Общеуголовные места заключения ХIХ века и вопросы тюремной реформы

2. Общеуголовные места заключения ХIХ века и вопросы тюремной реформы

1. Тюремная система Российской империи

в первой половине XIX века

Тюремная система России в начале XIX века представляла собой крайне сложный и не всегда логично увязанный комплекс карательно-репрессивных учреждений с различным правовым статусом и недостаточно четко выраженной общей организационно-управленческой структурой, слабо урегулированный нормативно, в основном ведомственными актами.

Другой отличительной особенностью системы мест лишения свободы Российской империи в это время было разнообразие видов учреждений и различная их ведомственная принадлежность. Для примера, как отмечал М. Н. Гернет, только в Москве было не менее десяти мест лишения свободы, носивших разные наименования: тюремный замок или острог; пересыльный замок; смирительный дом; рабочий дом; новая временная тюрьма или «яма»; отделения в здании присутственных мест; арестантское помещение при Екатерининском богадельном доме; тюремное помещение при мещанском обществе; арестантские роты гражданского ведомства и арестантские помещения при полицейских частях города1.

Не менее пестрая картина была и на периферии. Названий мест заключения было достаточно, но в действительности существенных различий между режимом этих учреждений было не так уж и много. Рабочие и смирительные дома были очень сходны по условиям содержания арестантов, тюремный замок и арестантские роты гражданского ведомства не имели между собой больших различий. Преимущественно целям предварительного заключения служили арестные помещения при полиции, впрочем не только им одним. Другие места заключения предназначались как для предварительного заключения, так и исполнения наказания в виде лишения свободы.

Особые задачи возлагались на так называемые этапы и полуэтапы. Это сеть тюремных помещений, разбросанных через каждые 20-40 верст по пути следования ссыльных, на протяжении почти трех тысяч верст. Этапные тюрьмы предназначались для отдыха в дневное время ссыльных следовавших в ссылку пешим порядком, на полуэтапах ссыльные останавливались для ночевок.

Помимо этапов и полуэтапов существовала и сеть пересыльных тюрем, которые использовались в качестве промежуточных при этапировании особо опасных государственных преступников к месту отбывания наказания в Сибирь. Данная категория узников отбывала наказание в каторжных тюрьмах, обычно в Нерчинске.

Основным местом лишения свободы в системе общеуголовных тюрем был губернский острог. Он имелся в каждом губернском городе и предназначался для содержания лиц, совершивших тяжкие уголовные преступления.

При Управах благочиния появляются долговые тюрьмы (в просторечии – «ямы») для содержания несостоятельных должников. Последние содержались в «яме» до тех пор, пока кто-либо из родственников не расплачивался с кредитором или пока кредитор, инициировавший арест должника, не прекращал оплачивать его ежедневное содержание.

Множество видов заключения, находившихся в довольно сложном соотношении, вызывали затруднение при их систематизации и у законодателя, и у специалистов в области пенитенциарии. Причина этого лежала в сословно-феодальной организации российского общества, выступающей тормозом в развитии экономических отношений и вообще всей общественно-политической жизни громадной страны, порождая порой в обществе противоречивые явления. Система мест заключения империи была одним из таких сложных и противоречивых образований.

Одним из ранних документов, предпринявших попытку урегулировать режим отбывания наказания в местах заключения того времени явилась Инструкция офицеру военного караула Петербургской тюрьмы 1799 года. Этот нормативный акт уже довольно подробно для своего времени регламентирует ряд сторон тюремного быта, хотя и состоял всего из 13 статей1.

Администрация тюрьмы состояла из офицера и гражданского пристава. Главным должностным лицом считался офицер. В обязанности гражданского пристава входил контроль за чистотой и порядком, за этапированием арестантов в больницу и т.д. Но четкого разграничения компетенции этих должностных лиц проведено не было.

В отдельных случаях, инструкция предусматривала совместное исполнение ими обязанностей. Так в их присутствии должна была производиться утренняя и вечерняя проверка, распределение между арестантами поступавшей милостыни и подаяний. Они наблюдали за тем, чтобы в пожертвованных продуктах и вещах не находилось запрещенных предметов, оружия, записок и т.д. И офицер, и пристав обязаны были ежедневно утром и вечером рапортами докладывать о состоянии тюрьмы, числе арестантов и происшествиях, произошедших в учреждении. Первый направлял такие сведения военному губернатору, второй губернскому прокурору. В качестве приложения к Инструкции приводилась примерная форма таких рапортов. Офицер был временным, на время дежурства старшим должностным лицом в тюрьме. При смене дежурный офицер передавал заступающему на дежурство по описи все имущество арестантов. Для осуществления надзорных и караульных функций в подчинении офицера находились солдаты. Надзор за надлежащим исполнением наказания возлагался на прокурора, который должен был раз в неделю посещать тюрьму.

Начало века с восшествием на престол нового либерально ориентированного императора породило в части российского общества надежды на прогрессивные преобразования. Определенные изменения реформаторского характера наметились и в пенитенциарной системе страны.

27 сентября 1801 года Александр I издает указ о запрещении пыток.

Принимается в это время и ряд значимых для системы исполнения наказания в виде лишения свободы нормативных актов. На совершенствование системы исполнения наказаний были ориентированы и высшие государственные управленческие структуры. Так, утвержденная 1 августа 1805 года императором Инструкция членам Сената, назначаемым для инспекций губерний, предписывала в числе первоочередных объектов проверки сенаторам обращать внимание на места заключения. Где они должны были: «о числе дел нерешенных уголовных и о количестве колодников взять списки, с показанием их преступлений, когда вступили дела и за чем где продолжаются без разрешения? А при том освидетельствовать и место их содержания, как и способы продовольствия оных»1.

Последовавший 31 августа 1804 года императорский указ, утверждавший доклад Сената «О пользовании больных арестантов и о издержках на сей предмет потребных» урегулировал основные моменты, связанные с оказанием медицинской помощи различным категориям арестантов, порядок приобретения медикаментов и источники погашения расходов на эти цели.

Очень примечательно, что вновь созданный орган высшего эшелона государственного управления – Кабинет Министров первым своим документом по пенитенциарной проблематике принял Положение «О прокормлении содержащихся в здешней Губернской тюрьме и по Полиции арестантов», которым урегулировал порядок обеспечения пищевым довольствием лиц содержащихся в столичных местах заключения. 4 мая 1810 года император утвердил это Положение.

Последовавший 30 июля 1808 года Сенатский указ урегулировал порядок вещевого довольствия арестантов. Сенат предписывал «…дабы со стороны каждого при губернии начальника, Городским и Земским Полициям наистрожайше было подтверждено, чтобы при отправлении колодников, куда бы они по судебным приговорам назначены не были, снабжались они от кого следует, нужною одеждою и обувью…»4.

16 июня 1809 года министр внутренних дел обнародовал императорский указ, велевший «предписать во все команды, чтобы никто людей в рогатках не держал, и других подобных жестокостей над ними не делал»5.

Начало века ознаменовалось определенными изменениями в порядке функционирования смирительных и рабочих домов, а также некоторыми новациями в тюремной архитектуре и дифференциации содержания наказанных.

В октябре 1801 года приказы общественного призрения император повелел «восстановить в прежнее их положение», а указом от 10 марта 1802 года было объявлено «О принятии Приказов Общественного Призрения в особое внимание и покровительство Его Императорского Величества и о подаче рапортов на Высочайшее усмотрение за каждую половину о капиталах, в приказах Общественного призрения состоящих и о пожертвованиях в оные поступающих»6.

В связи с тем, что в нарушение п. 13 статьи 405 Учреждений об управлении губерниями в ряде местностей имели место случаи недопуска прокуроров в рабочие и смирительные дома для проверки условий исполнения наказания, министр юстиции князь Лопухин обратился с представлением в Сенат. Своим указом 15 января 1810 года Сенат приказал: «…Губернским прокурорам попечение иметь о прокормлении под стражею содержащихся, и для того должен ходить чаще по тюрьмам, дабы посмотреть состояние содержащихся, доходит ли до них все то, что им определено, и содержат ли их сходственно их состоянию и человеколюбию…». Также в указе прямо отмечалось «предписать всем Губернским Правлением, дабы … губернские прокуроры к осмотру содержащихся в рабочих и смирительных домах разного звания людей допущаемы были безпрепятственно…»7. Этот документ позволил активизировать надзорные функции прокуроров и способствовал упорядочению исполнения наказания в смирительных и рабочих домах.

Большая заслуга в развитии пенитенциарного дела в России принадлежит тогдашнему Малороссийскому генерал-губернатору действительному тайному советнику, князю Алексею Борисовичу Куракину.

По собственной инициативе князь Куракин предпринял ряд мер по совершенствованию тюремного заключения на подведомственной ему территории. Им были разработаны особые планы обустройства острогов с раздельным содержанием арестантов и особыми режимными требованиями для каждой из категорий заключенных. Необходимое обоснование и типовые планы таких учреждений он направил 23 сентября 1802 года на рассмотрение императору.

Финансирование строительства новых тюремных учреждений и обеспечение дифференцированного порядка содержания арестантов предполагалось осуществлять за счет средств местных бюджетов, выделяемых городскими думами на градостроительные нужды.

Предложения Куракина и их реализация были значительным событием в российской пенитенциарии. Был сделан существенный шаг по пути дифференцированного содержания заключенных, дозирования режимных требований и ограничений в соответствии с тяжестью совершенного деяния. Сводилось к минимуму криминализирующее воздействие опасных преступников на людей, совершивших преступления в силу неблагоприятно сложившихся обстоятельств, изолировались отдельно осужденные и лица, чья вина не была еще установлена.

 За относительно короткий срок намеченное Куракиным было не только реализовано, но и распространено на другие губернии. Спустя пять лет, министр внутренних дел докладывал императору, что аналогичные малороссийским планы постройки острогов уже утверждены для Литовских губерний и просил решения «обратить оные планы и на все вообще губернии, где тюремные замки еще не устроены».

Свое предложение он аргументировал тем, что «планы сии… имеют вообще ту удобность, что казенные в оных помещения для каждого рода колодников не совокупно в одном здании, но по разным отделениям: следовательно, с одной стороны расположение сие способствует к тому, что колодники будут в замках сих иметь присмотр и содержание свое всякой по роду преступления…».

Также министр обращал внимание на то обстоятельство , что при необходимости можно вести строительство «постепенно по отделениям, в трех и четырех городах, в одно и то же время и по мере того, как, где, какое строение будет окончено, колодники могут быть уже туда вводимы…».

Далее министр считал необходимым «поручить Строительному комитету изготовить потребное количество экземпляров планов строительства острогов и разослать губернаторам для руководства при постройке тюремных замков»8.

Предложения министра внутренних дел 14 апреля 1808 года были утверждены императорским указом и стали общеобязательным руководством к действию губернским правлениям по всей стране.

Серьезной попыткой определения прав и обязанностей тюремной администрации стало Положение о должности смотрителя и караульного офицера тюремного замка в Москве. Острог в Москве состоял из четырех отделений, располагавшихся крестообразно с единым центром, где размещалась тюремная церковь. Эти помещения были обнесены общей оградой. В ограде кроме чисто тюремных зданий располагались еще несколько зданий и построек, используемых в качестве жилья для тюремного духовенства и палача, а также других надобностей. Имелась своя тюремная больница с женским и мужским отделениями. В хозблок входили различные кладовые, кухня, прачечная, пекарня, квасня.

В Московском тюремном замке в то время содержалось около 400 арестантов. Администрация возглавлялась квартальным полицейским поручиком, в подчинении которого находилось четыре полицейских унтер-офицера и рядовой. В штат тюрьмы также входили церковные служащие, палач и врач. Внутренний надзор и внешняя охрана осуществлялась военной командой во главе с караульным офицером. Должностные обязанности смотрителя определялись в 27 статьях Положения и 22 статьи посвящались караульному офицеру.

К компетенции смотрителя относилось общее руководство тюремным замком. Будучи полицейским чиновником, он непосредственно подчинялся московскому обер-полицмейстеру, которому и представлял ежедневно рапорт о численности арестантов и о происшествиях за истекшие сутки. На смотрителе лежала ответственность за поддержание порядка, тишины и чистоты в учреждении, за пресечение побегов и дифференцированное размещение арестантов по полу, званию и виду преступления.

Инструкция предписывала смотрителю за нарушение дисциплины воздействовать на арестантов «кроткими средствами, как - то: благородных сажать в уединенные покои, а разночинцев употреблять в работу по замку и вне очереди для чищения нечистот и прочее или давая умеренную пищу, хлеб да воду только»9.

Инструкция довольно подробно регламентировала распорядок дня заключенных. Регламентировался порядок предоставления заключенным свиданий, обеспечивались меры изоляции, исключающие проникновение к арестантам запрещенных предметов, нелегальную передачу продуктов, писем и т.д. Не полагалось арестантам также иметь бумагу и письменные принадлежности. Личная переписка заключенных контролировалась смотрителями.

Режимные требования обязывали арестантов регулярно посещать церковные службы. Допускалось также чтение книг религиозного характера.

Все заключенные, за исключением осужденных, выводились на прогулки в тюремный дворик. Контроль за поддержанием порядка и чистоты в тюремных камерах осуществлялся выборным старостой.

Инструкция возлагала на смотрителя очень широкие обязанности по управлению местом заключения. Это и организация питания арестантов, и вопросы оказания медицинской помощи, включая перевод в больницу, и ведение отчетности и целый ряд других вопросов. Но отсутствие у него необходимого аппарата не позволяло смотрителю эффективно и качественно их выполнять.

Иногда обязанности смотрителя и офицера конвойной стражи совпадали. Согласно особой инструкции основная обязанность офицера состояла в обеспечении окарауливания арестантов и поддержании внутреннего порядка в учреждении. Ему, как и смотрителю, предписывалось «с заключенными арестантами обхождение иметь строгое, однако же никогда не отступать от правил человеколюбия и обходится без злобы, мщения и насильства»10.

В 1819 году издается местная инструкция для Петербургской тюрьмы11. Прокурор, посещавший городскую тюрьму, обратил внимание на отсутствие каких-либо правил внутреннего распорядка в учреждении. Им был создан проект краткой тюремной инструкции, утвержденный военным губернатором. Она содержала всего 15 статей и регламентировала наиболее общие вопросы тюремной жизни, к которым относились порядок предоставления свиданий, прием арестантов, производство обысков, работа с жалобами арестантов, вопросы содержания в больнице и др.

Поддержание внутреннего порядка возлагалось на старост из числа осужденных. Они строили арестантов своих камер на утреннюю и вечернюю молитвы, раздавали арестантам кормовые деньги на сутки и т.д.

Инструкция так же запрещала курение в не отведенных местах, требовала содержать усиленный караул при «татебном номере», т.е. при камере, где содержались опасные преступники и регламентировала другие вопросы тюремного быта.

Вполне понятно, что инструкции, регулирующие отбывание наказания в отдельных местах заключения, не решали проблемы правовой урегулированности исполнения наказания в целом. Существовала настоятельная потребность в едином, общеимперском нормативном акте. 14 марта 1828 года утверждается мнение Кабинета Министров о составлении проекта единой тюремной инструкции смотрителям мест заключения. Его разработка поручается чиновнику Брусилову. Подготовленный им проект рассматривается Обществом попечительным о тюрьмах и 26 мая 1831 года министр внутренних дел информирует Комитет Министров о принятии новой тюремной инструкции1.

Для организации исполнения наказания по новым правилам документ был направлен на места. Инструкция состояла из 12 глав, которые назывались: «Порядок при приеме людей в тюремный замок»; «Об имуществе принятых арестантов в тюремный замок»; «О содержании арестантов в тюремном замке»; «О благочинии»; «Об опрятности»; «Об упражнении арестантов в тюремном замке»; «Общие обязанности»; «О перепровождении арестантов в присутственные места по требованию оных»; «О топлении печей»; «Об освещении тюремного замка»; «О посетителях»; «О церкви»: «1) Попечение о церкви. 2) О должности священника. 3) Лечение и содержание больных. 4) Выпуск выздоровевших. 5) Инструкция по разным должностям при больнице: О должности врача»; «О пище»; «О смотрителе»: 1) О должности смотрителя. 2) О долговых арестантах. 3) Занятия по состоянию пола и возраста. 4) Наряд упражнений»2.

Режимные требования запрещали арестантам «всякого рода резвости», «укорять друг друга, произносить проклятье и божьбу», «своевольство, ссоры, брань, разговоры соблазнительные, песни, хохот и тому подобные поступки», запрещалось курение табака, пользование музыкальными инструментами и письменными принадлежностями, игры в шашки, шахматы и кости1.

Регламентировались вопросы коммунально-бытового обслуживания тюрьмы, санаторно-гигиенические требования. Подробно регулировалось оказание медицинской помощи и содержание в тюремных больницах. Также инструкция касалась и трудоиспользования арестантов, религиозной пропаганды, богослужений и т.д.

Данный документ стал первым шагом в создании единого для всей империи нормативного акта, регламентирующего основной комплекс вопросов уголовно-исполнительного характера. Об этом свидетельствует тот факт, что вскоре Инструкция вошла составной частью в Устав о содержащихся под стражей 1832 года.

Изменения буржуазного характера в Западной Европе нашли свое отражение в пенитенциарной политике. В процесс исполнения наказания исподволь проникают идеи нравственного исправления преступников по- средством гуманизации наказания и филантропии на религиозной основе. Генератором таких идей стала наиболее прогрессивная часть буржуазной интеллигенции и представители религиозных конфессий.

Начало этому процессу положили члены североамериканской религиозной общины квакеров. В 1776 году в Филадельфии они создали общество, которое призвано было оказывать помощь заключенным и содействовать изменению порядка исполнения наказания на прогрессивных гуманистических началах2.

Важную роль в пропаганде идей квакеров сыграл подданный английской короны Говард. Деятельность Говарда, направленная на внедрение прогрессивных подходов к процессу исполнения наказания вообще, а также осмотр мест заключения России и подготовка предложений по их реформированию стала в определенной мере катализатором преобразований в тюремной сфере нашего государства.

Идея Говарда, прежде всего, стараниями его единомышленников, образовавших «Лондонское общество, для улучшения порядка в тюрьмах и исправления преступников», получили широкое распространение.

После Отечественной войны 1812 года и европейских походов российской армии в среде образованной части общества получают распространение западноевропейские идеи о причинах и условиях преступности, о наказании, его задачах и сущности, об условиях содержания и способах воздействия на арестантов, о новых тюремных системах и т. д. Общественность начинает проявлять живой интерес к сочинениям Беккариа, Бентама, Говарда, проповедовавших распространение естественных прав человека и на личность преступника. В аристократических кругах правилом хорошего тона становится филантропия. Все это подготовило благоприятную почву для возникновения в нашем отечестве общественной организации, ориентированной на тюремные проблемы.

В 1817 году Веннинг, активный член образованного в 1816 году «Лондонского общества для улучшения порядка в тюрьмах и исправления преступников»,  посетил Петербург, где с помощью своего брата, крупного петербургского промышленника Джона Веннинга, сблизился с президентом Русского Библейского общества, министром духовных дел и просвещения князем Голициным, который в свою очередь представил его императору Александру I. Государь любезно принял Венинга и по его просьбе разрешил осмотреть столичные места заключения. Ознакомившись с положением дел в местах заключения, Веннинг представил императору записку со своими замечаниями и предложениями по совершенствованию тюремной системы. Эти материалы послужили основой для разработки «Правил для Попечительного Общества о тюрьмах».

Император принял самое живое участие в разработке проекта Правил, трижды собственноручно внося добавления и исправления и 19 июля 1819 года утвердил их. 11 октября 1819 года Общество начало свою деятельность. Первоначально в его состав входило 30 человек, в основном, люди, так или иначе приближенные к министру духовных дел князю Голицину. В последующем состав Общества значительно расширился. Правила устанавливали, что членство в обществе было связано с ежегодными пожертвованиями по подписке.

Первое собрание Общества открыл речью князь А.Н. Голицын. После по подписке среди членов Общества были собраны первые 8,5 тыс. рублей пожертвований на нужды заключенных. Затем были созданы группы для работы в городской тюрьме, кордегардии губернского правления, арестантских помещениях при обер-полицмейстере и управе благочиния, смирительном и рабочем доме, а также в сьезжих домах Санкт-Петербурга.

В соответствии с Правилами Общество находилось под покровительством императора и имело своей целью «нравственное исправление содержащихся преступников, улучшение состояния заключенных за долги и по другим делам людей…». Деятельность общества распространялась на «все тюрьмы, рабочие и смирительные домы, съезжие дворы и тому подобные места заключения» за исключением крепостей, где содержались государственные преступники. Статья 2 Правил определяла перечень средств исправления арестантов: «1) ближайший и постоянный надзор над заключенными; 2) размещение их по роду преступлений, или обвинений; 3) наставление их в правилах Христианского благочестия и доброй нравственности, на оном основанной; 4) занятие их приличными упражнениями и 5) заключение провинившихся или буйствующих из них в уединенное место»2.

Для стимулирования филантропической деятельности и пропаганды идей Общества Правила первоначально предусмотрели создание Комитета, состоящего из «Президента, нескольких Вице-президентов, двенадцати или более Директоров, одного Казначея и двух Секретарей». Причем предъявлялись довольно жесткие требования к персональному составу Комитета. Члены его назначались императором и вакансия заполнялась не менее, чем из трех претендентов, рекомендованных Комитетом.

Для работы с заключенными женщинами предусматривалось создать специальный «Комитет, составленный из особ сего же пола, который состоять будет из одной Председательницы, двенадцати или более членов и Секретаря». 13 октября 1819 года вновь сформированный дамский Комитет начал свою работу1.

Обязанностью Комитета Правила определяли «принимать приличнейшие и надежнейшие средства к умножению капитала Общества, через единовременные вклады и ежегодные приношения для достижения тем цели…» гуманизации наказания, организации исправительного воздействия на заключенных2.

Особое внимание Правила обращали на организацию религиозно-нравственного воздействия на арестантов посредством снабжения мест лишения свободы литературой духовного содержания, содействия администрации в проведении в установленные дни религиозных чтений и бесед, молитв, оказания помощи в обустройстве тюремных церквей и т.д.

Члены комитета Общества, согласно уставу, получили право беспрепятственного посещения мест заключения в любое время суток без согласования с кем-либо, что открывало широкие возможности для непосредственного знакомства их с тюремными проблемами, жизнью и бытом заключенных. Выявленные при посещениях недостатки и упущения через Президента Общества должны были доводиться до сведения руководства мест заключения.

Для выполнения возложенных функций Комитет собрался на заседания раз в месяц, а при необходимости и чаще. Заседания назначались Председателем, о чем повестками информировались члены Комитета.

Общество каждый год собиралось на генеральное собрание, где присутствовали члены общества, благотворители и представители дамского комитета. На собрании заслушивался отчет Комитета, отчет казначея о расходах денежных средств и отчет дамского Комитета. После утверждения отчеты и списки членов и благотворителей публиковались в печати.

В конце года Комитет создавал специальную комиссию для ревизии полученных и использованных средств, итоги работы которой доводились на генеральном собрании. Прозрачность финансовой документации и жесткий контроль за расходованием денежных средств – одна из характерных черт «Правил для Попечительного Общества о тюрьмах». Так, любой член Комитета имел право ознакомиться с финансовыми документами. Все выдачи денег на те или иные нужды осуществлялись только на основании приказа, подписанного председателем заседания, двумя директорами и секретарем.

По ходатайству председателя Общества князя Голицына министр внутренних дел граф В. П. Кочубей утвердил подготовленные Комитетом «Правила о способе к наблюдению за снабжение пересыльных всем нужным», согласно которым кормовые деньги, обувь и одежда пересыльным арестантам выдавались теперь из государственной казны.

В целом деятельность Общества положила начало новому направлению в тюремной политике. Впервые в пенитенциарной практике ставится задача создания тюремных библиотек. Помимо активной религиозной пропаганды предпринимаются попытки существенного улучшения положения арестантов. Это забота о продовольствии для заключенных, об устройстве тюремных помещений и организация труда осужденных. На средства Комитета были приобретены одежда и белье для арестантов, организована еженедельная помывка их в бане. Открываются мастерские для занятия арестантов трудом и специальный магазин, где реализовывалась продукция, произведенная ими. Причем 2/3 от прибыли выплачивалось работающим. Начали функционировать лазарет и больница для осужденных, специальные кухни и столовые1.

Вводятся элементы тюремной дисциплины и режима. Предпринимаются усилия по пресечению проникновения к арестантам запрещенных предметов, прежде всего спиртных напитков. Устанавливаются строго определенные дни и часы для посещения заключенных их родственниками (три дня в неделю), ограничивается доступ посторонних, вводится время для обучения, работы, отдыха, предпринимаются усилия, направленные на организацию дифференцированного содержания осужденных в зависимости от состава преступления и других оснований. С целью стимуляции тюремной дисциплины, лицам, не имеющим нарушений режима, выдавались денежные премии. Запрещаются отлучки арестантов из долговых тюрем. Для ряда мест заключения было введено единое форменное арестантское платье, образец которого утвердил сам император. Вводится обучение ремеслам и грамоте. Открывается специальная школа грамотности. При недостаточности тюремной стражи и надзирателей Общество увеличивало их число за свой счет. В ряд мест заключения на средства Общества были приглашены для работы с арестантами священнослужители и приобретена религиозно-нравственная литература.

Члены Петербургского комитета вводят вместо передвижения узников по городу пешим порядком в кандалах, транспортировку их в специально оборудованных тюремных экипажах. Словом закладывались основы для установления нормальной регламентации тюремного режима и быта при исполнении наказания в виде лишения свободы.

С момента своего образования, в соответствии с духом, задачами и принципами Общества, оно активно включается в борьбу с жестокими способами обращения с арестантами. По настоянию членов Петербургского комитета в 1820 году отменяется практика содержания арестантов в ошейниках; в 1822 году тяжелые кандалы заменяют облегченными; с 1826 года запрещается применять ножные оковы к женщинам и в этом же году отменяется применение к арестантам цепей и «стульев»; а в 1828 году в замен колодок вводятся кандалы и из тюремного обихода исключается практика связывания рук арестантов1.

С 1832 года снимаются оковы с пересыльных арестантов на время ночлега, кроме «убийц и им подобных важных преступников». В 1841 году запрещается применять наручники в отношении «маловажных преступников», а с 1859 года исключается применение кандалов в отношении определенных, согласно медицинскому перечню, категорий больных. Приковывание арестантов по 6 человек к общей цепи при этапировании пешим порядком прекращается с 1881 года, а с 1903 года – приковывание арестантов к тачке, бритье мужчинам (приговоренным к каторжным работам и ссылке на поселение) половины головы и треххвостная плеть2.

Петербургскому комитету Общества было вменено в обязанность создание аналогичных комитетов в городах и местностях по всей империи. Как мы уже отмечали, члены комитета имели право в любое время беспрепятственно посещать тюрьмы и иные места заключения, а также контролировать деятельность их администрации. Таким образом, к органам административного и прокурорского надзора, наблюдавшим за местами лишения свободы, с 1819 года присоединилось Попечительное о тюрьмах общество. С этого момента управление местами заключения дробится между департаментом полиции исполнительной и губернскими правлениями, с одной стороны, и Обществом попечительным с его губернскими комитетами и уездными отделениями, с другой.

Изначально мыслившееся как исключительно филантропическое, ориентированное на благотворительность, Общество фактически превратилось в полуофициальную, наделенную некоторыми властными полномочиями организацию. На ней, помимо «содействия облегчению участи заключенных» и «заботы об их нравственном исправлении», лежала обязанность «восполнять своими пожертвованиями недостаток казенных средств, отпускавшихся на содержание тюрем и арестантов»1.

Высочайшее покровительство, влиятельный состав самих комитетов и довольно широкие полномочия способствовали тому, что постепенно в руках Общества концентрируется все тюремное хозяйство. Уже в 1820 году в его распоряжение передаются собираемые для арестантов кружечные деньги. В 1825 году комитеты начинают распоряжаться суммами, отчисляемыми из городских и земских сборов на отопление и освещение тюрем. В последующем в 1827, 1829 и 1837 годах в распоряжение Общества передается государственное финансирование на снабжение арестантов одеждой, продовольствием и на оказание медицинской помощи. Сфера распорядительных полномочий Общества не ограничивается только финансами. С 1827 года Общество начинает осуществлять снабжение арестантов продовольствием в столице, а в 1844 году и вовсе последовало распоряжение Правительствующего Сената о полной передаче содержания заключенных из ведения полиции в ведение комитетов Общества по всей территории Российской империи2.

Разделение административных и хозяйственных функций по управлению местами заключения между полицией исполнительной и Обществом попечительным вызывало постоянные конфликты между ними и постоянные попытки одной из сторон доминировать в этой сфере. В качестве компромисса между конкурирующими организациями и способом поставить места заключения под более жесткий контроль властей, явилось создание в 1841 году некоего симбиоза из административного органа и общественной организации. Президентом Общества попечительного о тюрьмах назначается глава третьего отделения императорской канцелярии, шеф жандармов Бенкендорф. Таким образом, в руках Бенкендорфа было фактически сконцентрировано управление и политическими, и общеуголовными местами заключения1.

Первыми шагами нового президента было распоряжение об открытии в приказном порядке комитетов Общества во всех уездных городах с обязательным привлечением к их работе купечества. Вполне понятно, что наряду с прочими, подобная мера преследовала цель переложить часть финансового бремени по содержанию мест заключения на плечи довольно многочисленной и далеко не бедной части населения, ибо, согласно Положению, членство в Обществе было сопряжено с обязательными пожертвованиями в его пользу.

Общество быстро расширило свое влияние и к 1838 г имело 100 комитетов и отделений в различных городах империи, а к 1855 г. – 3552.

Тенденция сращивания функций административных органов и Общества, как общественной организации в деле управления тюремной системой, прослеживается и в последующие годы. В 1855 году фактическое руководство местами лишения свободы, притом на довольно продолжительное время, полностью концентрируется в руках Общества попечительного, что, впрочем, ни в коей мере не исключало наличия государственного контроля, а скорее - наоборот. Это связано с тем, что Общество включили в состав Министерства внутренних дел, а министр по должности стал занимать пост президента Общества.

Приоритетная роль Общества в области обеспечения всех сторон функционирования мест заключения, закрепляется законодательно. Статья 15 Устава о содержащихся под стражей в редакции 1832 г. гласила: «Главное попечение о всех местах заключения гражданского ведомства... вверено состоящему при Министерстве Внутренних Дел... Попечительному о Тюрьмах Обществу...». В то же время статья 16 прямо и недвусмысленно определяла, что «заведывание местами заключения, в порядке управления государственного, принадлежит Министерствам Внутренних Дел и Юстиции»1.

В Министерстве внутренних дел государственное управление местами лишения свободы осуществлялось вторым отделением департамента полиции исполнительной. Компетенция отделения в некоторой степени дублировала функции Общества попечительного. К исключительной прерогативе второго отделения относилось: «устройство тюрем в отношении к безопасности», «учреждение и содержание этапов и вообще отправление и перепровождение ссыльных»; «распределение неспособных к ссылке и в работы» и другие вопросы2. 

К управлению местами заключения также были причастны Главное управление путей сообщения и публичных зданий, заведовавшее исправительными арестантскими ротами гражданского ведомства, и хозяйственный департамент Министерства внутренних дел, распоряжавшийся смирительными и рабочими домами. Но с 1865 года эта функция у хозяйственного департамента была изъята и передана во второе отделение департамента полиции исполнительной.

В 1857 году переиздается Свод Законов, при этом некоторые изменения были внесены и в Устав о содержащихся под стражей. Во-первых, Устав принял более систематизированный вид, во-вторых, появился новый раздел с «Уставом Общества Попечительного о Тюрьмах» в новой редакции. Согласно требованиям устава, членами Общества по должности становились губернатор, полицмейстер, предводитель дворянства и архиерей. Состоящие в Обществе теперь в обязательном порядке должны были вносить денежный взнос, минимальный размер которого определялся законом в зависимости от места проживания. Помимо этого, члены Общества снабжались особыми подписными листами для сбора пожертвований в пользу мест заключения.

Члены Общества посещали тюрьмы и наблюдали за тем, «чтобы назидание заключенных в правилах христианского благочестия и доброй нравственности было выполняемо неукоснительно; чтобы в установленные дни было совершаемо богослужение; чтобы во время постов арестанты говели; чтобы воскресные и праздничные дни проводились арестантами в благочестивых чтениях, беседах и молитве; чтобы духовный отец подготовлял осужденных к перенесению заслуженного наказания с христианской покорностью и раскаянием и т.д.»1.

Несмотря на деятельность Общества попечительного и принятый комплекс мер по совершенствованию функционирования тюремной системы, по прежнему остро ощущалась потребность в четкой правовой регламентации процесса исполнения наказания в виде лишения свободы. Необходим был документ комплексного характера, содержащий нормативное закрепление всех сторон жизнедеятельности тюремной системы. В определенной мере именно таким нормативным актом стал принятый в 1832 году, уже ранее нами цитируемый, Свод учреждений и уставов о содержащихся под стражей и о ссыльных. Он состоял из двух законов: «Свода учреждений и уставов о содержащихся под стражею» и «Свода учреждений и уставов о ссыльных». «Свод учреждений о содержащихся под стражею» состоял из трех глав и 171 статьи.

Первая из глав носила название «Учреждение мест содержания под стражею» и состояла из постановлений общего характера, являясь как бы введением ко второй и третьей главам, где регламентировались вопросы о содержащихся при полиции, в тюрьмах, смирительных и работных домах. Вообще всю систему мест заключения Свод делил на три группы: помещения на съезжих дворах, при управе благочиния, полиции и городническом правлении; тюремные замки и остроги; смирительные и рабочие дома.

Названные категории мест заключения гражданского ведомства, согласно ст. 9 Свода находились в ведении министерств юстиции и внутренних дел, а на губернском уровне заведование тюрьмами осуществляли губернатор, прокурор, губернское правление, приказы общественного призрения и Попечительное о тюрьмах общество.

Непосредственное руководство тюрьмой ст.15 возлагала на смотрителя из числа полицейских чинов, имевшего в своем подчинении солдат - инвалидов, а смирительным домом - на надзирателя.

Устав уже дает и некоторую терминологическую ясность, употребляя в качестве обобщающего названия для тюремного замка и острога термин «тюрьма». Данные места заключения предназначались для содержания подследственных и осужденных за тяжкие преступления, а также несостоятельных должников. Смирительные и рабочие дома использовались для содержания нарушителей различных полицейских и административных предписаний, помещичьей и родительской воли, обвиняемых и осужденных за хищения.

Спустя десять лет, в 1842 году, Свод был переиздан и включил в себя три новых нормативных акта. Один из них касался исключительно исправительного заведения в Петербурге, второй - Петербургского работного дома. Третий закон назывался «Устав об арестантских ротах

В системе мест лишения свободы России арестантские роты появились в 1823 году как военно-арестантские роты, предназначавшиеся для содержания осужденных из числа военнослужащих. Возглавлялись роты офицерами с необходимым количеством солдат. В последующем они превращаются в места заключения гражданского населения и начинают играть одну из ведущих ролей в уголовной репрессии империи. Как правило, эти учреждения состояли в ведении губернских строительных комитетов, а арестанты использовались на строительстве и ремонте казенных зданий, улиц и дорог. Помимо арестантских рот гражданского ведомства в России в то время существовали также аналогичные места заключения, носившие названия инженерные роты военного сухопутного и морского ведомств. Хотя условия отбывания наказания в них отличались и регламентировались в «Сводах военных и морских постановлений», закон допускал перевод в эти роты арестантов также и из рот гражданского ведомства.

Дальнейшее развитие уголовно-исполнительная практика получает после принятия Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года, которое с в общем то незначительными изменениями и дополнениями в течение почти шестидесяти лет определяло характер уголовной репрессии в империи.

15 августа 1845 года принимаются дополнительные Правила к Уставу о содержащихся под стражей, которые вносят изменения и дополнения в порядок содержания арестантов в рабочем доме.

В 1866 году издается новая редакция Уложения о наказаниях уголовных и исправительных, но система наказаний и виды мест лишения свободы в нем остались без изменений. Установленная уголовным законом система мест заключения конкретизировалась в других нормативных актах, в первую очередь в Уставе о содержащихся под стражею и Уставе о ссыльных, которые постоянно редактировались по мере внесения изменений в уголовное законодательство.

Кроме мест лишения свободы гражданского ведомства, то есть общеуголовных мест заключения, составлявших ядро тюремной системы империи, существовал ряд учреждений, изъятых из общего тюремного управления. Это тюрьмы жандармского, военного и морского ведомств и монастырские тюрьмы. Эти учреждения выполняли необходимые функции в механизме уголовной репрессии с учетом специфики своих ведомств. Но они играли второстепенную роль в тюремной системе государства, составляя сравнительно небольшую ее часть.

2.2 Становление системы управления тюремными учреждениями Российской империи

В тесной связи с вопросом о тюремной системе находится и проблема управления местами заключения. Сложной тюремной системе соответствовала такая же сложная и запутанная система управления, несшая на себе отпечаток феодальных наслоений предшествующей эпохи. При этом необходимо сделать одну оговорку. Тюремная система с развитием новых социально-экономических условий начинает складываться в более менее стройное образование с 1845 года - года издания Уложения о наказаниях уголовных и исправительных. Этот основательный, объемный нормативный документ, содержащий 2224 статьи, довольно подробно регламентировал не только уголовно-правовые вопросы, но и касался многих сторон процесса исполнения наказания в виде лишения свободы. Рассмотрение же вопроса об управлении местами заключения необходимо начинать с еще более раннего времени - с 1819 года. В противном случае не совсем будут понятны характер и структура тюремного управления в рассматриваемый период.

Механизм управления тюрьмами складывался постепенно, по мере развития уголовного законодательства и тюремной системы, и в то же время несколько от них отставал. Характерной особенностью управления тюрьмами в России было отсутствие единого общегосударственного органа управления, и такое положение просуществовало до 80-х годов ХIХ века. Да и сам термин «управление», как отмечал С.Л.Гайдук, в данном случае применим весьма условно, более правильно говорить об большей или меньшей степени участия в управлении местами заключения, о рассредоточении функций управления между целым рядом организаций, ведомств и должностных лиц и выполнении простейших контрольных функций.

Причем система периодического контроля начинает складываться лишь к 30-м годам XIX века и в основном осуществляется в форме ревизий мест заключения. Чаще всего, обязанности ревизоров возлагались на специально для этого командированных флигель - адьютантов. Реже эти функции выполняли губернаторы и другие чиновники. К слову сказать, не гнушался заниматься этим делом и сам император, который осмотрел тюрьмы в Тифлисе, Смоленске, Воронеже, Рязани и Полтаве. Второй важной особенностью было приоритетное влияние на тюремное управление организации, не входившей в систему государственных органов. Речь идет об Обществе попечительном о тюрьмах. Явление это уникальное, но, к сожалению, за редким исключением, не нашедшее должного отражения в пенитенциарной литературе, а ведь ему принадлежит одна из определяющих ролей в становлении и развитии российской пенитенциарной системы.

Для правильной оценки деятельности Общества в деле управления местами заключения необходимо учитывать состояние тюремной системы России начала ХIХ века. В то время тюрьма играла второстепенную роль в системе наказаний, так как основными наказаниями были для привилегированных сословий лишение чести и прав состояния, для всех остальных - телесные наказания. Тюремному заключению подвергались преимущественно лица, находившиеся под следствием и судом, содержание которых и было основной обязанностью тюремной администрации. После вынесения приговора преступник поступал в распоряжение органа или лица, исполнявшего наказание - помещика, военных властей, дорожных и строительных комиссий для производства общественных работ, специальных учреждений о ссыльных (Тобольский приказ, губернские экспедиции), назначавших его либо на поселение, либо в распоряжение казенных организаций, нуждавшихся в рабочих руках.

Тюремное начальство, естественно, не могло постоянно держать в поле зрения всех осужденных и сосредоточивало свое внимание, в основном, на острогах, где арестанты ожидали решения своей участи. Понятно, что управление местами лишения свободы в то время было на весьма примитивном уровне. Оно еще не было централизованным и не отделено от полицейского. Общеуголовными тюрьмами заведовал департамент полиции исполнительной Министерства внутренних дел. На губернском уровне управление тюрьмами концентрировалось в руках губернатора. Непосредственно в самих местах заключения власть принадлежала смотрителям из числа полицейских чинов в распоряжении которых находились команды надзирателей.

После судебной реформы 1864 года, в корне изменившей судебную систему и принципы судопроизводства, определенные изменения происходят и в нормативном регулировании наказания в виде лишения свободы. Законом от 4 июля 1866 года утверждаются «Временные правила об арестных помещениях по делам мировой подсудности»29. Правила вводили новые виды мест содержания заключенных – арестные избы и арестные помещения при становых квартирах. Первыми заведовали волостные правления, вторыми – становые приставы под надзором мировых судей. В арестных избах, организуемых в каждой волости, должны были содержаться крестьяне, а прочие сословия – в арестных помещениях.

Данный закон послужил лишь основой для более детальной правовой регламентации отбывания наказания в арестных домах. В его развитие издается Руководство для попечителей и смотрителей арестных домов, куда вошли Правила о помещениях для подвергаемых аресту, Инструкция об устройстве арестных помещений; Инструкция попечителям и смотрителям арестных домов в развитие Правил о помещениях для подвергаемых аресту по приговорам мировых судей. Указанные документы детально и подробно урегулировали все стороны исполнения и отбывания наказания в виде ареста30.

Инструкция об устройстве арестных помещений закрепила общие требования к строительству, оборудованию и обеспечению бытовых условий арестантов. Специальная глава Инструкции попечителям и смотрителям арестных домов определяла общие правила содержания заключенных.

В последующем порядок и условия отбывания наказания в арестных домах, определяемые вышеперечисленными нормативными актами, нашли свое отражение в различных редакциях Устава о содержащихся под стражей.

Разработку местных инструкций по регулированию указанного вида наказания закон отнес к компетенции губернских земских собраний. Характерной особенностью изданных инструкций по управлению арестными домами является ярко выраженный сословный подход к условиям содержания арестантов.

Другим существенным нововедением этой поры было принятие закона «Об учреждении приютов и колоний для нравственного исправления несовершеннолетних преступников» от 5 декабря 1866 года1. Это был первый законодательный документ, предусматривающий замену тюремного заключения для несовершеннолетних исправительными учреждениями в виде земледельческих колоний и ремесленных приютов.

Впервые в общегосударственном масштабе проблема помощи подросткам-правонарушителям была поднята на первом съезде представителей воспитательно-исправительных приютов, который состоялся в 1881 году в Москве по инициативе попечителя Московского городского исправительного приюта для малолетних Рукавишникова.

Съезд обратился к правительству с предложением определить особый правовой статус исправительных учреждений для малолетних, правовое положение подростков и персонала, источники финансирования этих учреждений, роль родителей в деле воспитания малолетних преступников.

В результате кропотливой и настойчивой работы различных благотворительных организаций, администрации исправительных учреждений для несовершеннолетних и аппарата Главного тюремного управления на основе отдельных уставов, каждого из одиннадцати существовавших тогда приютов, было подготовлено Положение о воспитательно-исправительных заведениях для несовершеннолетних, утвержденное в 1909 году.

Это был первый нормативный акт в истории уголовно-исполнительного права России, где специально регулировались вопросы порядка и условий исполнения и отбывания наказания в виде лишения свободы в отношении несовершеннолетних лиц. Если закон 1866 года лишь касался отдельных вопросов правового регулирования исполнения наказания в отношении несовершеннолетних, отдавая основную массу вопросов на откуп местных уставов конкретных учреждений, то новое положение гораздо более полно охватили основные вопросы исполнения наказания в отношении несовершеннолетних.

Положение определило, что учредителями заведений такого типа могут выступать правительство, земства, города, духовные установления, общественные организации и частные лица.

Воспитательные учреждения пользовались относительной самостоятельностью. Статья 34 позволяла в каждом заведении разрабатывать свой устав, где определялись категории несовершеннолетних, в рамках определенных Положением, для которых создавалось заведение.

Для координации воспитательных и исправительных усилий коллектива учреждения статья 20 предписывала создавать педагогические советы, с привлечением представителей организаций учредителей.

Положение предусматривало с разрешения министра юстиции проведение очередных съездов представителей воспитательно-исправительных заведений и создание для координации их усилий постоянного бюро.

Заложенная Положением о воспитательно-исправительных заведениях для несовершеннолетних правовая основа позволила сформировать сеть учреждений подобного типа. К началу 1917 года в системе Главного тюремного управления функционировало уже 57 колоний и приютов, где содержалось более 2,5 тысяч воспитанников1.

Управление тюремной системой государства на местном уровне в основном соответствовало центральному. Сюда относились столичные, губернские и уездные комитеты и отделения Попечительного о тюрьмах общества. Надзор за местами заключения осуществлялся прокурорами и стряпчими. Наблюдение за состоянием мест лишения свободы и за правильностью соблюдения режима содержания заключенных представлялось также губернаторам, губернскому правлению и уездной полиции. Правом беспрепятственного входа в тюрьмы пользовались отдельные категории офицеров корпуса жандармов, а если в тюрьмах гражданского ведомства находились арестанты из числа военных, то посещать тюрьмы могли и некоторые чины военного ведомства (корпусные и дивизионные начальники и начальники главных штабов). Кроме того, в дни посещения тюрем прокурором, этим правом пользовались и управляющий удельной конторой губернии и его помощник. В их обязанность входили контроль и надзор за условиями содержания удельных крестьян2.

Четкого разграничения компетенции в сфере управления местами заключения между центральными и местными органами власти не было. В равной степени непосредственными начальниками тюремных смотрителей были и губернатор, и прокурор. Хотя в ведении первого находились преимущественно вопросы обеспечения безопасности и благоустройства тюрем, а второй наблюдал за режимом содержания арестантов в соответствии с требованиями закона, в деталях полномочия и того, и другого во многом совпадали.

К началу периода реформ тюремная система империи уже окончательно сложилась, хотя и страдала еще целым рядом существенных недостатков: обилие мест лишения свободы, отсутствие четкого различия между ними; ветхий внешний вид и убогое внутреннее убранство тюремных помещений; законодательство с элементами феодальных пережитков (разделение арестантов по сословному признаку, клеймение узников, применение орудий, причиняющих физические страдания и т.д.); отсутствие единого, в масштабах государства, органа управления тюремной системой. Вместе с тем, на основе прогрессивных идей и передового опыта западноевропейских стран начинает развиваться пенитенциарная наука и практика, постоянно идет процесс совершенствования законодательства. В общеуголовной репрессии начинает явно просматриваться тенденция к преобладанию двух подходов к исполнению наказания - это тюремное заключение и лишение свободы с элементами исправительного воздействия на основе привлечения к труду (арестантские роты гражданского ведомства, смирительные и рабочие дома). Активизируется просветительская работа и религиозное воспитание арестантов. Положительно на функционировании всей тюремной системы сказывается деятельность Общества попечительного о тюрьмах. Неоднократно предпринимаются, правда без особого успеха, попытки реформирования системы мест исполнения наказания.

Капиталистические отношения все явственнее и настойчивее наступали на феодально-сословные порядки в России, вытесняя их, и эта тенденция стала определяющей для всего последующего развития страны в целом, и тюремной системы в частности.

Закономерности экономического развития неумолимо втягивали Россию в новые капиталистические отношения. Феодализм становится существенным тормозом дальнейшего роста производительных сил, усугубляя и без того уже явно обозначившееся отставание Российской империи от развитых стран Западной Европы. Кризис феодально-крепостнического строя отразился и на государственном аппарате империи. Его основные звенья: армия, полиция, суд и административные органы – к середине ХIХ века оказались не готовы эффективно функционировать в новых условиях. Тюремная система, основанная на строгом соблюдении принципов сословности при исполнении наказания, неизбежно вступала в противоречие с реформированной всесословной организацией судебных учреждений, с организованными на принципиально новых началах, армией, системой местного самоуправления.

Новые судебные установления и Устав уголовного судопроизводства оказали значительное влияние на структуру уголовной репрессии, повысив в ней роль тюрьмы и в качестве карательной меры, и как средства пресечения уклонения от суда и следствия в отношении всех без исключения категорий населения. В это же время организация системы мест лишения свободы и их деятельность еще продолжали регламентироваться Уставом о содержащихся под стражей в редакции 1857 года, предусматривавшим ряд льгот и преимуществ в процессе отбывания наказания для представителей привилегированных сословий. Все это порождало недовольство в широких массах населения и критику со стороны части либеральной интеллигенции.

Значительные изменения в экономике, общественно-политической и других сферах жизни страны спровоцировали резкий всплеск преступности. Существенно увеличилось количество осужденных и изменился их социальный состав.

Относительно немногочисленные, в основном устаревшей конструкции, тюремные учреждения с примитивно организованным хозяйством и бытом заключенных были не готовы принять и разместить хлынувший в них поток арестантов, что естественно еще более усугубило и без того тяжелое положение тюремной системы.

Бурное развитие капиталистических отношений по времени совпало с началом, да и, думается, в определенной мере явилось катализатором разночинного этапа в социал-демократическом движении. В числе лиц, приговариваемых к лишению свободы по политическим мотивам, постоянно увеличивается удельный вес представителей интеллигенции. Но в старой сословной тюрьме не было соответствующего режима содержания для этой новой категории арестантов. Льготы привилегированных сословий на них не распространялись, но в то же время по-своему социальному положению и уровню образованности они стояли значительно выше крестьян и рабочих. В силу этого данная категория арестантов в условиях тюремного заключения вела себя очень независимо, активно выступала против малейших проявлений произвола и жестокости, требуя уважения своего человеческого достоинства. Это подталкивало власти искать какой-то выход и, прежде всего, корректировать уголовное законодательство.

Места лишения свободы в децентрализованной тюремной системе фактически были предоставлены самим себе. «Отсутствие постоянного контроля, обличенного в строго определенные формы, вызывало двоякого рода последствия: с одной стороны – недостаточность вполне точных и достоверных сведений о положении того или другого отдельного тюремного учреждения, с другой – отсутствие единообразия в порядке действий чинов ближайшей тюремной администрации»2.

Основные изъяны непосредственной реализации наказания в виде лишения свободы коренились в «тесноте тюремных зданий и совершенном несоответствии размеров помещений количеству лиц, подлежащих заключению; совместном содержании самых разнообразных категорий заключенных, требующих строго разобщения; отсутствие всяких сколько-нибудь правильно организованных работ и вытекающей отсюда, полнейшей бездеятельности арестантов; разобщении управления и заведования местами заключения между несколькими органами, без строгого разграничения пределов власти одного от пределов власти другого»3.

Прекрасно понимая необходимость изменения роли и значения тюремной системы в новых исторических условиях, многие специалисты в области пенитенциарии всячески пропагандировали прогрессивные взгляды и подходы к пенитенциарной проблематике. Немало усилий предпринимала для перемен в тюремной системе и законодательстве прогрессивно настроенная часть чиновничества, в том числе и довольно высокого ранга, в первую очередь из министерств юстиции, внутренних дел и тюремного ведомства. В общем контексте демократических преобразований в империи, проведение тюремной реформы стало объективно неизбежным, вопрос был лишь в сроках ее проведения и степени радикальности.

Начало целенаправленных усилий по реформированию системы мест заключения датируется 12 августа 1862 года, когда Государственный Совет вынес решение о необходимости «введения новой тюремной системы». Решая вопрос совершенствования судебной системы, органов местного самоуправления и законодательства, правительство постоянно сталкивалось с необходимостью улучшения деятельности мест заключения. Это подтверждается мнением комиссии о тюремном преобразовании под председательством Грота, рассматривавшей возможность успешного проведения судебной реформы в зависимости от изменений в уголовном законодательстве и состояния мест лишения свободы. Одномоментно, сразу решить проблему тюремного преобразования, в силу ее глобальности, не представлялось возможным, и поэтому власти были вынуждены сознательно сужать круг пенитенциарных вопросов, подлежащих первоочередному решению.

Авторы проекта исправительных тюрем, опираясь на уже накопленный опыт разработки проектов реформирования тюремной системы, попыток их реализации и, зная истинное положение дел, практически сформулировали алгоритм тюремной реформы. Все неоднократно предпринимавшиеся меры решить проблему повышения эффективности деятельности мест заключения в комплексе с усовершенствованием уголовного законодательства и модернизацией существующих мест заключения не давали практических результатов. Объем предстоящих преобразований, инерционность бюрократического государственного аппарата, скудность материальной базы тюремной системы, отсутствие в бюджете необходимых средств заранее обрекали на неудачу эти попытки.

Практика реформирования пенитенциарной системы пошла по пути расчленения всей проблемы на несколько задач, которые разрешались по степени срочности.

В 1862 году, по инициативе II отделения императорской канцелярии, было подготовлено представление в Соединенные департаменты законов и гражданских дел Государственного Совета о внесении изменений в систему уголовных и исправительных наказаний. В нем же обосновывалось предложение о необходимости сосредоточения управления всеми местами лишения свободы гражданского ведомства в Министерстве внутренних дел. Соединенные департаменты согласились с таким предложением и, помимо этого, поручили министрам внутренних дел и юстиции изучить вопрос о экспериментальном внедрении в одной из губерний какой-либо из известных пенитенциарных систем.

Главный упор делался на реформирование исправительных мест заключения, через которые проходила основная масса заключенных. Самый тяжелый, несущий наибольшую карательную нагрузку вид наказания - каторга, по замыслу реформаторов, должна была преобразовываться отдельно, вне связи с другими видами лишения свободы.

Были созданы одновременно две независимые комиссии, занимавшиеся вопросами реформирования мест заключения. Одна из них – «Высочайше учрежденная Комиссия для составления общего систематического проекта о тюремном преобразовании» под председательством графа Соллогуба - основное внимание уделяла разработке основ исправительного заключения. Вторая – «Особая, учрежденная при Министерстве Внутренних Дел, Комиссия по вопросу организации каторжных работ» во главе с товарищем министра внутренних дел генерал-майором Шидловским своей задачей имела реформирование каторги1.

В силу общности решаемых задач, несмотря на изначальную независимость, деятельность комиссий часто пересекалась, и они вынуждены были объединяться для решения общих проблем. А в последующем, по распоряжению министра внутренних дел Тимашева, Соллогуб, помимо работы в своей комиссии, участвовал в работе комиссии по реформированию каторжных работ. В последующем на комиссию Соллогуба возложили и задачи реформирования каторги. Таким образом, в ней сосредоточилась работа по подготовке проекта реформирования практически всей системы мест лишения свободы гражданского ведомства.

Не увенчалась успехом, несмотря на органическую близость лишения свободы с принудительной ссылкой в азиатскую часть России, и попытка соединить реформу мест заключения с реформой ссылки. В 1873 году комиссия по пересмотру II главы I раздела Уложения о наказаниях при Министерстве юстиции высказалась за отказ от ссылки как вида наказания и замену ее сходным по тяжести наказанием в виде лишения свободы. Это мнение нашло поддержку в Министерстве юстиции. В 1879 году с аналогичным предложением выступила и комиссия Соллогуба, которое было поддержано Государственным Советом.

Первые реальные шаги по подготовке тюремной реформы были предприняты еще в 1863 году, когда на основании решения Соединенных департаментов законов и гражданских дел Государственного Совета Министерство внутренних дел создало межведомственную комиссию во главе с тайным советником, графом Толстым. В нее также вошли от Министерства юстиции действительный тайный советник, барон Корф, от Главного управления путей сообщения и публичных зданий генерал-майор Марченко. Задачами комисси было «составление смет и приискание средств для устройства новых и усовершенствование прежних мест заключения», и изучение вопроса, «в какой степени местные учреждения могут принять участие по предмету устройства мест заключения»1.

Для получения исходных данных о фактическом положении дел в тюремной системе Министерство внутренних дел запросило от всех губернаторов сведения о состоянии мест лишения свободы. На основании полученных данных комиссией были подготовлены в 1865 году «Материалы по вопросу о преобразовании тюремной части в России». Документ состоял из пяти разделов: «Очерк действующих законов»; «Обзор мер правительства об улучшении тюрем»; «Положение тюрем теперь»; «Предположения с мест об улучшении тюрем»; «Министерство внутренних дел об строительстве тюрем». Комиссия определила постоянное количество арестантов в империи в 45 тыс. человек в год, а расходы на их содержание в 2 млн. руб.38.

Не вполне полагаясь на достоверность сведений о состоянии мест заключения, представляемых губернаторами, Министерство внутренних дел организовало инспекцию тюремных учреждений на местах силами своих сотрудников. В 1867 году такую инспекторскую поездку предпринимают директор департамента полиции исполнительной действительный статский советник барон Велио; в 1869 году – сменивший его на посту директора департамента полиции исполнительной действительный статский советник Касаговский и вице-директор того же департамента статский советник Юферов; в 1869 и 1870 годах – начальник отделения департамента полиции исполнительной надворный советник Власов.

Инспекции носили неформальный характер и по своему размаху были довольно обширны. Велио осмотрел 11 губернских замков, 25 уездных тюрем, 4 смирительно-рабочих дома, 9 арестантских рот и ряд пересыльных частей главных ссыльных трактов. Касаговский проверил 17 губернских и 7 уездных тюрем, 2 каторжные тюрьмы, 3 центральных пересыльных тюрьмы, 6 смирительно-рабочих домов и 2 приюта для малолетних детей заключенных. Юферов посетил 28 тюремных учреждений и 8 помещений, где предполагалось размещение каторжных заключенных. Власовым были осмотрены тюрьмы, расположенные вблизи железных дорог в Северо-Западном крае и прибалтийских губерниях, а также тюрьмы Царского Села, Петергофа и Кронштадта39.

Собранный материал был очень обширен и представлял значительный интерес. На его основе была подготовлена «Записка о настоящем положении тюремной части в Империи», где в частности, отмечалось: «При обозрении всей этой массы тюремных учреждений... пришли к одним... выводам... что все наши места заключения, за весьма малыми изъятиями... вовсе не удовлетворяют своей цели, так что с утверждением в законодательном порядке начал тюремной реформы, придется перестраивать почти все существующие тюрьмы…»40. Таким было подлинное положение вещей в местах заключения и ясно, что реформирование тюремной системы было только вопросом времени.

Министерство внутренних дел не ограничилось только деятельностью комиссии Толстого. За границу для изучения опыта исполнения наказания в виде лишения свободы и использования его в отечественной пенитенциарии были командированы несколько сотрудников. Один из них Галкин-Враский, будущий первый руководитель Главного тюремного управления, результаты своей поездки за рубеж изложил в изданных в 1868 году «Материалах к изучению тюремного вопроса».

В 1869 году места заключения столицы вновь стали объектом реформаторской деятельности. Для их модернизации учреждается специальная комиссия под председательством бывшего товарища министра внутренних дел, князя А. Б. Лобанова-Ростовского2.

Результаты обоих экспериментов в целом положительно были встречены учеными, практиками и властями. На них постоянно ссылались последующие тюремные реформаторы. Но, к сожалению, внедрить результаты экспериментов в широких масштабах в очередной раз так и не удалось. Традиционный российский чиновничий бюрократизм и хроническая нехватка средств для финансирования проектов такого масштаба стали непреодолимым барьером для внедрения радикальных новшеств в тюремную систему.

В Министерстве внутренних дел начинается подготовка общего проекта тюремной реформы. Для его разработки в 1869 году утверждается межотраслевая комиссия из представителей МВД, II отделения собственной императорской канцелярии, прокуратуры и Общества попечительного о тюрьмах. Возглавил комиссию бывший товарищ министра юстиции статс-секретарь граф К. И. Пален42.

Рассмотрев общий проект тюремной реформы, комиссия выработала ряд рекомендаций по совершенствованию мест заключения. Среди первоочередных мер, предложенных комиссией Палена, были также строгая изоляция подследственных и подсудимых от осужденных и повсеместное создание с этой целью специальных следственных домов; установление для подследственных и подсудимых режима одиночного содержания; ночное разобщение заключенных в особых помещениях; введение в тюрьмах обязательных работ для осужденных в общих мастерских с режимом полного молчания.

Соллогуб, будучи не только крупным теоретиком, но и практиком тюремного дела, резко выступил против введения правила молчания и совершенно справедливо полагал, что это практически неосуществимо, да и нецелесообразно. Его точка зрения была поддержана подавляющим большинством ученых и работников тюремного ведомства.

Далее комиссия предлагала в новом уголовном законодательстве исключить из числа уголовно-правовых мер ссылку в Сибирь на поселение и житье. Альтернативой этому наказанию должно было стать тюремное заключение с режимом каторжных работ в Европейской части страны. Также комиссией были подготовлены проекты устройства и исполнения наказания в каторжных, исправительных и подследственных тюрьмах и арестных домах.

В общем то разумные и заслуживающие внимания властей, рекомендации комиссии остались не реализованными из-за увязки их с судебной реформой, реформой уголовного законодательства, отменой ссылки и реорганизацией каторги.

Однако несмотря на то, что рекомендации комиссии Палена не получили практического воплощения ее деятельность не была напрасной. Именно на базе решений комиссии Палена возник проект исправительных тюрем МВД 1869 года. Этот документ носил название «Проект положения об исправительных тюрьмах». Он состоял из 81 статьи, разделенных на четыре раздела: «Общие начала»; «Управление исправительными тюрьмами»; «Содержание тюрем»; «Порядок содержания арестантов в исправительных тюрьмах»2.

Авторы «Проекта Положения об исправительных тюрьмах» настаивая на исключительном и первоочередном реформировании исправительных мест заключения, категорически отрицали возможность одновременной модернизации не только каторги и ссылки, но даже тюрем пересыльных, долговых и предварительного содержания. Проект положения об исправительных тюрьмах не был официально утвержден и не претворен в жизнь, тем не менее его значение для российской пенитенциарии трудно переоценить. Вместе с другими документами он стал основой для деятельности других комиссий по реорганизации тюремной системы.

23 марта 1871 года при Министерстве юстиции была создана особая комиссия под председательством обер-прокурора уголовного кассационного департамента Правительствующего Сената, тайного советника Фриша, при участии представителей II отделения собственной императорской канцелярии и Министерства внутренних дел. Первоначально задачами комиссии были определены изменение существующей системы уголовных наказаний и подготовка к изданию нового уголовного кодекса. На основании собранных материалов комиссией Фриша были разработаны рекомендации по реорганизации каторги, по модернизации исправительных тюрем и смирительных домов. По завершении этого предварительного этапа работы комиссия приступила к окончательному разработке новой системы наказаний, оставляя в меру возможности вне сферы своего внимания вопросы, прямо не относящиеся к исполнению наказаний в виде лишения свободы и организации деятельности тюремной системы.

6 апреля 1872 года комиссия закончила свою работу и представила министру юстиции основные положения о новой системе наказаний. Заключение министра вместе с отзывами министров внутренних дел, финансов и главноуправляющего II отделением императорской канцелярии было вынесено на рассмотрение Государственного Совета. К сожалению, дальнейшая судьба материалов комиссии Фриша не известна.

Хотя деятельность комиссии не привела к изменению Уложения о наказаниях, однако, с большой долей вероятности можно утверждать, что материалы работы комиссии были учтены и сыграли не последнюю роль при составлении Уложения о наказаниях в редакции 1885 года. Несомненно, работа комиссии Фриша была важным этапом в деятельности правительства по проведению тюремной реформы. Не касаясь прямо вопросов тюремного заключения, она в силу специфики стоящих перед ней задач опосредованно влияла на проблемы реформирования системы мест заключения.

Указом императора от 1 февраля 1872 года была создана очередная комиссия по реформированию тюремной системы - Особая комиссия по составлению общего систематического проекта о тюремном в государстве преобразовании. Указ гласил, что она создается под эгидой Министерства внутренних дел «... независимо от определенной деятельности Министерства Внутренних Дел и действующих ныне как при этом Министерстве, так и при Министерстве Юстиции Комиссий...»1.

Комиссия работала довольно быстро, и 15 апреля Соллогуб представляет на рассмотрение шефа жандармов Шувалова «Доклад об основных началах и новом устройстве мест заключения» и «эскизные планы архитектора Шмидта тюрьмы судебной в связи с судебными учреждениями и тюрьмы центральной для исправительного или каторжного назначения». А уже 21 апреля 1872 года Соллогуб докладывает министру внутренних дел Тимашеву, что комиссия подготовила свои соображения об общих началах тюремного преобразования45.

Комиссия стремилась выработать такую систему тюремного заключения, «которая удовлетворяя всем современным требованиям науки и практики, достигала бы этой цели с соблюдением возможной экономии». По ее мнению, «порядок содержания в местах заключения имеет в своем основании три начала: правосудие, попечительство и народность»46.

Подготовленные документы были обсуждены на совместном заседании руководителей II и III отделений собственной императорской канцелярии, министров внутренних дел, юстиции и финансов, которые «пришли к заключению, что для правильного разрешения вопроса о тюремном преобразовании следует вынести оное, в виде опыта в десяти Губерниях, составляющих округ Московской судебной палаты...», и подготовка к проведению этого эксперимента возлагалась, на комиссию Соллогуба.

28 марта 1783 года Соллогуб направил на рассмотрение Шувалова и Тимашева пакет документов. 11 июня 1873 года министр финансов Рейтерн информировал Соллогубу о том, что: «Государь император, в 19 день мая, Высочайше повелеть соизволил:

1. Для окончательного обсуждения... проекта о тюремном преобразовании, образовать особый Комитет, под председательством члена Государственного Совета, Тайного Советника Зубова. Правительство окончательно отказывается от идеи быстрой, одномоментной реформы и склоняется в сторону постепенных, поэтапных, растянутых во времени преобразований. На это и был ориентирован особый комитет Зубова. Тщательно изучив все имеющиеся материалы, члены комитета определили, что средняя стоимость строительства новых и реконструкции старых тюремных зданий ориентировочно должна составить 600 руб. за каждое арестантское место. Учитывая, что общее количество заключенных равнялось в среднем 70-ти тысячам человек, общая сумма, необходимая для модернизации тюремной системы, по расчетам комитета Зубова, составила 42 млн. рублей47.

«Едва ли какое-либо государство,– отмечал комитет,– может отпустить на тюремное дело разом 42 млн. руб., Значительность затрат и расходов может лишь возбуждать вопрос о времени, в течение которого представится возможным для государства распространить реформу на всю территорию,... а отнюдь не о принципиальной годности или негодности самой системы преобразования»48.

Итогом деятельности комитета стали три проекта: об учреждении тюремного управления; об учреждении тюремной стражи и пересыльной части; о местах заключения гражданского ведомства, которые и были представлены в Государственный Совет49.

В январе 1877 года Соединенные департаменты приступили к одновременному рассмотрению материалов комитета Зубова и материалов Министерства юстиции о лестнице наказаний. Вердикт департаментов был скорым и традиционным: «преобразование мест заключения есть задача не только законодательная, но и преимущественно административная, а поэтому прежде обсуждения по существу возбуждаемых в сем деле вопросов, надлежало бы совершить по оному особый подготовительный труд, выбрать из представленного материала те предметы, которые требуют безотлагательного обсуждения и разрешения через Государственный Совет... передать все сие дело в комиссию немногочисленного состава, для окончательной разработки и подготовки его к окончательному обсуждению»50.

Состав новой комиссии, учрежденной 28 февраля 1877 года и получившей название Комиссии о тюремном преобразовании в империи, возглавил комиссию статс-секретарь тайный советник К. К. Грот. Ее задачей было «представить на утверждение Соединенных Департаментов... свои соображения с проектом заключений по вопросам, требующим ныне рассмотрения и разрешения в законодательном порядке.

Итоговые документы этой комиссии не содержали ничего принципиально нового, чего не было бы в материалах комиссии Соллогуба или Фриша.

Побудительным мотивом к началу непосредственного реформирования тюремной системы стали вспыхнувшие летом 1877 года массовые беспорядки в Петербургском доме предварительного заключения. После подавления волнений, император потребовал у Петербургского градоначальника Трепова разобраться с причинами произошедшего и навести порядок в данном тюремном учреждении. Проведя служебное расследование, Трепов письменно информировал главу жандармерии Мезенцева о том, что массовые волнения были вызваны обстоятельствами, не зависящими от администрации учреждения. К числу истинных причин, спровоцировавших волнения заключенных он относил: неудачное архитектурное решение и низкое качество строительства, продолжительное содержание в учреждении обвиняемых в государственных преступлениях, что оказывало негативное влияние на оперативную обстановку и разлагающе действовало на основную массу заключенных, а особенно, он подчеркивал нечеткое разграничение прав и обязанностей между различными ведомствами, осуществляющими управление Домом предварительного заключения и отсутствие между ними координации.

Ознакомившись с запиской Трепова, император распорядился передать ее Гроту, чтобы он немедленно разработал совместно с министрами внутренних дел и юстиции, главами II и III отделений собственной императорской канцелярии комплекс мер по созданию временного тюремного управления и изменению порядка управления Домом предварительного заключения.

Грот также в основном согласился с мнением Трепова о причинах беспорядков. Кроме этого он совершенно справедливо утверждал, что недостатки, вскрытые в одном отдельно взятом учреждении, характерны для всей системы мест заключения и корень зла здесь – в отсутствии единого, в масштабах государства, органа управления тюремной системой. Свои доводы были изложены Гротом в специальном докладе императору, где он высказывал мнение, что преобразование тюремной части империи необходимо начинать с образования центрального тюремного управления, которое и будет проводить эти преобразования в жизнь.

В качестве первоочередных мер Грот предложил выделить из департамента полиции исполнительной наиболее подготовленных и квалифицированных специалистов в сфере тюремного управления, из которых и сформировать временное центральное тюремное управление. Возглавить его должен человек, который впоследствии стал бы во главе всех мест лишения свободы. Вновь образованное управление, тесно контактируя с комиссией Грота, способствовало бы претворению в жизнь разрабатываемых положений тюремной реформы.

Аргументируя идею о создании центрального органа управления как субъекта предстоящей модернизации мест заключения, члены комиссии отмечали, что «при затруднительном у нас положении государственного казначейства, преобразование карательной системы окажется возможным в том случае, если не будет обусловлено чрезмерными расходам». Для чего правительству предлагалось ограничиться принятием основополагающих принципов тюремного преобразования, и, не затрагивая до поры до времени местные органы тюремного управления, создать центральное тюремное управление, которому и предстоит в дальнейшем непосредственно распоряжаться тюремной частью и постепенно реформировать систему мест заключения. «При таких условиях,– оптимистично считали члены комиссии,– можно быть уверенным, что тюремное дело пойдет путем не слишком может быть быстрым, но твердым и верным»51.

Понимая бесперспективность выделения тюремного ведомства в самостоятельное образование, ибо даже полиция в то время не была организационно обособленной, члены комиссии, решая вопрос о подведомственности центрального тюремного управления, высказались в пользу Министерства внутренних дел, тем более, что главный орган заведования тюрьмами уже находился там.

Предполагаемые полномочия центрального тюремного управления комиссии виделись следующим образом: «В составе Министерства Внутренних Дел необходимо учредить... особый орган, предоставив ему... принятие необходимых мер к осуществлению тюремной реформы. Орган этот должен находиться под управлением лица, назначаемого Именным Высочайшим указом, по представлению Министра Внутренних Дел, и может быть наименован в соответствии с другими учреждениями, состоящими при Министерстве на особых правах...– «Главное Тюремное Управление», а лицо, заведующее им: «Начальник Главного Тюремного Управления... Начальнику Главного Тюремного Управления должно быть непосредственно и единолично представлено: а) заведование всем личным составом тюремного управления и инспекции по пересылке арестантов; б) наблюдение за состоянием всех мест заключения, порядком передвижения арестантов; в) производство ревизий и принятие на местах неотложных мер для устранения найденных при ревизиях недостатков или упущений; г) командирование состоящих при Главном Тюремном Управлении инспекторов; д) распределение арестантов по местам заключения и ссылки и перемещение их из одного места в другое по мере надобности; е) принятие не выходящих из пределов действующего законодательства мер по устройству мест заключения и ссылки и по содержанию арестантов, и ж) расходование ассигнованных по смете тюремного управления кредитов. Независимо от сего начальник тюремного управления должен направлять работы по составлению предложений к осуществлению тюремной реформы, согласно главным началам, утвержденным законодательной властью»52.

Наряду с Главным тюремным управлением, в котором должны сосредоточиться все нити управления тюремной системой, комиссия предложила создать еще один «особый орган для обсуждения специальных по тюремной части вопросов» -  Совет по тюремным делам.

С наибольшими трудностями комиссия Грота столкнулась при решении вопроса об объемах финансирования на содержание центрального аппарата тюремного управления.

По стечению обстоятельств, именно в это время в ряде мест заключения произошли чрезвычайные происшествия, а в Киевской тюрьме группой осужденных была предпринята попытка побега через подкоп53. Естественно, это вызвало тревогу и беспокойство среди чиновников, отвечающих за исполнение наказаний. Исполняющий обязанности шефа жандармов генерал - лейтенант Селиверстров в специальном докладе императору в числе мер, необходимых для наведения порядка в местах заключения, высказался за необходимость сосредоточить все тюремное управление на местах в руках только губернатора. 27 августа 1878 года государь на докладе налагает резолюцию: «Войти об этом в Кабинет Министров», а в ночь на 30 августа 1878 года через подкоп 12 заключенных совершают побег из Харьковского тюремного замка. На рапорте министра внутренних дел Тимашева об этом происшествии Александр II в сердцах пишет: «...это доказывает непростительную оплошность и ты Мне отвечаешь, чтобы подобное не могло повторяться»54. Тимашев после срочных консультаций с Селиверстровым, министрами юстиции и финансов подготовил перечень первоочередных мероприятий по стабилизации обстановки в местах заключения:

«...1) для устранения... неопределенности в отношениях к делу тюремного управления местных органов различных ведомств составить... для руководства подведомственным чинам особую инструкцию об управлении тюрьмами, приняв в основание таковой положение, что... право непосредственных распоряжений в тюрьмах, кроме смотрителей сих учреждений, принадлежит Губернаторам и Градоначальникам; участвующие же ныне в управлении тюрьмами чины прокурорского надзора и корпуса жандармов во всех случаях... должны обращаться к Губернаторам;

2) впредь до образования особого центрального тюремного управления учредить при Департаменте Полиции Исполнительной для наблюдения за деятельностью тюремных смотрителей и вообще за состоянием тюрем особую инспекцию из 1-го старшего и 6-ти младших инсппекторов»55.

Данный документ призван был решить ряд важных для тюремной системы проблем. Устранялось многоначалие в управлении местами заключения, вводился институт тюремных инспекторов, укреплялось низовое звено тюремной администрации. Казначейство быстро и оперативно выделило в разовом порядке 50 тыс. рублей, на нужды тюремного ведомства, тогда как до этого Тимашев не соглашался с годовой суммой в 61 тыс. рублей56.

Используя сложившуюся ситуацию до конца, Грот предложил создать Главное тюремное управление немедленно, «...не ожидая даже утверждения в законодательном порядке, выработанных комиссиею, главных начал карательной системы»57. Аргументируя такую поспешность, он утверждал, что: «При нынешнем состоянии у нас тюремной части, на долю нового управления выпадает много труда, прежде чем окажется приступить к преобразовательной деятельности. Поэтому издание главных начал предстоящей тюремной реформы может беспрепятственно последовать несколько позднее преобразования центрального тюремного управления»58.

В конце ноября 1878 года комиссия Грота представила материалы своей работы на обсуждение Соединенных департаментов Государственного Совета. Основные идеи об учреждении Главного тюремного управления и проведения под его непосредственным руководством поэтапного реформирования тюремной системы были поддержаны департаментами, а в целом работа комиссии получила их самую высокую оценку.

27 февраля 1879 года мнение Государственного Совета о необходимости учреждения Главного тюремного управления было утверждено императором и приобрело силу закона. На начальника Управления закон возлагал заведование «всеми местами заключения гражданского ведомства и арестантской пересыльной частью; в ведении его также состоят исправительные приюты». Его прерогативами было «расходование ассигнованных по сметам кредитов и надзор за местными учреждениями тюремного управления», причем все распоряжения, «необходимые для действия… законов по тюремной части» начальник принимает самостоятельно, не согласовывая с министром внутренних дел. Если проблема, требующая разрешения, выходила за рамки компетенции начальника Управления, либо для ее решения требовалось вмешательство императора или высших должностных лиц государства, он действовал через министра внутренних дел.

Непосредственными обязанностями помощника начальника Управления определялось заведование канцелярией и замещение начальника на время его отсутствия. Функциональные обязанности тюремных инспекторов включали в себя выполнение распоряжений начальника Главного управления, командировки для сбора необходимых сведений и ревизий деятельности местных учреждений тюремного управления, а также участие в организации процесса исполнения наказания непосредственно в местах заключения.

На канцелярию возлагалось ведение всего делопроизводства Управления и переписки министра внутренних дел, как Президента Попечительного общества, и оказание необходимого содействия секретарю Совета по тюремным делам.

Правовой основной деятельности должностных лиц центрального органа тюремного управления являлся цитируемый нами закон и специальные инструкции, утверждаемые министром внутренних дел.

В сферу функциональной заданности Совета по тюремным делам входило рассмотрение новых предложений, «касающихся тюремного устройства, порядка пересылки арестантов, организации частных тюремных учреждений и обществ, нравственного исправления заключенных, улучшения тюремного хозяйства, порядка управления и отчетности, а также проекты общих смет доходов и расходов по тюремной части, годовые отчеты о деятельности тюремного управления и другие дела, которые по их важности, министр внутренних дел, признает нужным передать на предварительное обсуждение Совета»59.

Документ подчеркивал рекомендательно-совещательный характер деятельности Совета и отсутствие в нем исполнительно-распорядительных полномочий.

Раздел IV закона от 27 февраля 1879 года определял порядок комплектования Главного тюремного управления и предписывал образовать его «из состава Департамента полиции исполнительной, занимающегося делопроизводством по тюремной части; и из канцелярии при Президенте Попечительного Общества о тюрьмах»60.

Итак, наконец, деятельность последней из восьми крупных комиссий по тюремным преобразованиям увенчалась успехом и получила свое логичное завершение.

2.3 Организационно-правовые мероприятия по

совершенствованию деятельности мест заключения

После передачи дел из департамента полиции исполнительной 16 июня 1879 года Главное тюремное управление официально начало свою деятельность. 30 июля 1879 года Министерством внутренних дел утверждаются «Временные правила для первоначального руководства тюремным инспекторам во время командировок с целью осмотра и ревизии учреждений, входящих в состав карательной системы»61. Тюремная инспекция, созданная в составе Главного тюремного управления, была совершенно новым институтом, причем не имеющим аналогов в тогдашней зарубежной тюремной практике. На нее возлагалась разработка проектов законодательных актов, проведение ревизий местных тюремных учреждений, руководство их деятельностью.

Временные правила определяли порядок деятельности тюремных инспекторов при их командировках в места заключения и ссылки. В их обязанность входило сбор в тюремных учреждениях гражданского ведомства и губернских присутственных местах различных сведений, характеризующих порядок исполнения наказания и необходимых «для разработки различных законодательных административных мероприятий по работе мест заключения», проведение полной ревизии тюремного хозяйства, проверка делопроизводства, прием заявлений от тюремной администрации, работа с жалобами арестантов и проверка законности их содержания в учреждении62.

Основанием для инспектирования являлся ордер начальника Главного тюремного управления, в котором определялся конкретный объем инспекционной работы, а так же предусматривалась проверка путем личного ознакомления достоверности данных, которые местные учреждения направляли в Главное тюремное управление. Временные правила детально регламентировали круг вопросов, подлежащих проверке, а их перечень был достаточно широк. Проверке и оценке с последующим отражением в акте ревизии подлежали:

1. «состояние тюремных зданий, размеры и вместимость помещений, предназначенных или приспособленных для содержания заключенных; все условия, касающиеся тюремных зданий, которые могли бы иметь значение при обсуждении вопроса о расширении, перестройке, приспособлении и улучшении мест заключения;
2. состав лиц, содержащихся в каждом месте заключения по категориям: арестанты следственные, пересыльные, подвергнутые лишению свободы вследствие состоявшихся о высылке их приговоров крестьянских и мещанских обществ; содержащиеся по отбытии наказания ввиду неприятия их обществами; семейства (жены и дети), следующие за лицами, направляемыми в ссылку; отбывающие наказание, определенное судебным приговором; арестанты-военные, содержащиеся за неимением помещений в местах заключения военного ведомства;
3. личный состав администрации каждого места заключения с указанием оклада получаемого каждым и кратким указанием на порядок распределения между ними служебных занятий, а так же на степень приготовленности и пригодности отдельных лиц администрации и надзора к успешному исполнению служебных обязанностей;
4. порядок продовольствия заключенных с обязательной проверкой практикуемого в каждом месте заключения способа контроля за правильностью расходования продуктов питания и точным обозначением суммы, израсходованной в течение предшествующего периода (года) на приобретение продовольствия;
5. порядок снабжения арестантов одеждою и отчетность по этому предмету, с указанием на способ заготовки материала для одежды и изготовления последней;
6. порядок освещения и отопления каждого места заключения с обозначением количества светильников и очагов и израсходованных на эту статью в течение последнего года материалов и денег;
7. состояние тюремного капитала, имеющегося в губернском тюремном комитете и его отделениях в уездах;
8. организацию работ, введенных в каждом месте заключения или могущих быть введенными по условиям местной промышленности с наименьшими затруднениями в каждой тюрьме, имея при этом ввиду, что все потребности собственно тюремного хозяйства должны по возможности удовлетворятся трудом заключенных»63? См.: Детков М.Г. Наказание в царской России. Система его исполнения. М. 1994. С.89-90..

Сбор, обобщение и анализ материалов инспектирования обеспечивался путем «проверки всех частей тюремного хозяйства и делопроизводства; всех имеющихся в местах заключения книг как казенного, так и собственного арестантского имущества, всей денежной и кассовой отчетности, наличности всего тюремного имущества, одежды, предметов продовольствия, отопления и освещения; приема заявлений лиц тюремной администрации и надзора, жалоб заключенных в отношении порядка их содержания; законности содержания заключенных, наличия среди заключенных лиц, срок наказания которых уже истек и для дальнейшего содержания, которых под стражею не представляется законом оснований»64. Как видим круг проверяемых вопросов был чрезвычайно широк и практически охватывал все стороны жизни и деятельности тюремных учреждений.

Для выполнения своих должностных обязанностей инспектора имели право «беспрепятственного входа во все части мест заключения, личного сношения с содержащимися в означенных местах и обозрения всех дел и документов, имеющих какое-либо отношение к тюремному делопроизводству» и в то же время, они не имели права, кроме случаев, когда это прямо поручалось начальником Главного тюремного управления, «делать в местах заключения собственной властью распоряжения»65. Как видим, создавалась жесткая система ведомственного контроля за деятельностью мест заключения, что, несомненно, имело положительный эффект и благоприятно сказывалось на функционировании тюремной системы и способствовало скорейшему претворению в жизнь намеченных преобразований.

Главное тюремное управление продолжало свою деятельность. При Управлении учреждается особое статистическое бюро и вводится должность техника по строительной части, открывается специальная библиотека, устанавливается обмен официальными изданиями на тюремную тематику с тюремными ведомствами Англии, Франции и Италии, вводится специальная подготовка для лиц, желающих занять должности смотрителя, разрабатывается проект Положения о специальном статистическом бюро при Главном управлении и т.д.

24 июля 1879 года был издан циркуляр, который наделил губернатора правом непосредственного осуществления в тюрьмах исполнительно-распорядительных функций, часть этих полномочий под его наблюдением и контролем передавались полицмейстеру и уездному исправнику.

Смотрители тюремных замков и других тюремных учреждений, непосредственно отвечающие за состояние дел во вверенных учреждениях, в своей деятельности обязаны были руководствоваться только действующим законодательством и распоряжениями означенных выше лиц. Пределы действий иных органов, в той или иной степени причастных к исполнению наказаний в виде лишения свободы, должны быть строго очерчены рамками их компетенции66.

За ненадлежащее исполнение служебных обязанностей и проступки смотрители несли ответственность. Основаниями к применению мер воздействия к данным должностным лицам были: «Содержание кого-либо под стражей не в назначенном для сего месте; содержание кого-либо под стражей далее определенного приговором суда срока без законных к тому причин; непредставление по начальству бумаг, подаваемых содержащимися под стражею; смягчение наказания вопреки поставленной в приговоре мере; допущение по нерадению побега арестантов; умышленное благоприятствование или способствование побегу; насилие против содержащихся под стражей и употребление даже и для предупреждения побегов или усмирения заключенных неуказанных и недозволенных законом мер»67. Кроме этого, смотрители могли быть наказаны также и в общеуголовном порядке, согласно требований, содержащихся в Уложении о наказаниях за преступления и проступки по службе.

Таким образом, Главное тюремное управление предприняло попытку упорядочить управление местами заключения и подчинить деятельность тюремных смотрителей губернаторам и в определенной мере местной полицейской власти. Хотя с образованием нового центрального органа тюремного управления позиции Общества попечительного о тюрьмах в высших эшелонах власти пошатнулись, на местах пределы его правомочий остались неизменны, и юридически оно не было отстранено от участия в управлении местами заключения. Чины полиции на местах и директора комитетов и отделений Общества стали обладать фактически равными правами в вопросах регулирования внутреннего порядка в местах заключения. Конечно, такое положение постоянно служило источником противоречий и столкновений между ними.

Тем не менее Главное управление не спешило кардинально менять ситуацию. Это объяснилось тем, что у тюремной администрации хронически не хватало средств на содержание учреждений, а Общество со своим бюджетом, частично формируемым вне рамок государственного финансирования, в какой-то мере восполняло этот дефицит. Однако по мере становления и укрепления позиций нового органа, период двоевластия заканчивался и тюремная администрация на местах постепенно расширяла свои права, а функции Общества ограничивались. Сначала с его ведения изымаются отдельные отрасли тюремного дела, а затем и целые категории мест заключения.

Первым серьезным шагом Главного тюремного управления направленным на ограничение влияния Общества Попечительного на процесс функционирования местных учреждений стал, подготовленный в начале 1883 года и направленный в Государственный Совет министром внутренних дел Толстым, проект изменений в порядке управления Санкт-Петербургскими местами заключения68. Авторы проекта выступили против существующего порядка управления местами заключения с двумя фактически равнозначными субъектами – тюремной администрацией и органаим Общества попечительного о тюрьмах, что, по их мнению, надо признать совершенно справедливому, влекло отсутствие должного порядка как в устройстве тюрем, их управлении, так и в расходовании выделяемых на их содержание средств.

Выходом из создавшегося положения, по мнению составителей проекта, было бы установление в местах заключения одной твердой, самостоятельной власти в лице начальника тюрьмы, но находящегося под контролем Главного тюремного управления и особых наблюдательных комиссий, с одновременным устранением от непосредственного участия в управлении местами заключения как губернской администрации, так и Попечительного общества. При этом Общество освобождалось от обязанностей финансировать содержание тюрем, а имеющиеся у них средства, и остатки от различных государственных отчислений изымались из их ведения. Вместе с доходами от арестантского труда, кружечными сборами и различными пожертвованиями в пользу заключенных они должны были составить особый фонд специальных средств Министерства внутренних дел для удовлетворения тех хозяйственных потребностей тюрем, на которые не отпускались средства из государственного казначейства.

В ходе обсуждения предложенного проекта высказывались опасения концентрировать в руках начальника тюрьмы все, в том числе и хозяйственные функции, по управлению учреждением, что могло бы привести к различного рода злоупотреблениям. С целью исключить возможные негативные моменты было предложено распространить на столичные места заключения действие органов Государственного контроля. Министр внутренних дел не возражал против усиления «... постоянного контроля и ближайшего руководства по исполнению чинами тюремной администрации возложенных на них обязанностей» путем «... привлечения к делу фактического наблюдения чинов контрольного ведомства...»69. 

Ярым противником предполагаемых изменений выступил министр юстиции Набоков, считавший, что комитеты Общества попечительного эффективно осуществляют управление местами заключения и для успешной работы в дальнейшем имеют необходимые материальные средства и достаточный практический опыт. Однако министр внутренних дел, определяя будущее Общества попечительного в области исполнения наказания, заявил, что «Общественное участие должно...настоятельно требоваться не во время содержания в тюрьме, а по освобождении. В роли заботящегося о положении выпущенных из тюрем людей, тюремные комитеты могут еще принести действительную пользу обществу и государству...»70.

Преобразования в управлении петербургскими тюрьмами были полностью поддержаны Соединенными департаментами, «...хотя проектированные Министром Внутренних Дел постановления касаются исключительно административного и хозяйственного заведования нескольких мест заключения, находящихся в г. С-Петербурге, тем не менее... обсуждаемые предположения должны... послужить основанием для организации местного управления карательными учреждениями по всей Империи»71. Однако о немедленном и скором устранении Общества попечительного от участия в управлении периферийными местами заключения речи не велось, ибо это только ухудшило бы их положение и прежде всего в плане финансирования. Кроме этого Государственный Совет постановил:

«1) Дом предварительного заключения, исправительное арестантское отделение, С-Петербургская тюрьма с женским ее отделением и пересыльная тюрьма поступают в непосредственное ведение Главного тюремного управления…

2) С-Петербургские комитеты Попечительного о тюрьмах Общества, … , освобождаются от лежащего на них ныне участия в управлении и хозяйстве местами заключения, передаваемые в непосредственное ведение Главного тюремного Управления, сохраняя за собой в отношении сих мест лишь деятельность исключительно филантропическую…

5) Заведование всеми отраслями управления, хозяйства и надзора в Доме предварительного заключения, в исправительном арестантском отделении, в С-Петербургской тюрьме, а также в пересыльной тюрьме вверяется в каждом из сих мест особому начальнику…»72.

Намеченные преобразования в управлении столичными местами заключения были введены в действие с 1 июля 1884 года.

Одновременно Государственный Совет учреждает ранее не существовавшие контрольные органы за деятельностью администрации столичных мест заключения - наблюдательные комиссии:

«9) Для наблюдения за ... местами заключения образуются три наблюдательные комиссии, …

10) Каждую наблюдательную комиссию составляют: один или два члена, избираемых городскою думою из числа гласных или посторонних лиц; одно лицо прокурорского надзора, по назначению прокурора судебной палаты; два директора мужского тюремного комитета, … и от одного до пяти членов, назначаемых Министром Внутренних Дел...

12) Члены комиссий избираются и назначаются … на три года, за исключением членов прокурорского надзора, замена которых… зависит от... усмотрения прокурора судебной палаты. Члены комиссии никакого вознаграждения... не получают. ...

14) Не участвуя в управлении... тюрьмами, ...комиссии надзирают за всеми сторонами управления и хозяйства в… местах заключения, принимают от арестантов просьбы, заявления и жалобы, относящиеся до порядка содержания в тюрьмах, а также входят в сношение с комитетами и отделениями Общества Попечительного… и частными обществами по предметам, относящимся до попечения об освобождаемых из тюрем и детях арестантов.

16) Об усмотренных упущениях и неправильностях... комиссии сообщают начальнику тюрьмы; в случае же непринятия... надлежащих мер..., а также при обнаружении злоупотреблений со стороны чинов тюремного управления или надзора, комиссии о замеченном ими доводят до сведения начальника Главного Тюремного Управления…

17) Подробные указания относительно возлагаемых на наблюдательные комиссии обязанностей и о порядке их действий излагаются в особой инструкции, утверждаемой Министром Внутренних Дел, по предварительному рассмотрении оной в Совете по тюремным делам и по соглашению с Министром Юстиции»73.

Деятельность наблюдательных комиссий позволяла при необходимости ограничивать и пресекать отступления от требований закона и проявления произвола со стороны тюремной администрации и гарантировать соблюдение прав заключенных при исполнении наказания путем привлечения широкого круга официальных и частных лиц, наделенных контрольными полномочиями. Комиссию возглавлял председатель, избираемый ее членами. Наблюдательные функции комиссия осуществляла либо в полном составе, либо, что практиковалось чаще, «через отдельных избираемых ими из своей среды очередных членов». Если инспектирование осуществлялось отельными членами комиссии, то о выявленных недостатках, а также полученных жалобах, заявлениях и просьбах он информировал на заседаниях всю комиссию. В экстренных случаях они имели право ставить в известность о выявленных нарушениях непосредственно начальника Главного тюремного управления.

Это был коллегиальный орган с достаточным кругом полномочий и набором возможностей для осуществления полноценного контроля и надзора за деятельностью администрации мест заключения.

К тому времени тюремная система уже претерпела существенные изменения. Перестали существовать смирительные и рабочие дома, арестантские роты и долговые тюрьмы, которые уже не соответствовали новым условиям капиталистического развития74.

Начинают создаваться крупные тюрьмы, находящиеся в центральном подчинении (т.е. в подчинении Главного тюремного управления), так называемые «централы». Их основным предназначением становится содержание политических преступников. Одним из наиболее крупных учреждений такого типа был Александровский централ (близ Иркутска). Одновременно возрастает роль и значение каторжных тюрем, новые тюрьмы такого типа строятся на Сахалине и в Якутске.

Всего же к 1882 году в ведении Главного тюремного управления находилось 767 учреждений гражданского ведомства: тюремные замки в губернских и уездных городах, а также тождественные с ним учреждения, носящие другие названия (уголовные тюрьмы) – 597; временные дополнительные помещения при этих тюрьмах – 6; С.-Петербургская и Московская исправительные тюрьмы; дом предварительного заключения в С.-Петербурге и Варшавская следственная тюрьма; пересыльные тюрьмы – 11; исправительные арестантские отделения – 32, временные центральные каторжные тюрьмы – 11; подследственные аресты в Привисинских губерниях – 75; полицейские дома в Петербурге и Москве – 26. В этот перечень не вошли некоторые места заключения Восточной Сибири, и места нахождения ссыльнокаторжных на частных работах.

Общее число всех содержащихся в местах заключения к началу 1882 года составило порядка 94,8 тыс. человек.

Параллельно со строительством новых мест заключения Главное тюремное управление постоянно увеличивало объем своих функций посредством включения в свою структуру центральных и местных органов тюремного управления и распространения своей юрисдикции на новые категории учреждений. В 1883 году Управлению были подчинены места заключения Кавказа, в 1894 году в его составе образовывается статистическая часть, в 1902 году - новое делопроизводство по организации арестантских работ, и бухгалтерия. В 1904 году упраздняется Тюменский приказ о ссыльных и его функции перешли к Главному управлению, с созданием еще и особого архива для хранения материалов о ссыльных. В 1906 году при Главке учреждается центральное дактилоскопическое бюро. После издания в 1908 году Нормального устава общества патроната, при начальнике Главного тюремного управления вводится должность особого чиновника по контролю за деятельностью этого общества. В это же время было создано особое делопроизводство, на которое возлагались задачи разработки проектов законов и иных нормативных актов, регламентирующих деятельность тюремной системы, а также проработка особо значимых и важных вопросов в сфере исполнения наказания75.

13 декабря 1895 года указом императора тюремная часть из Министерства внутренних дел передается в Министерство юстиции. Как отмечалось в указе, «для надлежащего... сближения тюремного дела, в его законодательной постановке и практическом осуществлении с важнейшими интересами уголовного правосудия, представляется благовременным объединить заведование местами заключения с управлением судебным», и для «смягчения бремени МВД от обширных и многообразных дел»76. 

Сразу же после переподчинения тюремного ведомства, были подготовлены предложения по повышению статуса Главного тюремного управления в новом министерстве. Предполагалось, что начальник управления займет по должности пост товарища министра. Несколько запоздалое включение тюремного ведомства в состав Министерства юстиции связано, как нам представляется, с одной стороны с экстренным, вызванным чрезвычайными обстоятельствами, порядком образования Главного тюремного управления, а с другой – опасением передавать тюремную систему в момент непосредственного реформирования другому министерству, не имеющему опыта работы в этой сфере. Такой шаг в тот момент только бы осложнил и так с трудом реализуемую тюремную реформу. После выполнения основного объема работ по реформированию, такое переподчинение и было осуществлено.

С 1898 года Главное тюремное управление начинает издавать ежемесячный журнал «Тюремный вестник», который становится источником официальных данных, а также публикует материалы по тюремной практике и теории пенитенциарии. Приятно удивлял и объем журнала, начиная с 4-5 печатных листов, к 1912 году он составлял уже 20 печатных листов77. Планировался также выпуск еженедельной бесплатной общим тиражом 12 тыс. экземпляров «Тюремной газеты» для заключенных. 1 сентября 1905 года вышел первый и, к сожалению, единственный номер газеты78.

В качестве справочного материала и пособий, в первую очередь для местной тюремной администрации, Управление выпускало и ряд других изданий. Также хотелось бы отметить довольно похвальную практику ежегодной, начиная с самого первого года своего существования, публикации отчетов деятельности Главного тюремного управления.

В XX век Главное тюремное управление вступило имея в своем распоряжении 895 тюрем. Из них 718 тюрем общего устройства, куда относились тюрьмы губернские, областные, уездные, окружные, тюрьмы градоначальств, тюрьмы следственные, тюрьмы срочные, С.-Петербургский дом предварительного заключения, Московская исправительная тюрьма, полицейские арестантские помещения и военные гауптвахты. Кроме этого, в общее число мест заключения вошли 132 тюрьмы Привислянского края, 31 исправительно-арестантское отделение, шесть каторжных и восемь пересыльных тюрем. В этих учреждениях в среднем содержалось немногим более 90 тысяч заключенных79.

В начале века, по данным М. Н. Деткова, Главное тюремное управление структурно состояло из пятнадцати делопроизводств: личного состава; по строительным вопросам; распорядительного; хозяйственного; счетного; главного инспектора по пересылке арестантов; по организации арестантских работ; законодательного и статистического; по делам малолетних и несовершеннолетних преступников; по побегам заключенных; по выдаче пенсий семьям заключенных; по ассигнованию средств на содержание личного состава; по снабжению чинов обмундированием; по санитарному быту заключенных; по найму помещений для тюремного ведомства. В их штате состояло 56 классных чинов и 41 человек работал на канцелярских должностях. Классными чинами комплектовались должности начальника Управления, 2-х его помощников, 4-х инспекторов, руководителя канцелярии 20 делопроизводителей и 12 их помощников, заведующего статистической частью, бухгалтера и его помощника, секретаря при начальнике Управления, экзекутора, журналиста, инспектора по медицинской части, архитектора и 3-х помощников, а также 5-ти кандидатов на тюремные должности. Последние по указанию начальника Управления могли быть прикомандированы к заведующим отдельными делопроизводствами или направлены на места для исполнения как штатных должностей в тюремном ведомстве, так и выполнения отдельных служебных поручений80.

С расширением объема работы и усложнением задач, решаемых Главным тюремным управлением, возникла необходимость в его реорганизации. В 1912 году организационная структура Управления была пересмотрена и вместо делопроизводств были образованы отделы, во главе которых стояли начальники с довольно широкими полномочиями. Не считая Главной инспекции по пересылке арестантов, было создано 9 отделов:

1) отдел личного состава, которым занимался вопросами назначения, перемещения, увольнения, предания суду, награждения и т.п. служащих ведомства;

2) отдел, ведавший окладами, пособиями и пенсиями служащих ведомства, канцелярскими и хозяйственными делами мест заключения и тюремной стражей;

3) распорядительная часть, ведавшая внутренним распорядком в местах заключения и размещением арестантов;

4) строительная часть;

5) хозяйственная часть, занимавшаяся вопросами продовольствия, лечения и вещевого довольствия арестантов, отопления и освещения мест заключения;

6) часть, ведавшая арестантскими работами;

7) счетная часть и бухгалтерия;

8) законодательная и статистическая части, занимавшиеся составлением законопроектов, годовых отчетов по Главному тюремному управлению, а также различных справочных изданий и пр.;

9. часть, ведавшая воспитательно-исправительными заведениями и Обществом патроната81?  Детков М.Н. Указ.соч. С.95..

Происходят изменения и на среднем уровне управления местами заключения. До этого управление тюрьмами возлагалось на тюремные отделения губернских и областных правлений и канцелярии градоначальников. Тюремные отделения наряду с другими структурными подразделениями губернских правлений находились в ведении вице-губернаторов и помощников губернаторов. Общее же руководство местами лишения свободы гражданского ведомства осуществляли губернаторы, начальники областей и градоначальники. Они наблюдали за благоустройством мест заключения и порядком содержания заключенных, а также контролировали исполнение всех постановлений и распоряжений правительства, регулировавших функционирование мест заключения гражданского ведомства. Губернаторы, кроме того, обладали правом назначения, перемещения и увольнения от должности начальников тюрем и их помощников, состоящих в должностях от XIV до VII класса Табели о рангах включительно.

Необходимость таких изменений была вполне очевидна. Главное тюремное управление отмечало, что «деятельность Губернских Правлений в предреформенный период проявлялась в крайне неопределенных формах и была по преимуществу направлена на арестантов разряда пересыльных, а тюремные комитеты Попечительного о тюрьмах Общества там, где они действовали, являлись со значительно более широкими прерогативами, нежели может быть целесообразным с точки зрения благоустроенной тюремной системы»82.

15 июня 1887 года Александром III утверждаются «Особые правила об устройстве управления отдельными местами заключения гражданского ведомства и тюремной стражи». Как отмечал министр внутренних дел граф Д. Толстой: «Выработанные, с целью возможно лучшей организации трудной и ответственной тюремной службы и придания чинам этой службы должной самостоятельности в сфере выполнения непосредственно лежащих на них обязанностей, правила эти допустили весьма существенные изменения того порядка устройства управления и надзора в тюрьмах, который существовал по закону, ранее издания приведенного узаконения»83. Однако на практике руководство отдельных мест заключения испытывало определенные трудности с реализацией этих правил. Для устранения возникших сомнений Министерство внутренних дел циркуляром № 8 от 17 апреля 1889 года дало толкование и разъяснение отдельных положений Правил.

Законом от 31 марта 1890 года в некоторых местностях вводятся губернские тюремные инспекции. В течение первых шести лет они уже действовали в 24 губерниях. Правда, процесс повсеместного формирования этих органов тюремного управления, в силу разных причин, несколько затянулся. К началу 1913 года в империи было 56 губернских тюремных инспекций, во главе которых состояло 35 губернских тюремных инспекторов и 21 исполняющий эти обязанности. В то время как на территории всех 64 губерний размещалось 507 тюрем и 54 тюрьмы - на территории 15 областей84.

Губернский тюремный инспектор становится ближайшим помощником губернатора в сфере тюремного управления. Согласно закону на него возлагалось решение всех вопросов по тюремным и пересыльным делам, а также по исполнению судебных приговоров в пределах подведомственности.

Хотя формально управление тюремными учреждениями оставалось прерогативой губернатора и начальника области, фактически ключевым звеном процесса управления губернскими местами заключения стал губернский тюремный инспектор85. Это была довольно значимая и влиятельная фигура. Высокий статус губернских тюремных инспекций обеспечивался прежде всего особым порядком образования этих органов, который предусматривал рассмотрение вопроса об учреждении инспекций в Государственном Совете с последующим утверждением решения последнего императорским указом. Непосредственное же назначение губернских инспекторов и их помощников осуществлялось начальником Главного тюремного управления, причем согласия губернатора по персональному составу тюремных инспекций не требовалось.

Круг их конкретных служебных полномочий был довольно широким и включал в себя контроль и надзор за деятельностью местных тюремных учреждений; периодическое посещение их и проведение ревизий; руководство тюремной администрацией; отслеживание всех сторон жизни подведомственных ему мест заключения; ходатайство перед Главным управлением о нуждах и запросах тюрем губернии; помощь и поддержка тюремной администрации при решении различных вопросов и правильном применении нормативных актов; обобщение тюремной практики и представление в центр отчетов.

Для осуществления своих функций инспектор наделялся дисциплинарной властью. Он имел право за упущения по службе делать устные и письменные замечания и выговоры представителям тюремной администрации без занесения в послужной список. В сферу его дисциплинарной юрисдикции входили и осужденные. Так, согласно статье 240 Устава о ссыльных за отдельные проступки каторжных он мог применить к ним одиночное заключение, наложение оков и наказать розгами.

В прямом подчинении губернского тюремного инспектора находился его помощник или несколько помощников. Как и инспектор он обязан был регулярно посещать тюрьмы, оказывать помощь тюремной администрации, выполнять отдельные поручения инспектора. Во время отсутствия последнего, помощник исполнял его обязанности. Если же помощников было несколько, то тюрьмы губерний распределялись между ними для осуществления кураторских функций. Правда, в большинстве инспекций, как правило, был лишь один помощник.

Комплектование должностей губернского инспектора и его помощников осуществлялось за счет сотрудников Главного управления, реже – судебного ведомства и чинов прокуратуры. Предусматривалась ротация служащих между центром и местными учреждениями, а также между губерниями. Организационная структура инспекций, за редким исключением, была однотипной и обычно состояла из трех делопроизводств: административного, хозяйственного и секретариата. Штат их был немногочисленным и составлял 10-20 человек.

На низовом уровне законом от 15 июня 1887 года к органам управления отдельных мест заключения были отнесены: заменившие смотрителей начальники тюрем и их помощники; тюремные священники, диаконы и псаломщики; а также врачи и фельдшеры86.

Для повышения действенности управления местами заключения и эффективности организации процесса исполнения наказания при начальнике тюрьмы предусматривалось создание специального совета с экспертно-совещательными функциями87.

В большинстве тюрем было проведено четкое разграничение функциональных обязанностей между помощниками начальников этих учреждений: «один помощник (старший) вообще разделяет труды начальника тюрьмы, заменяет его в случае отсутствия или болезни, и, кроме того, специально заведует какой-нибудь отраслью управления или хозяйства (например, арестантскими работами); другой – заведывает в тюрьме полицейской частью, т.е. надзором за соблюдением должного порядка в содержании заключенных и в несении службы тюремной стражи; третий – ведает тюремной канцелярией; четвертый – отвечает за тюремное хозяйство; пятый – заведывает одним из обособленных... отделений тюрьмы, например, одиночным корпусом, больницей»88.

В связи с существенными изменениями общественно-политической обстановки в стране, ростом антисамодержавных настроений, усилением влияния организаций революционного толка, ужесточаются требования к служащим государственного аппарата и в их числе, к персоналу такого важного института государства, как карательная система. Главным критерием при отборе кандидатов в тюремное ведомство становится их политическая благонадежность.

К сожалению, в рассматриваемый период, в силу доминирования контрреформистских тенденций и других существенных изменений в общественно-политической и экономической жизни страны, потенциал реформистских преобразований, заложенных еще во времена Александра II, постепенно сошел на нет. На передний план вышли совершенно иные, довольно далекие от реформаторских методов, способы и приемы реагирования на складывающуюся действительность, в том числе и тюремную.

В целом приходится констатировать, что ни одна из буржуазных реформ в России не проводилась так долго и с таким трудом, как тюремная. Причин этого несколько, и носят они как объективный, так и субъективный характер. Но основная причина, без сомнения, была в том, что состояние экономики и государственного бюджета не позволяли правительству выделить значительные средства на крупномасштабную и кардинальную модернизацию системы мест лишения свободы. Так как Россия в то время осуществляла целый ряд дорогостоящих проектов, обладавших перед тюремной реформой безусловным приоритетом, в частности, стратегическое железнодорожное строительство, военно-морскую программу, военную реформу и связанное с ней перевооружение армии, то финансирование тюремной реформы велось по остаточному принципу.

Однако даже то, что удалось сделать, а сделать, надо признать, удалось немало, позволило в основном приспособить систему мест заключения к действиям в новых условиях и достаточно эффективно выполнять стоявшие перед ней задачи.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В своем развитии система исполнения наказания в виде лишения свободы прошла долгий и тернистый путь развития. Традиционно начальным этапом оформления тюремного заключения в особый вид уголовного наказания считается закрепление его в Судебнике 1550 года.

Существенной чертой исполнения наказания в виде лишения свободы в России всегда было наличие в этом процессе религиозно-нравственных начал. Общество не ограничивалось репрессивным, карательным воздействием на правонарушителя. С помощью инструментов религиозно-нравственного характера корректировалась эмоционально-волевая, нравственная составляющая сознания наказанного.

Анализ источников убедительно свидетельствует о постоянных, начиная с правления Екатерины II, попытках целенаправленного реформирования тюремной системы страны, адаптации ее к новым условиям, прогрессивным подходам и тенденциям, складывающимися в мировой пенитенциарии. Фактически процесс реформирования системы исполнения наказания в виде лишения свободы перманентно продолжался до октябрьских событий 1917 года. Особенно много внимания правительство уделяло этому вопросу во второй половине XIX века, когда на протяжении относительно короткого отрезка времени проблемами реформирования уголовно-исполнительной системы занимались восемь довольно представительных комиссий. Предпринятые усилия в целом обеспечили соответствие общепринятым европейским стандартам отечественной пенитенциарии.

Современная уголовно-исполнительная практика убедительно подтверждает исключительно важную роль управления, являющегося движущим фактором всего спектра социальных, в том числе и уголовно-исполнительных, отношений и в конечном  итоге определяет их эволюцию и развитие. Игнорирование роли и значения управления,  что нередко имеет место в современный период, серьезно  препятствует  нормальному развитию всей системы общественных отношений и связей, тормозит процессы их совершенствования.

Проведенное исследование генезиса организационно-правовых составляющих ограничения и лишения свободы и процесса их реализации, зарождение которых начато в  Древнерусском государстве, показывает, что развитие процесса управления в пенитенциарной системе России происходит по мере становления исполнения различных видов уголовных наказаний в России и обусловлено необходимостью их соответствующей организации и управления протекающими здесь социальными процессами. В начальный период управление в пенитенциарной системе формируется стихийно, в основном на базе использования только российского опыта, исходя из соображений целесообразности и полезности для государства, правящих слоев общества.

В XYIII и особенно XIX веках в эволюции управления в местах лишения свободы Российской Империи происходят существенные  изменения. Уже в период «просвещенного абсолютизма» в практику управления тюремной системой начинают проникать зарубежные идеи организации исполнения уголовных наказаний, обращения с правонарушителями и преступниками. В это время предпринимаются первые попытки целенаправленного реформирования процесса исполнения наказания в виде лишения свободы, приведения системы управления в УИС в соответствие со складывающимися общественными отношениями. Однако отсутствие необходимых для такого реформирования объективных и субъективных условий привело к тому, что объявленные цели и намерения в основном  остались лишь официально провозглашенными и не получили достаточной практической реализации.

В XIX – начале XX века в результате проведения тюремной реформы 1879 года, других масштабных организационно-правовых мероприятий в России сложилась достаточно стройная, отражающая существующие объективные и субъективные условия система управления пенитенциарной системой. В частности, в этот период достаточно серьезное внимание уделяется теоретическим исследованиям и профессиональной подготовке персонала в области управленческой деятельности, которые в основном соответствовали интересам и потребностям отечественной уголовно-исполнительной  практики и международному опыту.

Список используемой литературы

1. Аксенов А.А. Проблемы государственного управления в УИС России. Состояние и перспективы (организационно-правовой аспект): Монография.  – Рязань: РИПЭ МВД РФ, 1996. – 193 с.

2. Аксенов А.А., Старков В.И., Яковлев А.И. Организация контроля в аспекте исправительно-трудовых учреждений: Учеб. пособие. – Рязань: РВШ МВД СССР, 1986. – 55 с.

3. Акты Русского государства 1505–1526 гг.: Сб. / Сост. С.Б. Веселовский. – М.: Наука, 1975.– 436 с.  

4. Андианов С.А. Министерство внутренних дел. Ист. очерк (1802–1901). – СПб., 1905. – 230 с.

5. Анпилогов Г.Н. О России конца XVI – начала XVII в. – М.: Изд-во Моск. ун-та, 1967. – 541 с.

6. Антонова С.И. Материалы законодательства периода капитализма как исторический памятник.– М.: Изд-во Моск. ун-та, 1976. – 50 с.

7. Белоконский И.П. По тюрьмам и этапам. Очерки тюремной жизни и путевые заметки от Москвы до Красноярска. Уголовная тюрьма. – Орел: Семенова, 1887. – 245 с.

7. Беляева Л.М. Патронат в России (XIX в. – начало XX в.): Учеб. пособие. – М.: Академия МВД России, 1996. – 116  с.

8. Власенко С.Р. Правила службы тюремных надзирателей и надзирательниц. – Саратов, 1903. – 66 с.

9. Галкин–Враской М.Н. Материалы к изучению тюремного вопроса. – СПб., 1868. – 174  с.

10. Галкин–Враской М.Н. Записки начальника Главного тюремного управления о порядке исполнения наказаний, предустановленных проектом Уголовного уложения, редакция 1895 г. – СПб., 1895. – 28 с.

11. Генкин И.И. По тюрьмам и этапам.– Пг.: Госиздат, 1922.– 487 с.

12. Гернет М.Н. В тюрьме. Очерки тюремной психологии. – 2–е изд., доп. –Харьков: Юрид. изд-во Украины, 1930.– 264 с.

13. Гернет М.Н. История царской тюрьмы. Т. 1.– М.: Госюриздат, 1946.– 327  с.

14. Гернет М.Н. История царской тюрьмы. Т. 2.– М.: Госюриздат, 1946.– 479  с.

15. Гернет М.Н. История царской тюрьмы. Т. 3.– М.: Госюриздат, 1948.–  375  с.

16. Гернет М.Н. История царской тюрьмы. Т. 4.– М.: Госюриздат,  1951. – 302 с.

17. Гернет М.Н. История царской тюрьмы. Т. 5.– М.: Госюриздат, 1956. – 339  с.

18. Детков М.Г. Исполнение наказания в дореволюционной России: Организационно-правовые аспекты становления и развития системы исполнения наказания в виде лишения свободы: Монография. М.: ВНИИ МВД СССР, 1990. – 192 с.

19. Детков М.Г. Содержание пенитенциарной политики Российского государства и ее реализация в системе исполнения уголовного наказания в виде лишения свободы в период 1917–1930 годов: Монография. – М.: РИПК работников МВД РФ, 1992. – 192 с.

20. Детков М.Г. Наказание в царской России. Система его исполнения: Учеб. пособие. – М.: Интерправо, 1994. – 125 с.

21. Детков М.Г. Тюрьмы, лагеря и колонии России: (К 120-летию Главного тюремного управления России): Монография. – М., 1999. – 448 с.

22. Журчало Я. Современная тюрьма и ее особенности. С инструкцией тюремным надзирателям. – СПб.: Русское знамя, 1910. – 32 с.

23. Забелин А. По вопросу об улучшении тюрем. – М., 1869. – 13 с.

24. Записка, представленная в 1819г. Г. Вальтером Веннингом, содержа-щая в себе общие замечания о лучшем состоянии тюрем. – М., 1869. – 13 с.

25. Зуев А.С., Миненко Н.А. Секретные узники сибирских острогов: Очерки истории политической ссылки в Сибири второй четверти XVIII в.– Новосибирск: КЛИО, 1992. – 162 с.

26. Зубков А.И., Калинин Ю.И., Сысоев В.Д. Пенитенциарные учреждения в системе Министерства юстиции России. История и современность. – М.: Норма, 1998. – 170 с.

30. Кашкаров П.А. Общая разработка вопроса о необходимости коренного тюремного преобразования в России. – СПб., 1883. – 24 с.

31. Карпентер Э. Тюрьмы, полиция и наказание / Пер. с англ. – М., 1907. – 64  с.

32. Кеннан Дж. Сибирь и ссылка; Жизнь политических арестантов в русских тюрьмах; Русская политическая тюрьма. Петропавловская крепость; Русские государственные преступники / Пер. с англ. – СПб.: В.  Врублевский, 1906.– 577 с.

33. Кеннан Дж. Жизнь политических арестантов в русских тюрьмах.–СПб.: Балашев, 1906.– 32 с.

34. Кеннан Дж. Тюрьма в России.– СПб.: Акинфиев, 1906.– 101 с.

35. Кошель П.А. История наказания в России. История российского терроризма. – М.: Голос, 1995. – 371 с.

36. Краткий очерк тюремного устройства и мероприятий в области тюремного дела в России за 1905–1910 гг. (Составлен для VIII Международного тюремного конгресса в Вашингтоне). – CПб., 1910.– 32 с.

37. Краинский Д.В. Материалы к истории русских тюрем в связи с историей учреждения Общества попечительного о тюрьмах. – Чернигов, 1912. – 133 с.

38. Кропоткин П.А. Тюрьмы, ссылка и каторга в России.– СПб.: В.  Мильштейн, 1906. – 60 с.

39. Лучинский Н.Ф. Основы тюремного дела.–СПб.: Тюремный вестник, 1904. – 180 с.

40. Лучинский Н.Ф. Краткий очерк деятельности Главного тюремного управления за первые XXXV лет его существования (1879–1914 гг.).– СПб.: Главное тюремное управление, 1914.– 146 с.

41. Лучинский Н.Ф. Полиция и арестанты.– Пг.: Тюремный вестник, 1915.– 116 с.

42. Малинин Ф.Н. Постановление шести международных тюремных конгрессов и систематический указатель к ним. –  СПб., 1904. – 92 с.

43. Материалы к истории тюремной реформы в России. Письма графа В.А.  Соллогуба и К.К. Грота к М.Н. Галкину-Враскому.– СПб.: Сенатская типография, 1901.– 41 с.

44. Медведева Н.Т., Упоров И.В. Истоки и развитие уголовного наказания: Учеб. пособие. – Рязань: Ин-т права и экономики МВД России, 1997. – С.  87.

45. Мещанинов И.В. Из истории русской тюрьмы. Лекция, прочитанная  29  марта 1905 г. сенатором И.В. Мещаниновым посетителям С.-Петер-бургского комитета для оказания содействия молодым людям в достижении нравственного и физического развития (Маяк).– СПб.: Типография             С.–Петербургской тюрьмы, 1905. – 22 с.

46. Мулукаев Р.С. Полиция и тюремные учреждения дореволю-ционной России: Учеб. пособие. – М.: ВШ МВД РСФСР, 1964. – 28 с.

47. Никитин В.Н. Тюрьма и ссылка. Историческое, законодательное, административное   и   бытовое   положение   заключенных, пересыльных, их детей и освобожденных из-под стражи со времени возникновения русской тюрьмы до наших дней (1560–1880 гг.). – СПб., 1880. – 674 с.

48. Обзор преобразований по тюремной части при новых законодательных установлениях (1906–1912 гг.). – СПб.: Главное тюремное управление, 1913. – 203 с.

49. Об учреждении в С.–Петербурге Общества попечительного о тюрьмах. – СПб.: Н.  Греч, 1819. – 52 с.

50. Ольминский М.С. В тюрьме (1896–1898 гг.).– М.: Мол.  гвардия, 1956. – 167 с.

51. Остроумов С.С. Преступность и ее причины в дореволюционной России. – 2-е изд. – М.: Изд-во Моск. ун-та, 1980. – 204 с.

52. Очерк развития арестантского труда в русских тюрьмах 1885–1888 гг. Офиц. изд. – СПб., 1890.– 23 с.: с табл.

53. Памятка тюремного надзирателя. Применительно к Общей Тюремной Инструкции / Сост. Инспектор Гл. Тюр. Упр. Н.Ф.  Лучинский. – Пг., 1915. – 32 с.

54. Пассек А.А.  Проект о преобразовании тюрем.– СПб., 1867.– 96  с. .

55. Петренко Н.И. Система исполнения наказания в виде лишения свободы в России (XVI– начало XX вв.). – Чебоксары, 1999.– 447 с.

56. Петренко Н.И. Становление и развитие управления уголовно-испол-нительной системой России. – Чебоксары: Чувашия, 2002. – 515  с.

57. Петренко Н.И., Кириллов М.А. Уголовно-исполнительное законо-дательство (исторический анализ): Конспект лекций. – М.: Юрид. ин-т МВД РФ, 2000. – 45 с.

58. Петренко Н.И. Режим исполнения наказания в местах заключения гражданского ведомства Российской Империи (вторая половина XIX – начало XX вв.). – Чебоксары:  Салика, 1999. – 187 с.

59. Пионтковский А.А. Тюрьмоведение. – Одесса, 1892.– 207 с.

60. Познышев С.В. Очерки тюрьмоведения. – М., 1915. – 321 с.

61. Познышев С.В. Основы пенитенциарной науки.– М., 1924. – 342  с.

62. Пуговин А.С. В казематах. Очерки и материалы по истории

63. Реент Ю.А. История правоохранительных органов: полицейские и тюремные структуры России: Монография. – Рязань: Академия права и управления Минюста России, 2002.– 207 с.

64. Робинович А. Каторга. Тюрьма. Голод. Очерки и рассказы.– Одесса, 1903. – 133 с.

66. Рябчиков А.Н. Тюремный календарь для чинов Тюремного ведомства на 1912 г. – М., 1911. – 205 с.

67. Соломон А.П. Тюремное дело в России. Лекция, прочитанная 18  февраля 1898 года лицеистам XXXIII курса А.П. Соломоном, воспитанником Императорского Александровского Лицея перед посещением им С.–Петербургских мест заключения. – СПб., 1898. – 38  с.

68. Сементовский И.П. Тюремный календарь на 1892 год. Ч. 2. – Саратов: Паровая скоропечатная Губернского Правления, 1892.– 143 с.

69. Скрипилев Е.А. Тюремная политика и тюремное законодательство Временного правительства: Лекция. – М.: ВШ МООП СССР, 1968. – 62 с.

70. Смольяков В.Г. Тюремная система дореволюционной России, ее реакционная сущность: Лекция. – М.: Академия МВД СССР, 1979.– 23 с.

71. Соллогуб В.А. Об организации в России тюремного труда.– СПб.: Тип. Министерства внутренних дел, 1866.– 64 с.

72. Соборное Уложение 1649 г.: Текст, комментарии / Рук. авт. кол. А.Г.  Маньков.– Л.: Наука. Ленингр. отд., 1987.– 448 с.

73. Ссылка и каторга в Сибири (XVIII – начало XX в.) / Отв. ред. Л.М. Горюшкин. – Новосибирск: Наука. Сиб.  отд., 1975.– 303 с.

74. Стремоухов А.М. Краткий очерк мероприятий в области тюремного дела в России за период с 1900 по 1905 год, составленный для VIII Международного тюремного конгресса в Будапеште начальником Главного тюремного управления А.М. Стремоуховым.– СПб.: Тип. С.-Петербургской тюрьмы, 1905.– 26 с.

75. Тальберг Д. Тюремная литература или тюрьмоведение.– М., 1876.   – 64 с.

76. Тучков М.П. Докладная записка по поводу проекта «О некоторых изменениях в порядке управления и хозяйства в С.-Петербургских местах заключения».– СПб.: Департамент Уделов, 1883.– 23 с.

77. Утевский Б.С. Тюремная политика царизма и Временного правительства: Учеб. пособие. – М.: ВШ МВД СССР, 1957.– 33 с.

78. Фельдштейн Г. Ссылка: Очерки ее генезиса, значения, истории и современного состояния. – М., 1893. – 191 с.

79. Фойницкий И.Я. Русская карательная система: Сборник Государственных знаний. Т. 1.– СПб., 1894.– 48 с.

80. Фойницкий И.Я. Учение о наказании в связи с тюрьмоведением. – СПб., 1889. – 526 с.

81. Фрумянков Г.Г. Из истории ссылки в Соловецкий монастырь в XVIII  веке. – Архангельск: Кн. изд-во,  1963. – 96 с.

82. Хрыпов И.А. Настоящее положение тюрем в Петербурге.– СПб., 1867. – 23 с.

83. Шимановский М.В. Об исправительных заведениях в России. Результаты трудов двух съездов представителей исправительных заведений в России: Публичная лекция, читанная 2-го декабря 1884 г. в Биржевом зале в пользу фонда исправительных учреждений в г. Одессе членом Судебной палаты М.В. Шимановским.– Одесса, 1884.– 21  с.

84. Шмидт Э.Я. Очередно-артельная система для мест заключения. – СПб., 1872. – 16 с.

85. Юфедов В.Н. Материалы тюремной статистики в России. – СПб., 1873. – 264 с.

86. Ядринцев Н.М. Русская община в тюрьме и ссылке. Исследования и наблюдения за жизнью тюремных, ссыльных и бродяжеских общин. Сравнение различных систем наказания у нас и в Западной Европе. Основа новой рациональной системы исправления согласно выводам пенитенциарной науки и опытом русской тюремной общины.– СПб.: А. Моригеровский, 1872. – 729 с.

Диссертации и авторефераты

91. Андрусенко О.В. Систематизация уголовного законодательства Российской Империи (первая половина XIX века): Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. – Екатеринбург: Урал. гос. юрид. акад., 2000.– 23 с.

92. Беляева Л.И. Правовые, организационные и педагогические основы деятельности исправительных заведений для несовершеннолетних (право нарушителей в России (середина XIX – нач. XX в.):  Автореф. дис. ... д-ра  юрид. наук.– М.: Академия МВД РФ, 1995. – 45 с.

93. Бортникова О.Н. Возникновение и развитие пенитенциарной системы в Западной Сибири (1801–1817 гг.): Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. – Тюмень: Тюмен. юрид. ин-т МВД РФ, 1999. – 45 с.

94. Детков М.Г. Развитие системы исполнения уголовного наказания в виде лишения свободы в России: Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. – М.: Академия МВД РФ, 1994.– 43 с.

95. Зубарев С.М. Правовое обеспечение реформы уголовно-исполни-тельной системы: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. – М.: Академия управления МВД России, 1999. – 24 с.

96. Колосок С.В. История пенитенциарной системы Иркутской губернии: (нач. 80–х гг. XIX в. – февр. 1917 г.): Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. –  Иркутск : Изд-во Иркут. гос. ун-та, 2000. – 24 с.

97. Печников А.П. Главное тюремное управление Российского государства (1879 – октябрь 1917 гг.): Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. – М.: Академия управления МВД России, 2002. – 53 с.

98. Семенова Л.В. Тюрьмы Новгородской губернии в пенитенциарной системе России в 1861–1914 гг.: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. – Великий Новгород, 2000. – 23 с.

99. Соцкий Ю.Ф. Правовое регулирование исполнения уголовного наказания в виде  лишения свободы в дореволюционной России: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. – Рязань, 1998. – 24 с.

---

1 См.: Гернет М.Н. История царской тюрьмы. Т. 2. М., 1946. С. 455.

1 См.: Ахмадеев Ф. Х. Режим в тюрьмах дореволюционной России. Уфа. 1992. С.11-12.

1 ПСЗ I СПб. 1830. Т.XXVIII. 1805. № 21861.

4 ПСЗ I СПб. 1830. Т.XXХ. 1808. № 23133.

5 ПСЗ I СПб. 1830. Т.XXХ. 1809. № 23708.

6 ПСЗ I СПб. 1830. Т.XXVII. 1802. № 20176.

7 ПСЗ I СПб. 1830. Т.XXХI. 1810. № 24086.

8 ПСЗ I СПб. 1830. Т.XXХ. 1808. № 22963.

9 См.: Гернет М. Н. Указ.соч. Т.1. С.105.

10 См.: Ахмадеев Ф.Х. Указ.соч. С.13.

11 См.: Гернет М.Н. Указ.соч. Т.1. С.107.

1 См.: Анисимовков В.М. Капункин С.А., Рыбак М.С. Уголовно-исполнительное право: Курс лекций / Под ред. В.М. Анисимкова. – Саратов: СГПА, 2001. – С.108.

2 См.: Гернет М.Н. Указ. соч. Т.1. С.8.

1 См.: Гернет М.Н. Указ.соч. Т.1. С. 109.

2 См.: Никитин В.Н. Тюрьма и ссылка. СПб. 1880. С.9.

2 Там же. С.22.

1 См.: Никитин В. Н. Указ.соч. С.26.

2 Там же. С.27

1 См.: Кашпур Л. Человеколюбием исправлять / Преступление и наказание. 1999. № 11. С.39.

1 См.: Тимофеев В.Г. Уголовно-исполнительная система России: цифры, факты и события. Чебоксары. 1999. С.15-17.

2 Там же. С.19-21.

1 См.: Саломон А.П. Тюремное дело в России. СПб., 1898. С. 5.

2 Гайдук С.Л. Тюремная политика и тюремное законодательство пореформенной России. дисс. … канд. юрид. наук. М. 1987. С.46.

1 Гайдук С.Л. Указ. соч. С.46.

2 Андреев В.Н. Указ. соч. С.67.

1  Свод учреждений и уставов о содержащихся под стражею 1832 г. Оттиск. 4 отделение ЛТСО. Академия МВД СССР. М. 1976. С.5.

2 Там же. С.6.

1 См.: Устав о содержащихся под стражею. СПб., 1857.СЗ. том XIV.

29 См.: Уголовно-исполнительное право. Учебник / Под ред. А.И. Зубкова. М. 1993. С.19.

30 Упоров И.В. Наказания в виде тюремного заключения и ареста в нормативных актах России (середина XIX века) // Следователь. 1998. № 2. С.45

1  ПСЗ II СПб. 1867. Т.XXXVI. № 36251.

1 Уголовно-исправительное право России. Учеб. для вузов под ред. А.И. Зубкова. М., 1997. С. 7.

2 Гайдук С.П. Указ. соч. С.51.

2 ГАРФ Ф. 122. Оп. 1. Ч. 1. Дел-во 1. Д. 138. – Л. 12.

3 ГАРФ Ф. 122. Оп. 1. Ч. 1. Дел-во 1. Д. 138. – Л. 8.

1 Гайдук С. Л. Указ. соч. С.110.

1 См.: Гайдук С. Л. Указ. соч. С.94.

38 См.: ГАРФ. Ф. 122. Оп. 1. Д. 176. Л. 135.

39 См.: Гайдук С. Л. Указ.соч. С.96.

40 РГИА СПб, ф. 1149, оп. 8, д. 102а, л. 125.

2 Никитин В.Н. Указ.соч. С.641.

42 Там же.

2 Гернет М.Н. Указ.соч. Т.2. С.65-66.

1 См.: ГАРФ. Ф. 122 Оп. 3. Д. 1. Л. 1-I об.

45 См.: ГАРФ. Ф. 122. Оп. 3. Д. 1. Л. 15.

46 См.: Гернет М.Н. Указ.соч. Т.3. М., 1948. С. 8.

47  Упоров И.В. Состояние тюремной системы в России в конце XIX – начале ХХ века // Следователь. 1998. № 3. С.60.

48  Лучинский Н.Ф. Краткий очерк деятельности Главного тюремного управления за первые ХХХV лет его существования (1879-1914 гг.). СПб., ГТУ, 1914. С. 6.

49  ГАРФ. Ф. 122. Оп. 1. Д. 176. Л. 136 об.

50 ГАРФ. Ф. 122. Оп. 1. Д. 176. Л. 136-137.

51 РГИА СПб. Ф. 1149. Оп. 8. Д. 102б. Л. 748 об. 749.

52 РГИА СПб. Ф. 1149. Оп. 8. Д. 102б. Л. 750 об. 751.

53  Гайдук С.Л. Указ.соч. С.149.

54 РГИА. Ф 1149. Оп. 8. Д. 102б. Л. 789 об.

55 РГИА СПб. Ф. 1149. Оп. 8. Д. 102б. Л. 790.

56 Гайдук С.Л. Указ.соч. С.151.

57 РГИА СПб. Ф. 1149. Оп. 8. Д. 102б. Л. 756-756 об.

58 РГИА СПб. Ф. 1149. Оп. 8. Д. 102б. Л. 756-756 об.

59 Собрание узаконений и распоряжений правительства. 4 апреля 1879. № 43.

60  Собрание узаконений и распоряжений правительства. 4 апреля 1879. № 43

61 Упоров И.В. Состояние тюремной системы в России в конце XIX – начале ХХ века // Следователь. 1998. № 3. С.60.

62 ГАРФ. Ф. 122. Оп. 1. Ч. 1. Дел-во 1. Д. 138. Л. 15.

64 См.: ГАРФ. Ф. 122. Оп. 1. Ч. 1. Дел-во 1. Д. 138. Л. 17-19.

65 См.: ГАРФ. Ф. 122. Оп. 1. Ч. 1. Дел-во 1. Д. 138. Л. 20.

66  Сборник циркуляров, изданных по Главному Тюремному Управлению в 1879-1910 гг. Ч, 1. 1911 г. СПб. № 1204 от 24 июля 1879 г.

67  Детков М.Г.Указ.соч.С.106.

68  Гайдук С.Л. Указ.соч. С.172.

69 О некоторых изменениях в порядке управления и хозяйства в С-Петербургских местах заключения. Заключение государственного контролера Д. Сольского № 4295 от 16 октября 1883. С. 3-4.

70 О некоторых изменениях … . Ответ министра внутренних дел Д. А. Толстого государственному секретарю. № 962 от 7 фев. 1884 г. С. 7.

71  О некоторых изменениях … . Журнал заседаний Государственного Совета от 3 и 10 марта 1884 г. С. 1.

72 О некоторых изменениях … . Журнал заседаний Государственного Совета от 3 и 10 марта 1884 г. С. 21-22.

73  О некоторых изменениях … . С. 3-4. Журнал заседаний Государственного Совета от 3 и 8 марта 1884. С. 22-24.

74 Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи / XVIII – начало ХХ в / В 2-х т. Т.2. СПб. 1999. С.35.

75  Детков М.Г. Указ.соч. С.93.

76 Тимофеев В.Г. Указ.соч. С.26.

77 Детков М.Г. Указ. соч. С.93.

78 Шестакова А. Печать в местах лишения свободы / Сб. статей. От тюрем к воспитательным учреждениям / Под ред.А.Я. Вышинского. М. 1934. С.250.

79 Отчет Главного тюремного управления за 1900 год. СПб. 1902. С.12.

80 Детков М.Н. Указ.соч. С.93-94.

82  ГАРФ. Ф. 122. Оп. 1. Ч. 1. Дел-во 1. Д. 138. Л. 12.

83 Сборник циркуляров, изданных по Главному тюремному управлению 1879-1910 гг. Ч. I. 1879-1895. СПб., 1911. Циркуляр № 8 от 17 апреля 1889 года.

84 Органы и войска МВД России: Краткий исторический очерк. Авторский коллектив под руководством Некрасова В.Ф. М., 1996. С. 133.

85 Детков М.Н. Указ.соч. С.101.

86 Детков М.Г. Развитие системы исполнения уголовного наказания в виде лишения свободы в России. Дис. … докт. юрид. наук. М. 1994. С.95.

87 Детков М.Г. Развитие системы исполнения уголовного наказания в виде лишения свободы в России. Дис. … докт.юрид.наук. М. 1994. С.99.

88  ГАРФ. Ф. 122. Оп. 1.Ч. 2. Дел-во 1. Д. 6592. С. 17.