Роль международных договоров в регулировании отдельных видов частноправовых отношений

1. Роль международных договоров в регулировании отдельных видов частноправовых отношений международного характера

1. Регулирование международными договорами внешнеэкономических сделок и договорных обязательств

При определении права, применимого к договору между субъектами права разных государств, главенствующее значение имеет принцип автономии воли сторон договора. При отсутствии же соглашения сторон о применимом к договору праве, а в некоторых случаях и при наличии такого соглашения, возникает необходимость коллизионного регулирования договорных отношений с целью определения применимого к договору права.

Определяя применимое к договору право на основе коллизионных норм необходимо установить, имеются ли международные договоры, содержащие унифицированные коллизионные нормы, в которых участвует Российская Федерация, поскольку, как отмечает В.П. Звеков, параллельно действуют две системы коллизионных норм: одна представлена правилами гражданских кодексов и законов о международном частном праве, отражающими современные тенденции в коллизионном праве, а вторая - правилами международных договоров1.

Из международных договоров, содержащих унифицированные коллизионные нормы о выборе права, применимом к договорам, Российская Федерация участвует в региональных документах - Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 года (Минская конвенция), Соглашении о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности 1992 года (Киевское соглашение). Указанные договоры предусматривают подчинение прав и обязанностей сторон по сделке законодательству места ее совершения.

Арбитражная практика свидетельствует о том, что арбитражный суд при рассмотрении спора, вытекающего из внешнеэкономической сделки, принимает меры к установлению применимого права на основе международного договора, если стороны при совершении сделки не подчинили ее правопорядку определенного государства. Например, в арбитражный суд обратилось российское акционерное общество с иском к музею изобразительных искусств, находящемуся на территории другого государства-члена СНГ. Договор о совместной деятельности был заключен на территории Российской Федерации и предусматривал, что из материалов российской стороны иностранным лицом будет изготовлено новое имущество для российского предприятия. Сторонами не было определено материальное право, которому подчинялась данная сделка, в условиях договора не содержалось и положений об ответственности сторон за ненадлежащее исполнение обязательств.

Истец при заявлении исковых требований настаивал на передачу ему имущества и взыскании штрафных санкций за несвоевременный возврат его имущества, ссылаясь на нормы гражданского законодательства Российской Федерации, а Ответчик опровергал требования истца со ссылкой на законодательство собственной страны.

Арбитражный суд при разрешении вопроса о применимом праве сослался на ст. 11 (п. «в») Киевского соглашения, заключенного государствами-членами СНГ в 1992 году, в том числе и государствами, в которых находились спорящие стороны. Суд в решении указал, что российское гражданское законодательство подлежит применению в силу того, что спор возник в отношении имущества, являющегося предметом сделки, совершенной в Российской Федерации.

В данной ситуации исковые требования возникли в связи с исполнением внешнеэкономической сделки. Сторонами сделки выступали юридические лица, на которые распространялось законодательство разных государств, их отношения развивались в сфере внешнеэкономических связей. Стороны внешнеэкономической сделки не определили применимое национальное законодательство и не сослались на положения международного договора, действующего в этой сфере внешнеэкономических связей.

Конституция Российской Федерации в п. 4 ст. 15 закрепляет, что международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Государства-участники СНГ заключили международный договор регионального характера, содержащий коллизионные нормы, отсылающие к праву стран-членов в зависимости от характера регулируемых отношений.

Статья 11 (п. «в») названного Соглашения предусмотрела, что возникновение и прекращение права собственности или иного вещного права на имущество, являющегося предметом сделки, определяется по законодательству места совершения сделки, если иное не предусмотрено соглашением сторон. В этих условиях арбитражный суд правомерно определил применимое право на основе международного договора, заключенного государствами-членами СНГ в 1992 году, и разрешил спор на основе гражданского законодательства Российской Федерации2.

В случае, если стороны договора в качестве применимого права в общей форме указали на законодательство нескольких государств, суд вправе определить применимое право на основе коллизионных норм. В частности белорусское акционерное общество обратилось в арбитражный суд Российской Федерации с иском о взыскании с российского общества с ограниченной ответственностью задолженности и неустойки по договору поставки. При этом исковые требования основывались на нормах российского законодательства.

Между российским и белорусским предприятиями в Москве был заключен договор поставки. В дополнительном соглашении к договору стороны установили, что споры по настоящему договору разрешаются в порядке, установленном действующим законодательством Республики Беларусь и законодательством ответчика. В качестве органа, разрешающего спор, избран российский арбитражный суд.

Белорусским предприятием условия договора выполнены полностью. Факт получения товара российской стороной подтвержден тремя пропуск-накладными и платежными требованиями, но российская фирма в течение установленного договором срока деньги белорусскому партнеру не перечислила. В         судебном заседании ответчик настаивал на том, что в данном случае к отношениям сторон должно применяться законодательство Российской Федерации.

При разрешении данного спора по существу суд принял во внимание следующее:

- данный договор поставки относится к внешнеэкономическим сделкам, так как он заключен между сторонами, предприятия которых находятся в разных государствах, а применимое к отношениям сторон право согласовано в договоре;

- стороны имели право согласовывать применимое к договору  законодательство на основании принципа автономии воли, так как последнее закреплено в п. «е» ст. 11 Киевского соглашения 1992 года.

В то же время, поскольку участники сделки не конкретизировали правоотношений, регулируемых правом Республики Беларусь, и правоотношений, регулируемых правом России, суд не смог конкретно определить, законодательство какой страны выбрали стороны. В этой ситуации арбитражный суд решил вопрос о применимом праве самостоятельно на основе п. «е» ст. 11 Киевского соглашения, где предусмотрено, что права и обязанности сторон по сделке определяются по законодательству места ее совершения. В силу того, что сделка совершена в Москве, суд разрешил спор на основе российского законодательства3.

При разрешении спора между сторонами договора, указавшими на внутригосударственный нормативный акт отдельного государства в качестве элемента договорного регулирования, арбитражный суд решает вопрос о выборе применимого права помимо этого акта, на основе коллизионных норм международного договора или российского законодательства. К примеру, между казахстанским производственным объединением и российским акционерным обществом был заключен договор на поставку металлургической продукции. Согласно условиям, оговоренным в договоре, к взаимоотношениям сторон по поставке продукции применялось Положение о поставках продукции производственно-технического назначения, утвержденное постановлением Совета Министров СССР от 25 июля 1988 года № 888. Поставка стали была осуществлена казахстанской стороной в указанные в договоре сроки, однако при проверке качества полученной продукции у российской стороны возникли серьезные претензии к партнеру, так как качество стали не отвечало требованиям, установленным стандартами.

В исковом заявлении, с которым российское акционерное общество обратилось в арбитражный суд, указывалось на нарушение казахстанским производственным объединением условий договора и содержалось требование о замене партии стали ненадлежащего качества. Свои исковые требования истец обосновывал ссылками на нормы гражданского законодательства Российской Федерации, указывая, что при заключении договора стороны выбрали в качестве применимого права законодательство Российской Федерации, сославшись на постановление Совета Министров СССР от 25 июля 1988 года № 888.

Ответчик отрицал возможность применения законодательства Российской Федерации, поскольку в договоре применимое право не определено.

При разрешении данного спора арбитражный суд принял во внимание следующее:

- при заключении договора стороны вправе самостоятельно определить право, применимое к их обязательствам;

- сторонами договора в качестве применимого к договору было указано Положение о поставках продукции производственно-технического назначения, нормы которого в дальнейшем применялись в качестве элементов договорного регулирования;

- вопрос о праве, применимом к внешнеэкономической сделке, в целом сторонами не был решен, применимое законодательство не определялось.

При этом Россия и Казахстан являются участники Киевского соглашения 1992 года. В этой ситуации арбитражный суд в случае необходимости вправе выбрать применимое к отношениям сторон право на основе п. «е» ст. 11 этого Соглашения - по месту совершения внешнеэкономической сделки.

Таким образом, если коллизионные нормы об определении применимого права предусмотрены международным договором Российской Федерации, то арбитражный суд руководствуется нормами международного договора. Например, между иностранной компанией (продавцом), зарегистрированной в Республике Беларусь, и российским акционерным обществом (покупателем) заключен договор поставки, по условиям которого продавец обязуется изготовить и поставить комплектующие изделия, а покупатель - оплатить их.

В связи с неоплатой покупателем поставленной продукции продавец обратился в арбитражный суд Российской Федерации с иском о взыскании основного долга и процентов за пользование чужими денежными средствами.

Решением суда первой инстанции в удовлетворении исковых требований отказано в связи с истечением срока исковой давности по следующим мотивам. Российская Федерация и Республика Беларусь участвуют в Конвенции ООН о договорах международной купли-продажи товаров 1980 года (далее - Конвенция), которая применима к спорным правоотношениям в соответствии с подп. «а» п. 1 ст. 1 Конвенции. Однако вопросы исковой давности в силу ст. 4 Конвенции не входят в предмет ее регулирования.

Применимое право к рассматриваемому правоотношению в части срока исковой давности должно определяться на основе коллизионных норм, которые Конвенция также не содержит. В такой ситуации при отсутствии соглашения сторон о применимом праве суд руководствовался коллизионными нормами, содержащимися в статьях 1211 и 1208 ГК РФ, на основании чего пришел к выводу о применении к спорным правоотношениям права Республики Беларусь, как права страны продавца.

Судом было установлено, что в силу ст.ст. 196-209 Гражданского кодекса Республики Беларусь срок давности истек, о чем ответчик сделал соответствующее заявление. Суд кассационной инстанции отменил решение суда первой инстанции и направил дело на новое рассмотрение, руководствуясь следующим.

Российская Федерация и Республика Беларусь участвуют также в Киевском соглашении стран СНГ 1992 года, которое содержит международные коллизионные нормы, отличающиеся от национально-правовых коллизионных норм раздела VI части третьей ГК РФ. В случае, если указанное Соглашение применимо к спорным правоотношениям, арбитражный суд руководствуется соответствующими коллизионными нормами, предусмотренными данным Соглашением, а не ГК РФ.

Киевским соглашением 1992 года установлено, что права и обязанности сторон по сделке определяются по законодательству места ее совершения, если иное не предусмотрено соглашением сторон. Материалами дела подтверждалось, что сделка была совершена в Москве, в связи с чем применимым к спорным правоотношениям являлось российское право.

В силу п. «з» ст. 11 Киевского соглашения вопросы исковой давности разрешаются по законодательству государства, применяемому для регулирования соответствующего отношения, т.е. вопросы исковой давности должны были быть оценены также исходя из применимого российского права.

После возникновения спора, но до обращения в арбитражный суд сторонами было заключено соглашение о проведении процедуры медиации, что в соответствии с подп. 5 п. 1 ст. 202 ГК РФ является основанием для приостановления течения срока исковой давности. Указанные обстоятельства не были учтены судом первой инстанции4.

В связи с тем, что имеющие приоритет унифицированные международные коллизионные нормы содержатся только в региональных соглашениях, в которых участвует ограниченный круг государств, основным источником коллизионного регулирования в определении права, применимого к договорам, в Российской Федерации являются коллизионные нормы российского законодательства, содержащиеся в ГК РФ.

При определении применимого права в ГК РФ (п. 1 ст. 1211) в качестве общего подхода был использован принцип тесной связи, который ко времени разработки части третьей ГК РФ соответствовал сложившимся тенденциям развития международного частного права и уже нашел широкое распространение как в национальном законодательстве, так и в международных конвенциях и фактически стал доминирующим подходом при определении применимого к договору права. Принцип тесной связи, который явился важнейшей новеллой российского коллизионного регулирования, был предусмотрен в п. 1 ст. 1211 ГК РФ, согласно которому при отсутствии соглашения сторон о праве, подлежащем применению к договору, применяется право страны, с которой договор наиболее тесно связан.

При анализе применения принципа тесной связи в доктрине чаще отмечаются его преимущества, которые заключаются в обеспечении гибкости регулирования, возможности учитывать все конкретные обстоятельства, что во многом объясняет его широкое распространение. Вместе с тем применение этого принципа подвергается и критике в связи с его слишком абстрактным характером, недостаточной предсказуемостью регулирования, поскольку в отличие от традиционной коллизионной нормы этот принцип не указывает на применение конкретной правовой системы, она определяется судом или арбитражем, которым предоставляется весьма широкая свобода усмотрения5.

Федеральным законом от 30 сентября 2013 года № 260-ФЗ «О внесении изменений в часть третью Гражданского кодекса Российской Федерации», действующим с 1 ноября 2013 года, предусмотрено, что при отсутствии соглашения сторон о подлежащем применению праве к договору применяется право страны, где на момент заключения договора находится место жительства или основное место деятельности стороны, которая осуществляет исполнение, имеющее решающее значение для содержания договора6.

В то же время в п. 9 ст. 1211 предусматривается, что если из закона, условий или существа договора либо совокупности обстоятельств дела явно вытекает, что договор более тесно связан с правом иной страны, чем та, которая указана в п.п. 1 - 8 ст. 1211 ГК РФ, подлежит применению право страны, с которой договор наиболее тесно связан. Таким образом, в ст. 1211 ГК РФ сохранено обращение к принципу тесной связи, однако основополагающим подходом при определении применимого права стало определение страны, где на момент заключения договора находится место жительства или основное место деятельности стороны, которая осуществляет исполнение, имеющее решающее значение для содержания договора и коллизионные нормы для конкретных договоров, основанные на специальных формулах прикрепления. И только если из закона, условий или существа договора либо совокупности обстоятельств дела явно вытекает, что договор более тесно связан с правом иной страны, чем то, что определено соответственно на основе принципа характерного исполнения или на основе коллизионных норм, подлежит применению право страны, с которой договор наиболее тесно связан.

2. Регулирование нормами международных договоров семейно-брачных отношений международного характера

Для семейных отношений с иностранным элементом принципиально важно закрепление в международных договорах положений, создающих международно-правовые гарантии в области основных прав и свобод человека. В ст. 1 Устава ООН в качестве цели этой организации указывается осуществление международного сотрудничества в поощрении и развитии уважения к правам человека и основным свободам для всех без различия расы, пола, языка и религии. Такие международные акты, как Всеобщая декларация прав человека 1948 года, Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах 1966 года, Международный пакт о гражданских и политических правах 1966 года, первый и второй Факультативные протоколы к последнему из упомянутых пактов и некоторые другие договоры развивают упомянутые положения Устава ООН, формирующие международные стандарты в этой области.

В системе международных договоров, направленных на защиту прав человека, следует обратить - в свете рассматриваемой темы - особое внимание на многостороннюю Конвенцию о правах ребенка 1989 года, содержащую принципиальные положения относительно мер, необходимых для обеспечения защиты ребенка от всех форм дискриминации независимо от расы, цвета кожи, пола, языка, национального происхождения и каких-либо иных обстоятельств, а также вообще для наилучшего обеспечения интересов ребенка, в частности, в отношении права на приобретение гражданства, борьбы с незаконным перемещением и невозвращением детей из-за границы и т.п. В 1979 году подписана Конвенция о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин, а в 1965 году - Международная конвенция о ликвидации всех форм расовой дискриминации.

Вступление России в Совет Европы и ратификация Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 года (Конвенция и Протоколы к ней ратифицированы Россией в 1998 году)7 явились значительным событием для нашей страны. Согласно Уставу Совета Европы каждый его член должен признавать принцип верховенства права и принцип, в соответствии с которым все лица, находящиеся под его юрисдикцией, должны пользоваться правами человека и основными свободами и искренне и активно сотрудничать во имя достижения цели Совета (ст. 3).

В области семейного права принципиальное значение имеет ст. 12 Конвенции о защите прав человека и основных свобод о праве мужчины и женщины, достигших брачного возраста, на вступление в брак и ст. 5 Протокола № 7 к конвенции, содержащая следующее правило: «Супруги обладают равными правами и равной гражданско-правовой ответственностью в отношениях между собой и своими детьми в том, что касается вступления в брак, во время пребывания в браке и при его расторжении. Настоящая статья не препятствует государствам принимать такие меры, которые необходимы для соблюдения интересов детей». Важно и правило ст. 14 конвенции, согласно которому пользование признанными в конвенции правами и свободами должно быть обеспечено без какой-либо дискриминации по признаку пола, расы, цвета кожи, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, принадлежности к национальным меньшинствам, имущественного положения, рождения или по любым иным признакам. Недопущение, в частности, дискриминации женщины в семейных отношениях и приоритет интересов детей, отраженные и в Конституции РФ, являются основополагающими принципами и в коллизионном семейном праве.

Конвенция создает механизм обеспечения ее исполнения, включающий обязательную юрисдикцию Европейского Суда по правам человека и систематический контроль за выполнением постановлений этого суда.

Гражданам стран СНГ гражданские права и свободы гарантируются в Соглашении о создании Содружества Независимых Государств 1991 года. Договаривающиеся Стороны приняли на себя обязательство гарантировать гражданам других Сторон, а также лицам без гражданства, проживающим на территории Содружества, независимо от их национальной принадлежности или иных различий гражданские, политические, социальные, экономические и культурные права и свободы в соответствии с общепризнанными международными нормами о правах человека. В 1993 году главами государств СНГ была принята Декларация о международных обязательствах в области прав человека и основных свобод, а в 1995 году в Минске была подписана Конвенция СНГ о правах и основных свободах человека.

Среди международных договоров России, содержащих нормы, предназначенные специально для регулирования семейных отношений с иностранным элементом, наиболее значимыми являются заключенная в Минске в 1993 году Конвенция стран СНГ о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам8 (с Протоколом к ней в 1997 году)9 и двусторонние договоры о правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам, заключенные как в рамках того же региона, так и со странами других точек земного шара.

Минская конвенция 1993 года, помимо норм о приравнивании иностранцев к собственным гражданам (ст. 1), правил коллизионного гражданского права и процессуальных норм (о подсудности, исполнении судебных поручений, признании и исполнении иностранных судебных решений, а также относящихся к уголовному процессу), содержит большую группу норм о праве, подлежащем применению к семейным отношениям с иностранным элементом, и о разграничении компетенции учреждений юстиции специально по семейным делам. Так, ст.ст. 26-37 конвенции посвящены заключению брака, правоотношениям супругов, расторжению брака, признанию брака недействительным, установлению и оспариванию отцовства и материнства, правоотношениям родителей и детей, опеке и попечительству (ст. 33 об опеке и попечительстве включена в ч. III «Семейные дела»), усыновлению. Как правило, вопрос о подлежащем применению праве по каждой из этих категорий дел увязывается с вопросом о компетенции учреждений юстиции (международной подсудности).

Заключенная фактически сразу после прекращения существования СССР, эта конвенция сыграла важную роль в период становления СНГ, обеспечила сохранение правовых связей между учреждениями юстиции стран СНГ и выдержала испытание временем. Ее положения в области коллизионного семейного права без серьезных изменений были воспроизведены в подписанной 7 октября 2002 года в Кишиневе новой конвенции с таким же названием, призванной заменить собой Минскую конвенцию. Несколько изменены лишь некоторые коллизионные привязки, в частности, определяющие право, подлежащее применению к установлению и оспариванию отцовства (ст. 34) и к усыновлению (ст. 40). Кишиневская конвенция вступила в силу 27апреля 2004 года и действует в отношениях между Арменией, Азербайджаном, Белоруссией, Казахстаном, Киргизией и Таджикистаном. Россия ее подписала, но пока не ратифицировала; для нее в отношениях с названными государствами продолжает действовать Минская конвенция 1993 года. По сути дела, Кишиневская конвенция в целом (не только ее правила, относящиеся к семейным спорам) представляет собой дополненный и уточненный вариант Минской конвенции. Основные изменения коснулись правовой помощи по уголовным делам10.

Следует заметить, что и Минская, и Кишиневская конвенции предоставляют национальный режим не только гражданам стран-участниц, но и другим лицам, проживающим на их территориях.

С некоторыми из стран - участниц Минской конвенции 1993 года Россия заключила и двусторонние договоры о правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам (с Азербайджаном - в 1992 году, Грузией - в 1995 году, Киргизией - в 1992 году, Молдавией - в 1993 году), по объему регулирования семейных отношений с иностранным элементом в целом не выходящие за пределы регулирования Минской конвенции.

Помимо указанных, двусторонние договоры о правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам, содержащие коллизионные нормы семейного права, Россия имеет с Албанией (1958 г.), Болгарией (1975 г.), Венгрией (1958 г.; с Протоколом 1971 г.), Вьетнамом (1981 г.), Ираном (1996 г.), КНДР (1957 г.), Кубой (1984 г.), Латвией (1993 г.), Литвой (1992 г.), Монголией (1988 г.), Польшей (1996 г.), Румынией (1958 г.), Чехословакией (1982 г.; действует для Чехии и Словакии), Эстонией (1993 г.). Многие из этих договоров были заключены Советским Союзом, но продолжают действовать для России. Коллизионную норму только о заключении брака содержат договоры России с Египтом от 23 сентября 1997 года и Финляндией от 11 августа 1978 года. Двусторонние договоры о правовой помощи с другими странами (Аргентиной, Грецией, Индией, Испанией, Италией, Китаем и рядом других стран), многие из которых заключены в последние годы, коллизионных норм семейного права не содержат, хотя процессуальные нормы этих договоров, а также правила о приравнивании иностранцев к гражданам собственного государства применяются, конечно, и к семейным делам с участием иностранцев.

Правила двусторонних договоров, относящиеся к коллизионному регулированию семейных отношений, различаются между собой по объему регулирования и способам определения подлежащего применению права. Но в целом они близки друг к другу. Такая близость регулирования применительно как к коллизионным нормам, так и к другим охватываемым данными договорами областям правового сотрудничества (исполнение судебных поручений, признание и исполнение судебных решений, разграничение компетенции судов, правовое положение граждан и юридических лиц и др.), позволяла говорить о том, что договоры о правовой помощи - это определенная правовая система.

Содержащийся в договорах о правовой помощи России (не только со странами СНГ) комплекс коллизионных норм семейного права явился серьезным достижением для стран-участниц. В международной практике не много международных договоров, где удается согласовать решения практически по всем основным коллизионным проблемам семейного права при наличии немалых труднопреодолимых расхождений во внутреннем законодательстве. В договорах между странами СНГ помогло, конечно, то, что законодательство стран-участниц имело общие «корни» в правилах Основ законодательства Союза ССР и союзных республик о браке и семье 1968 года. И, если применительно к признанию и исполнению иностранных судебных решений, как и к другим процессуальным нормам, есть международно-правовые альтернативы, и в российской доктрине обсуждаются вопросы, сохранять ли решение этих проблем в двусторонних договорах о правовой помощи или думать о присоединении России к соответствующим многосторонним конвенциям, например, к Луганской конвенции о юрисдикции и приведении в исполнение судебных решений по гражданским и коммерческим делам 1988 года11, то комплекс договорных норм, относящихся к коллизионному семейному праву, пока заменить нечем. Двигаться надо, очевидно, по пути совершенствования норм этих договоров с учетом развития международного частного права и обновленного внутреннего законодательства.

Это, конечно, не исключает возможного присоединения России к многосторонним конвенциям, содержащим нормы, относящиеся к отдельным вопросам, возникающим по семейным отношениям с иностранным элементом. Одну из таких конвенций - Гаагскую конвенцию о защите детей и сотрудничестве в отношении иностранного усыновления 1993 года Россия подписала в 2000 году, но пока не ратифицировала. В этой конвенции участвует 71 государство, в том числе Великобритания, Германия, Дания, Канада, Нидерланды, Финляндия, Франция, а также Белоруссия, Грузия, Молдавия. Целями конвенции провозглашаются: а) создание гарантий того, чтобы международное усыновление производилось только в интересах ребенка и при соблюдении его основных прав, признанных международным правом; б) создание системы сотрудничества между государствами-участниками для обеспечения соблюдения таких гарантий и тем самым для предотвращения похищения, продажи детей или торговли ими; в) обеспечение признания в государствах-участниках усыновлений, произведенных в соответствии с Конвенцией. Детально регулируя порядок сотрудничества учреждений государств-участников в вопросах международного усыновления и обеспечивая взаимное признание решений об усыновлении, конвенция коллизионных норм, аналогичных коллизионным нормам договоров о правовой помощи, не содержит.

Коллизионные нормы об усыновлении есть в некоторых двусторонних договорах России о правовом статусе российских граждан, постоянно проживающих на территории другого государства, и граждан этого государства, постоянно проживающих в России. Таковы, в частности, договоры с Казахстаном от 20 января 1995 года, Киргизией от 13 октября 1995 года, Туркменией от 18 мая 1995 года12. В аналогичном договоре с Арменией от 29 августа 1997 года коллизионной нормы об усыновлении нет.

9 сентября 1994 года страны СНГ (Азербайджан, Армения, Белоруссия, Грузия, Казахстан, Киргизия, Молдавия, Россия, Таджикистан, Туркменистан, Узбекистан и Украина) заключили межправительственное Соглашение о гарантиях прав граждан в области выплаты социальных пособий, компенсационных выплат семьям с детьми и алиментов (вступило в силу 12 апреля 1995 года)13. Под гражданами в нем понимаются граждане одной из Сторон, лица без гражданства и иностранные граждане, проживающие на территории какой-либо Стороны. Помимо регулирования выплат социальных пособий и других выплат, соглашение устанавливает, что установление и взыскание (выплата) алиментов гражданам Сторон осуществляется в порядке, предусмотренном национальным законодательством Стороны, на территории которой они проживают (ст. 5). Стороны признают и обеспечивают исполнение судебных решений по алиментным делам (ст. 6).

В отношениях между иностранными государствами действует ряд посвященных регулированию семейных правоотношений с иностранным элементом многосторонних конвенций. Среди них упомянутая Гаагская конвенция о защите детей и сотрудничестве в отношении иностранного усыновления, которую Россия, как уже отмечалось, подписала, но пока не ратифицировала. Эта конвенция явилась результатом деятельности Гаагской конференции по международному частному праву - весьма авторитетной международной организации, созданной еще в конце ХIХ в., - деятельности, посвященной унификации норм международного частного права и международного гражданского процесса. Наиболее значительные результаты были достигнуты конференцией именно в области семейного права (этой теме посвящено более трети всех разработанных и принятых ею конвенций), а также в сфере гражданского процесса. В первых сессиях конференции принимала участие и Россия. В 2001 году Российская Федерация вступила в эту организацию, а Правительство РФ приняло ее Устав14.

Россия участвует в ряде Гаагских конвенций по вопросам гражданского процесса. Однако в Гаагских конвенциях в области семейного права она участия в настоящее время не принимает. Это, в частности, конвенции15: «О заключении и признании действительности браков» от 14 марта 1978 года, «О праве, применимом к режимам собственности супругов», от 14 марта 1978 года, «О гражданских аспектах международного похищения детей» от 25 октября 1980 года, «О праве, применимом к алиментным обязательствам», от 2 октября 1973 года, «О признании разводов и решений о раздельном жительстве супругов» от 1 июня 1970 года, «О юрисдикции, применимом праве, признании, принудительном исполнении и сотрудничестве в отношении ответственности родителей и мер по защите детей» от 19 октября 1996 года. Из других конвенций в рассматриваемой области можно назвать, например, заключенные в рамках Совета Европы Конвенцию о правовом статусе внебрачных детей (Страсбург, 15 октября 1975 года), Европейскую конвенцию об осуществлении прав детей (Страсбург, 25 января 1996 года), Конвенцию о контактах, связанных с детьми (Страсбург, 15 мая 2003 года), а также Конвенцию о согласии на вступление в брак, брачном возрасте и регистрации браков (Нью-Йорк, 10 декабря 1962 года), Конвенцию о взыскании за границей алиментов (Нью-Йорк, 20 июня 1956 года).

Давно и успешно ведутся работы по унификации международного частного права странами Латинской Америки. Кодекс Бустаманте, являющийся приложением к Конвенции о международном частном праве 1928 года, заключенной в Гаване на организованной Панамериканским союзом шестой международной конференции американских государств (участники - Боливия, Бразилия, Венесуэла, Гаити, Гватемала, Гондурас, Куба, Панама, Перу, Чили и др.), содержит в разделе 1 книги первой детальные коллизионные нормы, регулирующие семейные отношения с иностранным элементом (о заключении брака, разводе и разлучении супругов, отцовстве и происхождении детей, алиментных обязанностях, имущественных отношениях членов семьи, усыновлении и др.)16.

Отнесение Амстердамским договором от 2 октября 1997 года правового регулирования сотрудничества по гражданским делам (сюда включается и сближение коллизионных норм, действующих в государствах - членах ЕС) к сфере действия права Европейского Сообщества дало основание для вывода о том, что он «установил новую компетенцию Сообщества действовать в коллизионном праве», в частности, в сфере семейных отношений, если это связано со свободным передвижением индивидов17. Пока в рамках компетенции Сообщества единых коллизионных норм в области семейного права не создано. Однако готовится проект Регламента относительно определения законодательства, применимого к разводу (так называемый Регламент «Рим III»18.

В процессуальной сфере вопросы, затрагивающие семейное право, получили разрешение в Регламенте Совета ЕС № 2201/2003 от 27 ноября 2003 года, относящемся к юрисдикционной компетенции, признанию и исполнению решений по семейным делам и делам об ответственности родителей, отменяющем Регламент № 1347/200019. Регламент применяется к делам о разводе, установлении раздельного проживания супругов, признании брака недействительным; о назначении, осуществлении, передаче, полном или частичном лишении прав в области родительской ответственности. Правила компетенции сформулированы исходя из интересов ребенка, в частности, исходя из критерия его обычного проживания. При разводе учитывается совместное место жительства супругов, а также ряд других критериев. Обеспечивается признание решений, вынесенных в одном из государств-участников, в других государствах без специального производства.

3. Международные договоры в регулировании наследственных отношений международного характера

Наследование с иностранным элементом регулируется в международной практике следующими основными способами20: с помощью принятия универсальных международных актов; путем заключения двусторонних соглашений о правовой помощи; при помощи внесения надлежащих коллизионных норм в национальное законодательство.

Наследственное право в меньшей степени подвержено унификации в силу его непосредственной взаимосвязи с национальными традициями и обычаями. Тем не менее, попытки его частичной унификации были предприняты. Существуют универсальные международные конвенции регулирующие наследование за рубежом, к ним относятся21: Гаагская конвенция о коллизиях законов, касающихся формы завещательных распоряжений, 1961 года; Гаагская конвенция относительно международного управления имуществом умерших лиц 1973 года (посвященная вопросам управления наследственным имуществом, находящимся за границей); Гаагская конвенция о праве, применимом к вопросам наследования имущества умерших, 1989 года; Вашингтонская конвенция о единой форме международного завещания 1973 года.

Первая, из перечисленных международно-правовых конвенций, содержит в себе общие коллизионные привязки, которые имеют отношение к форме завещательных распоряжений. Так, согласно ст. указанной 1 Конвенции, завещательное распоряжение является действительным, если его форма соответствует внутреннему законодательству22: место, где завещатель составил завещательное распоряжение; гражданство, которое имеет завещатель, либо во время, когда он сделал распоряжение, либо во время его смерти; место, в котором завещатель имел свое постоянное место жительства либо во время, когда он сделал распоряжение, либо во время его смерти; место, в котором завещатель имел свое местожительство либо во время, когда он сделал распоряжение, либо во время его смерти; в случая, когда речь идет о недвижимости и о месте ее нахождения.

Указанные коллизионные привязки являются всеобщими и в той или иной степени воспринимаются национальным законодательством различных стран. Не менее важными положениями рассматриваемого документа является установление возможности его применения к отношениям по отмене завещания, отсутствие требований о наличии взаимности и так далее.

Вашингтонская конвенция 1973 года заключает в себе ряд правил относительно международного завещания, закрепленных в законе о форме международного завещания. Правила являются общепринятыми (письменная форма, наличие свидетелей при составлении завещания, участие определенных управомоченных лиц при его составлении и так далее), и применяются не только в международном частном, но и в национальном праве многих стран23.

Однако Российская Федерация в этих Конвенциях не участвует. Между ней и странами СНГ была заключена Минская конвенция24. Так, часть V Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 года  в статье 44 признается равенство в наследственных правах всех граждан стран-участниц СНГ. Кроме того, немаловажным положением является введение общеприменимого личного закона наследника (закона домицилия, то есть это, не право того места, где лицо проживает, а  право того места, которое лицо считает своим домом) при установлении наличия у него права наследования.

Стоит отметить и тот факт, что Конвенция 1993 года не содержит упоминаний об обязательных реквизитах завещательного акта или требований к определению его действительности. Все эти вопросы совместно с правилами и процедурой установления дееспособности завещателя, подчиняются личному закону домицилия наследодателя. В качестве субсидиарной привязки в норме статьи 47 предусмотрен закон места составления завещательного акта.

Статья 49 Минской конвенции также закрепляет право дипломатических представителей и консулов защищать интересы в сфере наследственного права граждан своих стран в качестве законных представителей, если эти граждане не в состоянии своевременно защитить свои права, либо не назначили управляющего. Полномочия консулов закрепляются в международных договорах особого рода – консульских конвенциях .

Так, консульские конвенции, заключенные Россией, предусматривают, что если гражданин представляемого государства претендует на долю в имуществе, остававшуюся после смерти лица, — гражданина одного из государств - участников Конвенции, то интересы этого гражданина представляет консул. В консульских конвенциях предусмотрено, что консул имеет право представлять гражданина РФ в судах государства пребывания без какой-либо доверенности25.

На консула (как и на дипломатического представителя) возлагается принять по описи вещи гражданина России, умершего в государстве пребывания консула (или стране, где находится дипломатическое представительство). Наследственная масса в виде движимого имущества передается учреждениям, компетентным заниматься делами о наследовании, дипломатическому представительству или консульскому учреждению. Затем это имущество переходит к наследникам.

Второй подход регулирования наследственных правоотношений – двусторонние международные соглашения. Такой подход является довольно распространенным. Унифицированные материально-правовые нормы о наследовании содержатся, в договорах о правовой помощи Российской Федерации с другими странами. Во многих таких договорах (с Молдовой (ст. 46), Эстонией (ст. 46), Латвией (ст. 46), Литвой (ст. 46), Болгарией (ст. 36) , Египтом (ст. 33), КНДР (ст. 40), Польшей (ст. 46) и др.) установлен принцип равенства наследственных прав. В соответствии с ним граждане каждой из договорившихся сторон могут наследовать на территории друг друга, имущество по закону или по завещанию на равных условиях и в том же объеме, как и граждане данного государства.

Во многих договорах, о правовой помощи, предусмотрено безотлагательное уведомление другой договорившейся стороны, о смерти наследодателя. Необходимо довести все сведения, которые известны в отношении наследников, до дипломатического или консульского представительства.  Данная информация должна содержать сведения о составе и размере наследства, о наличии или отсутствии завещания, о том, какие меры приняты по охране наследства и многое другое.  

В договорах о правовой помощи с такими странами, как Болгария (п. 4 ст. 39 Договора), Венгрия (п. 3 ст. 44 Договора), Польша (п. 3 ст. 46 Договора) – содержатся особые предписания об исчислении срока для принятия наследства. В тех случаях, когда наследодатель являлся гражданином соответствующих договорившихся государств и умер на территории другого государства, срок для принятия наследства будет исчисляться со дня уведомления дипломатического или консульского представителя о смерти наследодателя.

В качестве примера можно рассмотреть ситуацию, когда гражданин Польши умирает в России, где у него имелось в наличии недвижимое имущество. Согласно Договору о правовой помощи с Польшей в данном случае компетентным органом будет нотариус Российской Федерации. Применяться будет право также российское, определяющее в качестве общего правила шестимесячный срок для принятия наследства. В отношении наследников из Польши он будет исчисляться не с момента смерти наследодателя, как это установлено в п. 1 ст. 1154 ГК РФ, а со дня извещения дипломатического или консульского представителя о смерти наследодателя.

Данные положения имеют принципиально важное значение, поскольку ГК РФ не устанавливает особенности исчисления срока для принятия наследства в случаях, когда наследодатель на момент открытия наследства проживал за границей, либо там проживали наследники лица, умершего в России. Значит, если наследники предпримут действия по принятию наследства в установленный срок с момента уведомления дипломатического или консульского представителя соответствующей страны, они минуют процедуру восстановления срока для принятия наследства.

В тех случаях, когда срок для принятия наследства пропущен, наследники обладают возможность восстановить его по правилам ст. 1155 ГК РФ. Однако само по себе проживание на территории иностранного государства не расценивается отечественной практикой в качестве основания для восстановления пропущенного срока.

Рассматривая следующий уровень правового регулирования наследственных отношений, осложненных иностранным элементом, важно отметить, что коллизионные нормы в данной области содержатся в национальных законодательствах многих стран. Так, Французский гражданский кодекс 1804 года предусматривает деление вещей на движимые и недвижимые и, исходя из этого, вводит различный порядок наследования для каждой из этих групп. Так, наследование недвижимости, как по закону, так и по завещанию, подчиняется закону места нахождения вещи, тогда как главной коллизионной привязкой в отношении движимых вещей является личный закон наследодателя. Под ним, как и в общей французской доктрине международного частного права, понимается закон его домицилия.

Тем не менее, в некоторых договорах (например, с Вьетнамом, Польшей, Чехией и Словакией) есть правила о квалификации понятий движимого и недвижимого имущества. Вопрос о том, какое имущество надлежит считать движимым, а какое — недвижимым, определяется по праву страны, на территории которой находится имущество. Квалификация этих понятий на основании указанных норм международных договоров, как правило, не расходится с квалификацией их в российском праве

Особенностью коллизионно-правового регулирования наследственных отношений в Германии, является установление в статье 26 Вводного закона к Германскому Гражданскому Уложению, 1900 года, о правовой защите имущества гражданина ФРГ на территории иностранного государства. В соответствии с указанной нормой, гражданин Германии может предъявить к наследству иностранного гражданина наследственные претензии, основанные на германском праве, даже если они не обоснованы по тому иностранному праву, которому подчиняется наследование26. Это правило не применяется в тех случаях, когда по закону государства, к которому принадлежал наследодатель, наследование домицилированного в этом государстве немецкого гражданина подчиняется германскому праву, то есть, предусмотрена привязка к закону гражданства наследодателя.

В российском праве, анализируемой проблеме посвящена ст. 1224 ГК РФ, устанавливающая «цепочку» коллизионных привязок. По общему правилу отношения по наследованию регулируются личным законом наследодателя, которым признается закон его домицилия. Для недвижимости при этом традиционно предусмотрена специальная коллизионная привязка - место нахождения вещи. При этом, если наследуемое недвижимое имущество внесено в единый государственный реестр Российской Федерации, порядок ее наследования устанавливается по российскому праву. Вопросы, имеющие отношение к способности лица составлять и отменять завещание, а также к форме и к отмене завещательного акта, определяются по праву страны, где завещатель имел место жительства в момент составления такого завещания или акта. Необходимо отметить, что в силу п. 2 ст. 1224 ГК РФ, завещание или его отмена не могут быть признаны недействительными вследствие несоблюдения формы, если она удовлетворяет требованиям права места составления завещания или акта его отмены, либо требованиям российского права. В целом можно отметить, что российские коллизионные нормы в области отношений по наследованию отвечают общепризнанным традиционным правилам в данной сфере, и содержат полный «набор» необходимых привязок.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что, несмотря на то, что наследственные отношения в силу своей специфики мало подлежат унификации и правому регулированию, трехуровневая структура нормативных актов, образовавшаяся в этой области, позволяет решить многие коллизионные вопросы.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проведенное нами исследование роли международных договоров в системе источников международного частного права позволило нами сформулировать следующие основные выводы.

Во-первых, международные договоры Российской Федерации наряду с общепризнанными принципами и нормами международного права являются составной частью ее правовой системы (ч. 4 ст. 15 Конституции Российской Федерации, ч. 1 ст. 5 Федерального закона «О международных договорах Российской Федерации»). Частью правовой системы Российской Федерации являются также заключенные СССР действующие международные договоры, в отношении которых Российская Федерация продолжает осуществлять международные права и обязательства СССР в качестве государства - продолжателя Союза ССР.

Согласно подп. «а» ст. 2 Федерального закона «О международных договорах Российской Федерации» под международным договором Российской Федерации надлежит понимать международное соглашение, заключенное Российской Федерацией с иностранным государством (или государствами) либо с международной организацией в письменной форме и регулируемое международным правом независимо от того, содержится такое соглашение в одном документе или в нескольких, связанных между собой документах, а также независимо от его конкретного наименования (например, конвенция, пакт, соглашение и т.п.).

Международные договоры Российской Федерации могут заключаться от имени Российской Федерации (межгосударственные договоры), от имени Правительства Российской Федерации (межправительственные договоры) и от имени федеральных органов исполнительной власти (межведомственные договоры).

Во-вторых, согласно ч. 3 ст. 5 Федерального закона «О международных договорах Российской Федерации» положения официально опубликованных международных договоров Российской Федерации, не требующие издания внутригосударственных актов для применения, действуют в Российской Федерации непосредственно. Для осуществления иных положений международных договоров Российской Федерации принимаются соответствующие правовые акты. К признакам, свидетельствующим о невозможности непосредственного применения положений международного договора Российской Федерации, относятся, в частности, содержащиеся в договоре указания на обязательства государств-участников по внесению изменений во внутреннее законодательство этих государств. При рассмотрении судом гражданских, уголовных или административных дел непосредственно применяется такой международный договор Российской Федерации, который вступил в силу и стал обязательным для Российской Федерации и положения которого не требуют издания внутригосударственных актов для их применения и способны порождать права и обязанности для субъектов национального права (ч. 4 ст. 15 Конституции Российской Федерации, ч. 1 и ч. 3 ст. 5 Федерального закона «О международных договорах Российской Федерации», ч. 2 ст. 7 ГК РФ).

В-третьих, международный договор подлежит применению, если Российская Федерация в лице компетентных органов государственной власти выразила согласие на обязательность для нее международного договора посредством одного из действий, перечисленных в статье 6 Федерального закона «О международных договорах Российской Федерации» (путем подписания договора; обмена документами, его образующими; ратификации договора; утверждения договора; принятия договора; присоединения к договору; любым иным способом, о котором условились договаривающиеся стороны), а также при условии, что указанный договор вступил в силу для Российской Федерации (например, Конвенция о защите прав человека и основных свобод была ратифицирована Российской Федерацией Федеральным законом от 30 марта 1998 года № 54-ФЗ, а вступила в силу для Российской Федерации 5 мая 1998 года - в день передачи ратификационной грамоты на хранение Генеральному секретарю Совета Европы согласно статье 59 этой Конвенции).

Исходя из смысла частей 3 и 4 ст. 15 Конституции Российской Федерации, ч. 3 ст. 5 Федерального закона «О международных договорах Российской Федерации» судами непосредственно могут применяться те вступившие в силу международные договоры, которые были официально опубликованы в Собрании законодательства Российской Федерации или в Бюллетене международных договоров в порядке, установленном статьей 30 указанного Федерального закона. Международные договоры Российской Федерации межведомственного характера опубликовываются по решению федеральных органов исполнительной власти, от имени которых заключены такие договоры, в официальных изданиях этих органов.

Международные договоры СССР, обязательные для Российской Федерации как государства - продолжателя Союза ССР, опубликованы в официальных изданиях Совета Министров (Кабинета Министров) СССР. Тексты указанных договоров публиковались также в сборниках международных договоров СССР, но эта публикация не являлась официальной. Официальные сообщения Министерства иностранных дел Российской Федерации о вступлении в силу международных договоров, заключенных от имени Российской Федерации и от имени Правительства Российской Федерации, подлежат опубликованию в том же порядке, что и международные договоры (статья 30 Федерального закона «О международных договорах Российской Федерации»).

В-четвертых, международные договоры, которые имеют прямое и непосредственное действие в правовой системе Российской Федерации, применимы судами, в том числе военными, при разрешении гражданских, уголовных и административных дел, в частности: при рассмотрении гражданских дел, если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем законом Российской Федерации, который регулирует отношения, ставшие предметом судебного рассмотрения; при рассмотрении гражданских и уголовных дел, если международным договором Российской Федерации установлены иные правила судопроизводства, чем гражданским процессуальным или уголовно-процессуальным законом Российской Федерации; при рассмотрении гражданских или уголовных дел, если международным договором Российской Федерации регулируются отношения, в том числе отношения с иностранными лицами, ставшие предметом судебного рассмотрения (например, при рассмотрении дел, перечисленных в ст. 402 ГПК РФ, ходатайств об исполнении решений иностранных судов, жалоб на решения о выдаче лиц, обвиняемых в совершении преступления или осужденных судом иностранного государства); при рассмотрении дел об административных правонарушениях, если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законодательством об административных правонарушениях.

Кроме того, согласие на обязательность международного договора для Российской Федерации должно быть выражено в форме федерального закона, если указанным договором установлены иные правила, чем федеральным законом (ч. 4 ст. 15 Конституции Российской Федерации, ч. 1 и ч. 2 ст. 5, ст. 14, п. «а» ч. 1 ст. 15 Федерального закона «О международных договорах Российской Федерации», ч. 2 ст. 1 ГПК РФ, ч. 3 ст. 1 УПК РФ)27.

Следовательно, международный договор не может прямо и непосредственно применяться к внутригосударственным отношениям, в том числе и к частноправовым международного характера, а только после восприятия его положений национальным правом государства» 28. Как справедливо отмечал Е.Т. Усенко: «Международно-правовая норма не может иметь силы в сфере внутригосударственной без трансформации ее в норму внутригосударственного акта…». «При трансформации международный договор как акт международного права остается формой правовой связи заключивших его государств и каждое государство – участник договора – обязано обеспечить его осуществление. Но именно для осуществления договора, как правило, оказывается необходимым издание тех или иных внутригосударственных нормативных актов, которые и представляют собой различные формы трансформации»29. Международный договор является источником международного права. Это, во-первых, результат международного правотворчества как процесса согласования воль заинтересованных государств и, во-вторых, форма, которая содержит нормы международного права, регулирующего межгосударственные отношения путем установления прав и обязанностей участников-государств. Международное право не способно регулировать внутригосударственные отношения так же, как механизм действия национального права не пригоден для регулирования межгосударственных отношений. Для того чтобы нормы международного права приобрели способность регулировать отношения с участием физических и юридических лиц, они должны войти в правовую систему страны, приобрести юридическую силу национального права. Иными словами, они должны приобрести официально-юридическую форму суверенного, независимого, единоличного волеизъявления государства, т.е. форму национального права. Только в таком качестве нормы международного договора будут регулировать внутригосударственные отношения, устанавливать права и обязанности для физических и юридических лиц этого государства. Все изложенное в равной степени относится и к международному частному праву, которое, регулируя отношения между физическими и юридическими лицами, входит в систему национального права.

Исходя из этого, введение в действие норм международных договоров в качестве элементов российского законодательства должно осуществляться с учетом специфики соответствующих норм. В частности: самоисполнимыми и действующими непосредственно в гражданском законодательстве Российской Федерации могут быть только императивные нормы международных договоров, предусматривающих обязанности государства. Но такие нормы могут быть введены в действие и применяться непосредственно только с момента ратификации соответствующих договоров в порядке, установленном федеральным законодательством Российской Федерации, если актом о ратификации не предусмотрен иной порядок придания силы конкретным нормам международного договора; диспозитивные нормы международных договоров, предусматривающие возможность их применения наряду с нормами национального законодательства, а также возможность принятия соответствующих актов национального законодательства, включая нормы примерных или модельных законов, содержащихся в международных договорах Российской Федерации, могут быть введены в действие только путем принятия акта федерального законодательства, содержащего аналогичные нормы.

Принимая во внимание, что общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы, необходимо их официальное опубликование. Вместе с тем, на территории Российской Федерации в силу Федерального закона от 15 июля 1995 года № 101-ФЗ «О международных договорах Российской Федерации» подлежат обязательному опубликованию в Собрании законодательства Российской Федерации и в Бюллетене международных договоров, лишь вступившие в силу для Российской Федерации международные договоры, решения о согласии на обязательность которых для Российской Федерации приняты в форме федерального закона. Источник, который бы содержал все общепризнанные нормы международного права в настоящее время отсутствует. Они содержатся в Уставе ООН, декларациях и резолюциях Генеральной Ассамблеи ООН, документах и заявлениях других универсальных международных организаций и конференций, решениях Международного суда. Для гражданского законодательства особое значение имеет международно-правовой принцип уважения прав человека и его основных свобод, выраженный во Всеобщей декларации прав человека, принятой Генеральной Ассамблеей ООН в 1948 году. Между тем, данные нормы обязательны для применения при разрешении судами конкретных дел. С учетом изложенного, необходимо Федеральным законом Российской Федерации ввести обязательное опубликование общепризнанных норм и принципов международного права, применяемых Европейским Судом при разрешении гражданских дел и определить официальный источник их опубликования в Российской Федерации.

Кроме того, в целях обеспечения прав ребенка и иных членов семьи, с учетом положений Конвенции о правах ребенка считаем необходимым внести предложения по изменению положений главы первой Семейного кодекса Российской Федерации, в которой нормы ст. 6 о приоритете международного договора, если им установлены иные правила, чем предусмотренные семейным законодательством, перенести в ст. 4, регулирующую применение к семейным отношениям общегражданского законодательства, включив положения о том, что общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью семейного законодательства. Данные изменения будут логически завершенным процессом прямого применения международного договора в семейном праве и соответствовать положениям ч. 4 ст. 15 Конституции Российской Федерации и ч. 1 ст. 7 ГК РФ.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

1. Конвенция ООН о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений от 10 июня 1958 года // Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. - 1993. - № 8.
2. Конвенция ООН о праве международных договоров от 23 мая 1969 года // Ведомости Верховного Совета СССР. - 1986. - № 37. - Ст. 772.
3. Конвенция ООН о договорах международной купли-продажи товаров от 11 апреля 1980 года // Ведомости СССР. - 1990. - № 23. - Ст. 428.
4. Соглашение об Общих условиях поставок товаров между организациями государств - участников СНГ от 20 марта 1992 года // Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. - 1995. - № 12.
5. Соглашение стран СНГ о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности от 20 марта 1992 года // Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. - 1992. - № 1.
6. Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам (Минск, 22 января 1993 года) // Бюллетень международных договоров. – 1995. - № 2. - Стр. 3.
7. Протокол к Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 22 января 1993 года (Москва, 28 марта 1997 года) // Собр. законодательства Рос. Федерации. – 2008. - № 4. - Ст. 224.
8. Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам (Кишинев, 7 октября 2002 года) // [Электронный ресурс]. Документ опубликован не был. Доступ из справ.-правовой системы «Гарант» (дата обращения: 07.11.2015).
9. Договор между Российской Федерацией и Эстонской Республикой о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам (Москва, 26 января 1993 г.) // Собр. законодательства Рос. Федерации. – 1998. - № 2. – Ст. 229.
10. Договор между Российской Федерацией и Исламской Республикой Иран о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским и уголовным делам (Тегеран, 5 марта 1996 г.) // Собр. законодательства Рос. Федерации. – 2000. - № 47. – Ст. 4579.
11. Договор между Российской Федерацией и Республикой Польша о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским и уголовным делам (Варшава, 16 сентября 1996 г.) // Собр. законодательства Рос. Федерации. – 2002. - № 7. - Ст. 634.
12. Договор между Российской Федерацией и Социалистической Республикой Вьетнам о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским и уголовным делам (Москва, 25 августа 1998 г.) // Собр. законодательства Рос. Федерации. – 2012. - № 42. – Ст. 5682.
13. Конституция Российской Федерации: принята на всенародном голосовании 12 декабря 1993 года // Российская газета, 25 дек. 1993 г. - № 237.
14. Семейный кодекс Российской Федерации: федер. закон Рос. Федерации от 29 декабря 1995 года № 223 – ФЗ: принят Гос. Думой 8 декабря 1995 г. // Собр. законодательства Рос. Федерации. – 1996. - № 1. - Ст. 16.
15. О международных договорах Российской Федерации: федер. закон Рос. Федерации от 15 июля 1995 г. № 101 – ФЗ: принят Гос. Думой 16 июня 1995 г. // Собр. законодательства Рос. Федерации. – 1995. - № 29. - Ст. 2757.
16. Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть третья от 26 ноября 2001 года № 146-ФЗ: принят Гос. Думой Федер. Собр. Рос. Федерации 1 ноября 2001 г.: одобр. Советом Федерации Федер. Собр. Рос. Федерации 14 ноября 2001 г. // Собр. законодательства Рос. Федерации. - 2001. - № 49. - Ст. 4552.
17. О внесении изменений в часть третью Гражданского кодекса Российской Федерации: федер. закон от 30 сентября 2013 года № 260-ФЗ // Собр. законодательства Рос. Федерации. - 2013. - № 40 (часть III). - Ст. 5030.
18. О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации: постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 октября 2003 года № 5 // Бюллетень Верховного Суда Рос. Федерации. – 2003. - № 12.
19. Обзор практики рассмотрения споров по делам с участием иностранных лиц, рассмотренных арбитражными судами после 1 июля 1995 года: информационное письмо Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 25 декабря 1996 года № 10 // [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «Гарант» (дата обращения: 20.10.2015).
20. Обзор судебно-арбитражной практики разрешения споров по делам с участием иностранных лиц: информационное письмо Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 16 февраля 1998 года № 29 // [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «Гарант» (дата обращения: 20.10.2015).
21. Информационное письмо Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 9 июля 2013 года № 158 «Обзор судебной практики по некоторым вопросам, связанным с рассмотрением Арбитражными судами дел с участием иностранных лиц» // [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «Гарант» (дата обращения: 20.09.2015).
22. Решение Экономического Суда СНГ от 15 января 2002 года № 01-1/3-2001 // Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «Гарант» (дата обращения: 04.11.2015).
23. Аксенов А.Г. Правовое регулирование договора международной купли–продажи товаров между субъектами предпринимательской деятельности стран СНГ // Журнал российского права. – 2013. – Т. 5.– № 197. – С. 112 – 120.
24. Аксенов А.Г. Проблемы правового регулирования договора международной купли–продажи товаров между субъектами предпринимательской деятельности стран СНГ // Пробелы в российском законодательстве. – 2010. – № 4. – С. 139 - 144.
25. Ануфриева Л.П. Международное частное право. Т. 1. Общая часть: Учебник. - М., 2000. – 540 с.
26. Ануфриева Л.П. Международное частное право. Т. 2. Особенная часть: Учебник. - М., 2000. – 626 с.
27. Бахин С.В., Игнатьев А.С. Правовая помощь и правовые отношения по гражданским и семейным делам. Корректировка регламентации в рамках СНГ (Кишиневская конвенция 2002 года) // Журнал международного частного права. - 2005. - № 4. - С. 3 - 12.
28. Богуславский М.М. Международное частное право: Учебник. 3-е изд., перераб. и доп. - М., 1999. – 480 с.
29. Богуславский М.М. Международное частное право: Учебник. 5-е изд., перераб. и доп. - М., 2004. – 465 с.
30. Вилкова Н.Г. Унификация коллизионных норм в рамках СНГ // Журнал российского права. - 1997. - № 10. – С. 16 – 25.
31. Вилкова Н.Г. Унификация коллизионных норм в сфере международных коммерческих контрактов (Гаагские конвенции). // Хозяйство и право. – 2008. – № 12. – С. 39 - 47.
32. Галенская Л.Н. Действие общих принципов международного права в сфере международного частного права // Журнал международного частного права. -  1995. - № 4 (10); 1996. - № 1-2 (11 - 12).
33. Гетьман-Павлова И.В. Международное частное право: Учебник. - М., 2005.
34. Голубева Т.Б. О расчетах за перевозки грузов в международном сообщении // Транспортное право. - 2001. - № 1.
35. Доронина Н.Г. Актуальные проблемы международного частного права // Журнал российского права. - 2010. - № 1. - С. 114 - 126.
36. Зайцев Р.В. Проблемы реализации актов Европейского суда по правам человека. Европейская интеграция и развитие цивилистического процесса в России. - М., 2006. - С. 224 - 237.
37. Звеков В.П. Международное частное право: Учебник. 2-е изд., перераб. и доп. - М., 2004. – 433 с.
38. Звеков В.П. К вопросу о соотношении международного частного и международного публичного права // Право международных экономических отношений: Сб. статей / Отв. ред. Н.Г. Доронина. М., 2005. С. 30 - 31.
39. Звеков В.П. Коллизии законов в международном частном праве. – М.: Волтерс Клувер, 2007. – 416 с.
40. Зимненко Б. Международное право в судебной практике России: конституционное правосудие // Российская юстиция. – 2004. - № 1. – С. 19 – 27.
41.  Кирилловых А.А. Вопросы наследования в праве иностранных государств // Адвокат. - 2010. - № 10. - С. 71 - 80.
42. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть третья (постатейный) / Отв. ред. Л.П. Ануфриева. - М., 2004. – 234 с.
43. Лукашук И.И. Нормы международного права в правовой системе России. - М., 1997. – 176 с.
44. Лунц Л.А. Курс международного частного права: В 3 т. - М., 2002. – 987 с.
45. Лунц Л.А. Курс международного частного права: в 3 т. – М.: Спарк, 2002. – 1007 с.
46. Маковский А.Л. Осуществление международно-правовых норм во внутригосударственном праве / Международное частное право: современные проблемы. - М.: ТЕИС, 1994.
47. Марочкин С.Ю. Соотношение юридической силы норм международного и внутригосударственного права в правовой системе РФ // Российский юридический журнал. - 1997. - № 4. – С. 42 – 50.
48. Марочкин С.Ю. Юридические условия действия норм международного права в правовой системе Российской Федерации // Московский журнал международного права. - 1998. - № 2. – С. 12 – 19.
49. Марочкин С.Ю. Действие норм международного права в правовой системе Российской Федерации. - Тюмень, 1998. – 225 с.
50. Матвеев А.А. Россия и международные договоры по вопросам признания и приведения в исполнение иностранных судебных решений // Московский журнал международного права. - 2004. - № 2. - С. 182 - 189;
51. Медведев И.Г. Международное частное право и нотариальная деятельность. - М., 2005. – 287 с.
52. Международное частное право. Практикум: учебное пособие / Н.Ю. Ерпылева, И.В. Гетьман-Павлова / Под ред. Н.Ю. Ерпылевой. – М.: Эксмо, 2007. – 768 с.
53. Международное частное право: учебник / И.В. Гетьман-Павлова. – Изд. 2-е, перераб. и доп. – М.: Эксмо, 2009. – 704 с.
54. Международное частное право: Учебник / Л.П. Ануфриева, К.А. Бекяшев, Г.К. Дмитриева и др.; Отв. ред. Г.К. Дмитриева. – 2-е изд., перераб. и доп. – М.: ТК Велби, изд-во Проспект, 2004. – 688 с.
55. Международное частное право: учебник / отв. ред. Г.К. Дмитриева. – 3-е изд., перераб. и доп. – М.: Проспект, 2010. – 656 с.
56. Международное частное право: Учебник / Под ред. Г.К. Дмитриевой. - М., 2000. – 596 с.
57. Международное частное право: Учебник / Л.П. Ануфриева, К.А. Бекяшев, Г.К. Дмитриева и др.; Отв. ред. Г.К. Дмитриева. 2-е изд., перераб. и доп. - М., 2004. – 598 с.
58. Международное частное право: Учебник / Отв. ред. Н.И. Марышева. - М., 2004. – 345 с.
59. Международное частное право: сборник нормативных документов. - М., 1994. – 520 с.
60. Международное частное право. Современные проблемы / Отв. ред. М.М. Богуславский. - М., 1994. – 176 с.
61. Международное частное право: иностранное законодательство / Предисл. А.Л. Маковского; сост. и науч. ред. А.Н. Жильцов, А.И. Муранов. - М., 2000. – 876 с.
62. Международное частное право: учебник: в 2 т. / Е.А. Абросимова, А.В. Асосков, А.В. Банковский и др.; отв. ред. С.Н. Лебедев, Е.В. Кабатова. М.: Статут, 2015. Т. 2: Особенная часть. 764 с. // [Электронный ресурс]. Доступ из справ. - правовой системы «Гарант» (дата обращения: 01.10.2015).
63. Минаков А.И. Международный договор как источник международного частного права (вопросы теории) // Советский ежегодник международного права. - М., 1987. – С. 33 – 45.
64. Научно-практический комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. В 2 т. Т. 2. Части III, IV ГК РФ (под ред. Т.Е. Абовой, М.М. Богуславского, А.Г. Светланова). - Ин-т государства и права РАН. - 6-е изд., перераб. и доп. - М.: «Издательство Юрайт», 2011. – 845 с.
65. Нешатаева Т.Н. Международные организации и право. Новые тенденции в международно-правовом регулировании. - М., 1998. – 223 с.
66. Остроумов Н.Н. Проблемы унификации международного частного права // Журнал российского права. 2015. - № 1.
67. Проблемы унификации международного частного права: монография / Отв. ред. А.Л. Маковский, И.О. Хлестова. - М.: Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ, 2013.
68. Розенберг М.Г. Конвенция ООН о договорах международной купли продажи товаров // Закон. -- 1995. - № 12. - С. 30.
69. Розенберг М.Г. Международный договор и иностранное право в практике Международного коммерческого арбитражного суда. – М.: Книжный мир, 2009. – 706 с.
70. Сафронова С.С. Международная унификация права, регулирующего заключение и прекращение брака: автореф. дисс. …канд. юрид. наук. – Саратов, 2003. – 22 с.
71. Толстых В.Л. Коллизионное регулирование в международном частном праве: проблемы толкования и применения раздела VII части третьей ГК РФ. - М., 2002. – 420 с.
72. Толстых В.Л. Международное частное право: коллизионное регулирование. - СПб., 2004. – 520 с.
73. Хачатурян А.Г. Унификация коллизионных норм в договорах об оказании правовой помощи с участием СССР: дисс. … канд. юрид. наук. – Киев, 1990. – 216 с.
74. Шамсиев Х.Р. Международно-правовые аспекты применения норм валютного контроля // Московский журнал международного права. - 1997. - № 4. - С. 25.
75. Шкобенева Г.В. Международный договор как источник гражданского права: проблемы теории и практики: автореф. дисс. … канд. юрид. наук. – Москва, 2011. – 29 с.
76. Nygh P. Autonomy in International Contracts, Clarendon Press, Oxford. 1999. Р. 184.
77. Rolf Wagner. EG - Kompetenz fuer das Internationale Privatrecht in Ehesachen? Rabels Zeitschrift fuer ausaendisches und Internationales Privatrecht. B.68 (2004). H.1. S. 119 - 153.

---

1 Звеков В.П. К вопросу о соотношении международного частного и международного публичного права // Право международных экономических отношений: сборник статей / Отв. ред. Н.Г. Доронина. - М., 2005. - С. 30 - 31.

2 Информационное письмо Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 25 декабря 1996 года № 10 «Обзор практики рассмотрения споров по делам с участием иностранных лиц, рассмотренных арбитражными судами после 1 июля 1995 года» // [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «Гарант» (дата обращения: 20.09.2015).

3 Информационное письмо Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 16 февраля 1998 года № 29 «Обзор судебно-арбитражной практики разрешения споров по делам с участием иностранных лиц» // [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «Гарант» (дата обращения: 20.09.2015).

4 Информационное письмо Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 16 февраля 1998 года № 29 «Обзор судебно-арбитражной практики разрешения споров по делам с участием иностранных лиц» // [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «Гарант» (дата обращения: 20.09.2015).

5 Международное частное право: учебник: в 2 т. / Е.А. Абросимова, А.В. Асосков, А.В. Банковский и др.; отв. ред. С.Н. Лебедев, Е.В. Кабатова. М.: Статут, 2015. Т. 2: Особенная часть. 764 с. // [Электронный ресурс]. Доступ из справ. - правовой системы «Гарант» (дата обращения: 01.10.2015).

6 Федеральный закон  от 30 сентября 2013 года № 260-ФЗ «О внесении изменений в часть третью Гражданского кодекса Российской Федерации» // Собр. законодательства Рос. Федерации. - 2013. - № 40 (часть III). - Ст. 5030.

7 Собр. законодательства Рос. Федерации. - 1998. - № 14. - Ст. 1514; № 20. - Ст. 2143; № 31. - Ст. 3835; № 36. - Ст. 4467; № 44. - Ст. 5400.

8 Собр. законодательства Рос. Федерации. - 1995. - № 17. - Ст. 1472. Участники: Азербайджан, Армения, Белоруссия, Грузия, Казахстан, Киргизия, Молдавия, Россия, Таджикистан, Туркмения, Узбекистан, Украина.

9 Информационный вестник Совета глав государств и Совета глав правительств СНГ «Содружество». - 1997. - № 2.

10 Сравнительный обзор положений Минской и Кишиневской конвенций. См.: Бахин С.В., Игнатьев А.С. Правовая помощь и правовые отношения по гражданским и семейным делам. Корректировка регламентации в рамках СНГ (Кишиневская конвенция 2002 года) // Журнал международного частного права. - 2005. - № 4. - С. 3 - 12.

11 См.: Матвеев А.А. Россия и международные договоры по вопросам признания и приведения в исполнение иностранных судебных решений // Московский журнал международного права. - 2004. - № 2. - С. 182 - 189; Герасимчук Э.И. К вопросу о присоединении РФ к Луганской конвенции // Московский журнал Международного права. - 2006. - № 2. - С. 168 - 177.

12 Собр. законодательства Рос. Федерации. - 1997. - № 34. - Ст. 3950; 2001. - № 9. - Ст. 786; 1997. - № 32. - Ст. 3748.

13 См.: Охрана прав несовершеннолетних. Сборник нормативно-правовых документов. Министерство образования РФ. - М., 1995, а также: Международное частное право: сборник документов. - М., 1997. - С. 721 - 723.

14 Собр. законодательства Рос. Федерации. - 2001. - № 47. - Ст. 4449.

15 Подробнее о Гаагских и других конвенциях иностранных государств в области семейного права см.: Международная унификация коллизионных норм семейного права. Институт законодательства и сравнительного правоведения при Верховном Совете Российской Федерации. Серия «Законодательство зарубежных государств». - М., 1993 (автор обзорной информации - Н.Г. Швыдак). Тексты некоторых из конвенций см.: Международное частное право: сборник документов. - М., 1997. - С. 659 - 722.

16 Текст Кодекса Бустаманте на русском языке в переводе В.Н. Дурденевского см.: Избранные источники по международному частному праву ХIХ и ХХ веков / Под ред. В.Н. Дурденевского. Вып. 1. М.: Юриздат, 1941. Об унификации международного частного права в странах Латинской Америки (начиная с договоров, заключенных в Монтевидео в 1889 году), осуществленной в рамках Панамериканских конференций и Специализированных Межамериканских конференций по вопросам международного частного права, см.: Унификация права стран Латинской Америки (ч. I и II). Институт законодательства и сравнительного правоведения при Верховном Совете РФ. Обзорная информация. - М., 1991 (автор обзорной информации - Н.Г. Доронина).

17 См.: Базедов Юрген. Унификация международного частного права в Европейском союзе. Международное публичное и частное право. - 2003. - № 3 (12). - С. 47.

18 См.: Rolf Wagner. EG - Kompetenz fuer das Internationale Privatrecht in Ehesachen? Rabels Zeitschrift fuer ausaendisches und Internationales Privatrecht. B.68 (2004). H.1. S. 119 - 153.

19 Текст см.: Литвинский Д.В. Признание иностранных судебных решений по гражданским делам (сравнительно-правовой анализ французского законодательства, судебной практики и юридической доктрины). - СПб., 2005. - С. 758 - 805. Отмененный Регламент № 1347/2000, в свою очередь, базировался на положениях Брюссельской конвенции о компетенции, признании и исполнении решений по семейным делам от 28 мая 1998 года, которая, однако, не вступила в силу.

20 Кирилловых А.А. Вопросы наследования в праве иностранных государств // Адвокат. - 2010. - № 10. - С. 71 - 80.

21 Гетьман-Павлова И.В. Международное частное право: учебник. 3-е изд., перераб. и доп. / И.В. Гетьман-Павлова. – М.: Эксмо, 2011. - С.432-433.

22 Конвенции о коллизии законов, касающихся формы завещательных распоряжений: Гаага, 5 октября 1961 года // Сведения о выполнении внутригосударственных процедур подготовлены по материалам сайта Гаагской конференции по международному частному праву <http://www.hcch.net>.

23 Конвенция, предусматривающая единообразный закон о форме завещания: Вашингтон, 9 февраля 1978 года // Документ опубликован не был.

24 Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам: Минск, 22 января 1993 года // Бюллетень международных договоров. - 1995. - № 2. - С.3-28.

25 Конвенция о консульских сношениях: Вена, 24 апреля 1963 года // Сборник международных договоров СССР, вып. XLV.- М.: - 1991. - С. 124 – 147.

26 Германское гражданское уложение 1896 года // [Электронный ресурс]: Режим доступа: http://www.gesetze-im-internet.de/bundesrecht/bfrg/gesamt.pdf (дата обращения - 15.10.2015).

27 См.: Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 октября 2003 года № 5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации» // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. – 2003. - № 12.

28 См.: Международное частное право: учеб. / отв. ред. Г.К. Дмитриева. – 3-е изд., перераб. и доп. – М.: Проспект, 2010. – С. 71.

29 Цит. по: Лунц Л.А. Курс международного частного права: в 3 т. – М.: Спарк, 2002. – С. 64 – 65.