хотя данные судебные акты касаются международной организации, суд применил общую норму, распространяющую свое действие и на иностранное государство) // [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «Гарант» (дата обращения: 08.11.2015).

.

20 См., например, постановление ФАС Московского округа от 19 июня 2009 года № КГ-А40/5205-09 по делу № А40-49924/07-8-495; постановление ФАС Московского округа от 4 февраля 2010 года № КГ-А40/15020-09 по делу № А40-46787/09-13-328; постановление ФАС Поволжского округа от 21 октября 2011 года, определение ВАС РФ от 26 декабря 2011 года № АС-17502/11 по делу № А72-13414/2009.

21 Подробнее об этом см., например: Жилин Е. Судебный иммунитет иностранных государств // Бизнес-адвокат.- 2003. - № 1. - С. 4; Игнатенко Г.В., Федоров А.В. Арбитражный процессуальный кодекс РФ в международно-правовом измерении: достижения и упущения // Журнал российского права. - 2003. - № 7.-  С. 28.

22 См.: Юрьева Д. «Нога» потеряла опору // Российская газета. – 2009 , 22 января.

23 См.: Гасюк А. «Ногу» успокоили по-американски // Российская газета. - 2009. - 30 сентября.

24 См.: Bykhovskaya E. State Immunity in Russian Perspective. P. 46 - 48.

25  См.: Балмасов С. Позорное для России дело Зедельмайера // http://www.pravda.ru/world/europe/26-10-2010/1054886-zedel-0/; Зедельмайер,Франц // http://lenta.ru/lib/14188053/.

26 См.: Bjorklund A.K. State Immunity and Enforcement of Investor-State Arbitral Awards. P. 314-316.

27 См.: Blane A. Sovereign Immunity as a Bar to Execution of International Arbitral Awards // N. Y.U. J. Int'l L. & Pol. 2008-2009. N 41 P. 454, 468-471.

28  См. неофициальный перевод решения суда на английский язык: http://www.sccinstitute.com/filearchive/4Z41226/Case170_10 ENG.pdf.

29 http: www.pravda.ru/world/europe/european/07-07-2011/1083090-sedelmaeer- 0/.

30 См.: На российское торгпредство в Швеции нашелся только один покупатель // http://kompravda.eu/online/news/1241546/.

31 См.: Силкина И.В. Лица, имеющие право ссылаться на государственный иммунитет: современные тенденции в зарубежной судебной практике // Московский журнал международного права. - 2005. - № 1. - С. 204 - 205.

32 Собр. законодательства Рос. Федерации. – 2015. - № 45. - Ст. 6198.

33 См.: Силкина И.В. Лица, имеющие право ссылаться на государственный иммунитет: современные тенденции в зарубежной судебной практике // Московский журнал международного права. – 2005. - № 1. – С. 211 - 212.

34 См.: Там же. – С. 205 – 206.

35 См.: Силкина И.В. Лица, имеющие право ссылаться на государственный иммунитет: современные тенденции в зарубежной судебной практике // Московский журнал международного права. – 2005. - № 1. – С. 211 - 212.

36 См.: Силкина И.В. Иммунитет собственности государства от принудительных мер по обеспечению иска и по исполнению судебного решения: автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. - М., 2007.

37 См.: Канашевский В.А. Внешнеэкономические сделки: материально-правовое и коллизионное регулирование. – М.: Волтерс Клувер, 2008. – С. 530.

38 См.: Там же. – С. 529.

39 Хлестова И.О. Юрисдикционный иммунитет государства. – М.: ИД «Юриспруденция», 2007. - С. 106.

40 См.: Силкина И.В. Лица, имеющие право ссылаться на государственный иммунитет: современные тенденции в зарубежной судебной практике // Московский журнал международного права. 2005. - № 1. - С. 204 - 205.

41 См.: Там же. - С. 211 - 212.

42 См.: Силкина И.В. Лица, имеющие право ссылаться на государственный иммунитет: современные тенденции в зарубежной судебной практике // Московский журнал международного права. – 2005. - №1.

43 См.: Силкина И.В. Лица, имеющие право ссылаться на государственный иммунитет: современные тенденции в зарубежной судебной практике // Московский журнал международного права. – 2005. - №1.

44 См.: Там же.

45 См.: http://conventions.coe.int/Treaty/en/Reports/Html/074A.htm.

46 Хлестова И.О. Юрисдикционный иммунитет государства. – М.: ИД «Юриспруденция», 2007. - С. 106.

47 Матвеав А.А. К вопросу о юрисдикционных иммунитетах иностранного государства // Внешнеэкономический бюллетень. – 2003. - № 8. – С. 73.

48 Лунц, Л. А. Курс международного частного права: В 3 т. – М.: Спарк, 2002. – С. 394.

49 Международное частное право: учеб. / Л. П. Ануфриева, К. А. Бекяшев, Г. К. Дмитриева и др.; отв. ред. Г. К. Дмитриева. – 2-е изд., перераб. и доп. – М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2004. – С. 248.

50 Филиппов Н.К. Конституция Чувашской Республики. Комментарий. – Чебоксары: Чувашское книжное издательство, 2003. – С. 14.