Взаимодействие российского института банкротства с зарубежными

3. ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ РОССИЙСКОГО ИНСТИТУТА БАНКРОТСТВА С ЗАРУБЕЖНЫМИ В КОНТЕКСТЕ РЕГУЛИРОВНИЯ ТРАНСГРАНИЧНЫХ БАНКРОТСТВ

3.1. Основные проблемы взаимодействия российского института несостоятельности (банкротства) с зарубежными институтами

Особого внимания заслуживают проблемы трансграничного банкротства, банкротства трансграничных групп компаний, проблемам взаимодействия российского института банкротства с зарубежными институтами. На примерах несостоятельности в крупных мировых компаниях видны все проблемы и трудности, возникающие как у законодателей, так и у правоприменителей при столкновении с банкротством, осложненным иностранным элементом. Отсутствие правового регулирования не исключает Российскую Федерацию из сферы действия с такими мировыми тенденциями, как унификация и конкуренция правового регулирования при банкротстве. Отечественному юридическому сообществу необходимо провести исследование института трансграничного банкротства, в частности опыт в данной области за рубежом, в целях предложения законодателю возможных вариантов решения проблемы. Законодатель, в свою очередь, находится у границы, за которой установление им определенных правил по регулированию рассматриваемых правоотношений является действительно необходимым.

В российском праве проблеме трансграничного банкротства уделено очень мало внимания. Скорее всего, данное обстоятельство обусловливается тем, что распространено мнение о несвойственности такого рода правоотношений правовой действительности в России. Тем не менее, данное убеждение уже устаревает из-за столкновений российского трансграничного бизнеса с проблемами дефолта как своего, так и своих иностранных контрагентов. В каждом случае это задает российскому правоприменителю определенные вопросы из области трансграничной несостоятельности.

В зарубежном же праве указанный феномен уже давно распространен: в данной области достаточно быстро развиваются как законотворчество, так и правоприменительная деятельность, в том числе доктрины. В реальности мир просто наполнен банкротными делами трансграничного масштаба, и в конечном счете данная волна охватит и Россию. Несостоятельность таких крупнейших компаний, как Трансаэро, General Motors,  Ssangyong Motor Co Ltd. (дело о банкротстве находится в Южной Корее), Nordic airways (дело о банкротстве находится в Швеции), Chrysler (дело о банкротстве рассматривается в США), перевозчиков Alitalia (дело о банкротстве находится в Италии) вызвала большой резонанс1.

К атрибуту несостоятельности как одного банкрота, так и группы должников, который встречается постоянно и влечет за собой череду трудностей, относится множественность производств, которые возбуждаются в разных юрисдикциях в отношении одного и того же банкрота (трансграничной группы). Ее минусы в том, что при отсутствии координации между данными производствами стоимость активов банкрота в случае их реализации сильно снижается.

К примерам подобного уменьшения стоимости активов можно отнести известную несостоятельность группы компаний KPNQuest N.V., которая владела кабелями, проведенными на территории нескольких стран Европы, - при этом одна часть кабеля, которая проходила в Германии, являлась собственностью немецкой дочерней компании, другая часть, которая расположена во Франции, - французской дочерней компании и т.д. Несостоятельной была признана как материнская компания, так и дочерние организации, которые входили в группу, а активы всех банкротов были реализованы в каждом производстве по отдельности, что серьезно повлияло на их стоимость. Продажа кабеля в качестве единого имущественного комплекса оказалась бы наиболее выгодной2.

Как не столкнуться с такой сепаратной продажей активов банкрота или трансграничной группы? Необходимость выражается в единой несостоятельности по принципу «одно право, один суд» (на данном принципе основана одна из концептуальных основ трансграничной несостоятельности - теория универсализма). Но такой простой в своем замысле и формулировке способ является абсолютно нереализуемым сегодня в практике, так как страны не способны умалить свою юрисдикцию в делах о несостоятельности и применить иностранное банкротное законодательство в пределах своей территории. С другой стороны, происходит исчезновение диаметральной противоположности универсализма - теории территориальности, которая базируется на основе тезиса «в каждой стране в пределах ее юрисдикции свое производство и применимое право», так как ее финансовые потери достаточно велики в связи с неэффективностью продажи активов и доступа к активам иностранных государств.

Минимизация указанных негативных проявлений в вышеприведенном кейсе KPNQuest N.V., возможна в результате становления стран на другой путь – путь, связанный с координацией производств и взаимодействием судов и арбитражных управляющих. К наиболее распространенным формам такой координации относятся протоколы о сотрудничестве - соглашения, которые заключаются для содействия трансграничного сотрудничества и координации множества производств по делам о банкротстве в различных странах относительно одного и того же банкрота. К его сторонам можно отнести управляющих в делах о банкротстве, иногда должников, комитет кредиторов или отдельных кредиторов, достаточно редко - судов (они, зачастую, утверждают такие протоколы)3. К примеру, в  вышеуказанном деле Lehman Brothers в момент после признания банкротом в Америке начались подготовления по заключению данного документа, и, согласно свидетельству ЮНСИТРАЛ, протокол в кратчайшие сроки подписали координаторы производств Австралии, Америки, Гонконга, Германии и Сингапура4.

Панацея при множественности производств не всегда заключается в протоколах. Причина в том, что не во всех странах имеется правовая база, необходимая для заключения таких соглашений-протоколов, а также в том, что подобное сотрудничество изначально зачастую может являться неэффективным, даже без дробления активов.

К примеру, при несостоятельности ТГК Nortel образовалась патовая ситуация, которая не позволила проведение успешной координации производств. В фабуле дела содержалось следующее. 2009 год характеризуется возбуждением трех ключевых производств по делу о банкротстве, банкротами по которому являлись три группы аффилированных должников ТГК Nortel: в Канаде - касаемо организаций, которые входят в канадскую группу бакнротов, в Великобритании - касаемо группы банкротов, которые базируются в Европе, и в Америке - касаемо американских организаций, которые входят в группу5.

Таким образом, из-за множественности производств по делу Nortel произошла неэффективность в защите прав кредитора и должника, даже независимо от консолидированной продажи активов организации Nortel, в том числе несмотря на то, что арсенал участников различных юрисдикционных производств в деле о несостоятельности Nortel состоял из таких институтов, как способность администраторов заключать протоколы о сотрудничестве и способность судов разных стран проводить совместные слушания.

Существование ряда параллельных производств в разных странах в отношении одного и того же актора (банкрота или группы банкротов) является одним из более трудных проявлений трансграничного банкротства, которое бросает вызов национальному законодательству для поиска соответствующего необходимого регулирования.

Понимание трудностей, которые несет с собой международная несостоятельность, вынуждает страны вести поиск их возможного решения, к одним из вариантов которого включают попытку унифицирования регулирования трансграничного банкротства. С учетом различных, а в некоторых случаях и полярных подходов стран к институту несостоятельности, а также зачастую не присутствующего доверия к судебным органам друг друга реализация материально-правовой унификации была и является каким-то неосуществимым идеалом, о чем уже говорилось выше. Но способы прийти к общему знаменателю и установить конкретные правила по разграничению юрисдикции и определению применимого права, в том числе правила по признанию иностранной несостоятельности и координации производств не могут не предприниматься.

Процессы унификации в данном направлении получили активное развитие в конце XIX века. Универсальный международный договор странами, конечно, не создан. Но реального успеха достигла региональная унификация.

Сегодня унификация регулирования трансграничной несостоятельности в Евросоюзе входит в новую фазу, которая заключалась в пересмотре, уточнении и совершенствовании образованных ранее единых норм, и завершилась созданием проекта с изменениями в действующую редакцию Регламента6.

Активное применение получила и неконвенционная унификация, большой вклад по развитию которой принадлежит ЮНСИТРАЛ, разработавшему в 1997 году Типовой закон «О трансграничной несостоятельности»7 (далее - Типовой закон). Типовой закон – это прототип регулирования трансграничной несостоятельности во многих странах, в частности Америке, Великобритании и др.8 Также благодаря ЮНСИТРАЛ были созданы несколько руководств по вопросам трансграничного банкротства9, в частности касаемые принятия и толкования Типового закона (действует в усовершенствованном виде 2013 года - Revised Guide10).

Главным достижением унификации трансграничной несостоятельности является апробирование и проверка на эффективность концепции модифицированного универсализма, положенной в основу многочисленных унификационных документов. Россия не относится к участникам какого-либо международного договора по вопросу несостоятельности. Тем не менее вопрос о необходимости ее участия в общемировом процессе унификации когда-нибудь возникнет. Будучи достаточно внедренной в общемировую экономику, государство соприкоснется с дефолтом трансграничного бизнеса и со всеми его трудностями, в результате чего будет необходимо решение проблем, которые касаются как разграничения юрисдикций стран при возбуждении производств, так и их координации.

И пока возможность внедрения России в региональное соглашение мирового масштаба кажется невероятной, то согласование волеизъявления стран касаемо наиболее узкого интеграционного объединения, к примеру Таможенного союза, - достаточно возможным. При поиске оптимальных правовых унификационных конструкций очень важно учесть мировой опыт с уже испробованными многими институтами, с выявленными их слабыми элементами, исправленными ошибками.

Проводя анализ российского законодательства обнаруживается очень немногочисленный и несистемный набор норм в данной области. Федеральный закон от 26 октября 2002 года № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (Закон о банкротстве) содержит совсем немного разрозненных норм, которые касаются банкротства с иностранными элементами: определено само понятие «трансграничная несостоятельность» (без расшифровки и разъяснения его содержания), установлен акцент на приоритет международного договора России в отношении национально-правового регулирования, а также определено распространение Закона и на иностранных лиц, предусмотрены основы по признанию решений зарубежных судов по делам о несостоятельности (установленные международным договором РФ и принципом взаимности).

В разделе VI части третьей ГК РФ отсутствуют нормы об определении права, которое применяется к вопросам банкротства, осложненного иностранным элементом. И реформой Гражданского кодекса РФ не внесено изменений в данное положение вещей. Не принято решение и создании специального законодательного акта по вопросам трансграничного банкротства: действия над принятием такого закона Министерством экономического развития РФ велись, но впоследствии были приостановлены.

К одному из основных недостатков отечественного законодательства о банкротстве, отмеченному специалистами уже не в первый раз, относится отсутствие критерия международной подсудности при трансграничной несостоятельности. Так, европейским COMI-стандартом разрешено судам в Европе возбуждать дело о несостоятельности лиц иностранных государств, если конкретно в этой стране располагается центр главных интересов банкрота. В то время как экстраполированным на трансграничную несостоятельность внутригосударственным критерием подсудности по месту инкорпорации компаний оставлены за рамками отечественного несостоятельного права все офшорные и другие компании иностранных государств, которые ведут бизнес в Российской Федерации.

Часть 1 статьи 131 Закона о банкротстве 2002 года предполагает признание в российском законодательстве принципа универсальности, прежде всего, внешней, когда предполагается, что российская процедура банкротства имеет экстратерриториальный эффект. Подобный подход, особенно в части применения ссылки на публичный порядок, представляется вполне оправданным, прежде всего, в целях защиты кредиторов, участвующих в российской процедуре банкротства.

Но, как это зачастую происходит, приверженность национальных судов принципу универсальности, в конечном счете, оборачивается несколькими производствами. Решением Арбитражного суда Приморского края ОАО «ВБТРФ» признано несостоятельным (банкротом) с открытием конкурсного производства. В ходе процедуры управляющий и ряд кредиторов (российских) обратились в арбитражный суд с заявлением, в котором просили обязать иностранную компанию «Фолкленд Инвестментс ЛТД» как участника дела о банкротстве прекратить дела по заявленным к должнику искам, рассматриваемым в судах Англии, Кореи, Сингапура. Суд отказал в установлении обеспечительной меры, указав, что судебная власть на территории государства осуществляется в соответствии с нормами национального законодательства, в том числе и процессуального. В соответствии с АПК РФ, арбитражные суды не вправе лишать лицо права на защиту в избранной им форме, в том числе и путем обращения в суды других государств.

Собственно российскому суду не оставалось ничего другого, как отказать в применении таких мер, поскольку в обратном случае запрет иностранному кредитору взыскивать долги в иностранных производствах просто может быть проигнорирован последним и остаться неисполненным. Кроме того, автоматически возникает вопрос о соотношении определения российского суда об обеспечительных мерах с уже возбужденными иностранными производствами. Такое определение может и не быть признано иностранными судами, которые, наверняка, обратят внимание на такое требование российского законодательства к признанию и исполнению иностранных судебных актов, как наличие международного договора. Очевидно, в этом деле суд, не сильно рассчитывая на сознательность иностранного кредитора и на применение иностранными судами взаимности предпочел не идти на вполне вероятное игнорирование своих судебных актов.

Все вышеизложенное подтверждает, что определение принципиального отношения России к выбору концепции правового регулирования - трансграничной несостоятельности является практической проблемой и, безусловно, требует скорейшего разрешения.

Неспособность вести дела о несостоятельности банкротов иностранных государств при отсутствии адекватного механизма по признанию иностранной несостоятельности приводит к возможности Российской Федерации оказаться территорией для вывода активов для недобросовестных должников. Несовершенство в законодательстве представляет из себя ножницы: отсутствует возможность вести отечественные дела в отношении иностранных лиц, даже в случае нахождения активов в Российской Федерации, но при этом и отсутствует возможность признания иностранного банкротства, т.е. сразу после признания должника банкротом, а не в момент принятия решения о признании должника несостоятельным, когда высока возможность того, что утрата зарубежных активов уже могла иметь место. И этими ножницами вырезаются из области досягаемости несостоятельного права находящиеся в Российской Федерации активы банкротов иностранных государств. К одному из немногочисленных вариантов добраться до них относится оспаривание через суд в Российской Федерации сделок (в случае имеющихся оснований) не в рамках какого-нибудь (зарубежного или российского) производства о несостоятельности.

Видно, что отсутствие точного определения законодателя о том, как вести себя с трансграничной несостоятельностью, абсолютно не приостанавливает возникновение в Российской Федерации правоотношений банкротства, осложненного иностранным элементом. И в практике судебных органов довольно часто встречаются дела, в которых суды неизбежно сталкиваются с вопросом из данной области.

Также необходимо отметить следующее. Отсутствие конкретного предложения российского законодателя в отношении решения проблемы трансграничного банкротства не влияет на приостановление в развитии практики, и соответственно не исключает Российскую Федерацию из общемировых явлений, которые возникают в указанной области. Недостаточное число норм не значит, что Россия не является участником в конкуренции регулирования и что ее несостоятельное право не подлежит оценке его потребителями на возможность его применения или обхода.

От неразвитых правоотношений в области трансграничной несостоятельности страдает естественно сама страна, так как не имеет какой-либо возможности вести дела о несостоятельности зарубежных лиц, бизнес которых располагается в Российской Федерации. В том числе страдает и сам зарубежный инвестор, поскольку не способен провести оценку правовых рисков, возникающих у него при столкновении с отечественным несостоятельным правом. Также страдают и сами предприниматели в России, поскольку и при их дефолте степень неопределенности при рассмотрении вопросов о выборе используемого права при определении требований кредиторов и при признании сделок недействительными также очень велика.

Представляется, что формирование правил поведения в данной области при помощи практики судов является безусловным плюсом, заключающимся в заполнении правовой лакуны, но также и существенным минусом, заключающимся в высокой степени неопределенности, так как отсутствует ясность в том, как поведет себя суд в любой другой практической ситуации.

Представляется, что в случае накопления критического массива дел в суде осуществление попыток создания правового регулирования все же возможно. И если введение Закона «О трансграничных банкротствах» или создание международного договора в ближайшем будущем не предвидится, то стране хотя бы необходима разработка проекта по внесению изменений в Гражданский кодекс в коллизионные нормы и в Закон о несостоятельности в институт о признании иностранной несостоятельности.

3.2. Правовые основы и содержание трансграничной несостоятельности

Правоотношения несостоятельности, будучи в самом общем виде материальным охранительными обязательственными правоотношениями между должником и кредитором по поводу удовлетворения требования последнего в специальном порядке, является частноправовым. Что касается проявления иностранного элемента в этом отношении, то трансграничную несостоятельность, как правило, принято определять именно путем перечисления вариантов возможного участия иностранного элемента в отношении несостоятельности.

Традиционно к российскому международному частному праву относится позиция, исходя из которой правоотношения можно отнести к отношениям международного частноправового характера в случае, когда иностранный элемент имеется в субъектах таких отношений, объекте таких отношений или юридических фактах, на основании которых возможно их возникновение, изменение или прекращение11. Поэтому к наиболее распространенным относится понимание трансграничного банкротства «в самом широком смысле ... случаи, когда у несостоятельного должника имеются активы во многих странах или когда в число кредиторов банкрота входят кредиторы из другой страны, чем та, в которой ведется производство по делу о банкротстве»12. Также, В.Ф. Попондопуло, определяет трансграничное банкротство в качестве «института международного частного права, регулирующего отношения, в которых принимают участие банкрот и кредиторы иностранных государств либо имущество банкрота имеется в других странах»13.

Абсолютно такое же мнение имеет Н.Ю. Ерпылева - под трансграничным банкротством (международной несостоятельностью) предлагается понимание  отношений по несостоятельности организаций, которые осложнены иностранным элементом в качестве находящихся на территории нескольких стран активов банкрота или привлечения кредиторов иностранных государств. Из того же исходит и А.А. Хргиан: «трансграничное банкротство является институтом международного частного права, который регулирует отношения, в которых принимают участие банкрот и кредиторы иностранных государств, либо имущество банкрота имеется в нескольких странах14.

Л.П. Ануфриева определяет, что «несостоятельность и банкротство, в которых принимают участие кредиторы иностранных государств, либо если имущество банкрота, на которое может быть обращено взыскание кредиторами, имеется в разных странах, могут квалифицировать данные категории и проблемы, которые с ними связаны, как имеющие непосредственное отношение к международному частному праву»15.

Сегодня в отечественном международном частном праве отсутствуют специальные коллизионные нормы, решающие вопрос использования зарубежного права к отношениям банкротства. Причем данное положение вещей не относится к исключительной особенности отечественного конкурсного права. Если конкурсное законодательство, как, например, английское позволяет возбудить процедуру несостоятельности в отечественном суде в отношении иностранного должника по требованию отечественных кредиторов, то иностранное участие в виде иностранного должника в правоотношении несостоятельности, безусловно, будет иметь место.

Участие иностранного управляющего в осуществлении процедур несостоятельности не может считаться осложнением отношения несостоятельности «иностранным элементом» для отечественного международного частного права, что объясняется запретом для иностранцев выполнять функции управляющих на территории» России.

В. Кулешов выделяет следующие наиболее часто встречающиеся случаи проявления иностранного элемента при несостоятельности: 1) правовая, связь лица с одним или несколькими государствами через институты гражданства, домицилия, места ведения бизнеса; 2) расположение имущества, как движимого, так и недвижимого в разных странах; 3) наличие обязательств перед иностранными кредиторами; 4) возникновение обязательства за рубежом при условии, что оно подчиняется иностранному (по отношению к должнику) праву16.

В самих правоотношениях банкротства иностранный элемент проявляется следующими способами: 1)   наличие иностранного кредитора; 2) наличие иностранного должника (в случае, если национальное
законодательство или международный договор допускают такую возможность); 3) если имущество банкрота находится за рубежом (или учет имущества банкрота ведется в специальном реестре другой страны); 4) если к требованию кредитора применяются нормы права иностранного государства (данное обстоятельство существенно только на стадии определения обоснованности заявленного требования, так как после включения в реестр требований кредиторов исполнение такого требования возможно по определенным нормам национального права).

Несмотря на то, что международным частным правом предложено достаточное количество инструментов по решению вопросов, которые касаются взаимодействия с юрисдикцией иностранных государств, у него не имеется в той же мере эффективных механизмов защиты всех участников отношений, которые связаны с трансграничным банкротством. Поэтому основная часть норм, которая регулируют трансграничное банкротство, состоит из материальных норм (в широком понимании) внутреннего частного права lex specialis в составе конкурсного права, само включение которых в состав норм международного частного права приводит к возникновению споров17.

Регулирование процессуальных вопросов, таких как сроков рассмотрения дел о несостоятельности, порядка обжалования решений судов, которые были приняты по делу о несостоятельности, требований к решениям судов и другим процессуальным документам осуществляется lex fori. К специальным процессуальным нормам института трансграничного банкротства относятся нормы, которые определяют порядок признания решений судов иностранных государств по делу о несостоятельности, правила по определению международной подсудности дел о несостоятельности и порядок взаимодействия российской и иностранных процедур, судебных органов и управляющих. К ним же также относят определение очередности по удовлетворению требований кредиторов18.

Что касается материальных норм (в узком смысле) национального и
реже международного уровня, то на сегодняшний день они являются
распространенными регуляторами отношений, связанных с трансграничными
банкротствами. Ими регулируется правовой статус иностранных кредиторов и
управляющих, правовое положение конкурсной массы. В качестве примера международных материально-правовых норм можно привести ст. ст.20 и 24 Регламента ЕС (правило pari passu). Первая предусматривает обязанность кредитора вернуть полученное после возбуждения процедуры управляющему. Ст.24, напротив, предусматривает освобождение лица от исполнения обязательства управляющему, если исполнение произведено в другом государстве самому должнику.

Таким образом, институт трансграничной несостоятельности представляет особый, комплексный институт международного частного права. Безусловно, такое рассмотрение трансграничной несостоятельности допустимо при включении в рамки международного частного права вопросов, относимых к международному гражданскому процессу. В свою очередь, искусственное разделение трансграничной несостоятельности на элементы международного частного права и элементы других отраслей (подотраслей) права невозможно, и, более того, лишено смысла в силу неразрывности частного и публичного в институте банкротства. Нельзя представить, например, чтобы материально-правовые условия объявления лица несостоятельным находились в сфере действия статута трансграничной несостоятельности, а порядок подачи заявления о признании такого лица банкротом или правила установления очередности требований исключался из него, только потому, что эти вопросы урегулированы нормами процессуального и процедурного характера. На это можно возразить, что процесс в любом случае будет подчинен тому правопорядку, в котором должник признан несостоятельным. Но как в таком случае поступить, если лицо подпадает под признаки несостоятельности в государстве, правилам международной юрисдикции которого оно не подчиняется, а в своем государстве оно не отвечает условиям банкротства? В какой суд и по каким правилам необходимо подать заявление о признании такого должника банкротом? Ответить на эти и подобные им вопросы можно, только применив комплексный подход, воплощением которого, собственно и является институт трансграничной несостоятельности.

Что же входит в состав института трансграничного банкротства в отечественном международном частном праве? Российский институт трансграничного банкротства состоит из положений арбитражного процессуального законодательства, касающихся процедуры по признанию и исполнению решений судов иностранных государств и рассмотрению дел с участием иностранных лиц в целом, положений о процедуре исполнения отдельных действий процессуального характера. Но, несомненно, его основой является положение ч. 2 ст. 1202 ГК РФ в части касающейся установления вопросов по прекращению деятельности организаций согласно их личному закону, а также положения Закона о несостоятельности (банкротстве) 2002 года, в частности, ст.ст. 1 (ч. 5, 6) и 131 (ч. І )19.

Статья 1 (ч. 5, 6) Закона о несостоятельности 2002 года определяет, что вероятнее принципы, чем определенные правила ст. 131 Закона квалифицируют отечественное конкурсное право в качестве направленного на применение принципа универсальности, так как, по аналогии с законодательством Америки и Германии, предусматривает, что все имущество банкрота, которое имеется в   момент введения процедуры конкурсного производства и было выявлено в ходе данной процедуры, включается в конкурсную массу – очевидно то, что «все имущество» подразумевает в том числе включение имущества, находящегося в другой стране, у российского банкрота.

К сожалению, раздел IV части III ГК РФ не позволяет определить, во-первых, пределы применения иностранного (соответственно, российского) lex fori concursus и, во-вторых, отграничить его от других коллизионных принципов.

«Несмотря на то, что отсутствуют исчерпывающие источники международного права, направленные на разрешение проблем, которые связаны с трансграничным банкротством, существуют правовые принципы, применимые к случаям международного банкротства»20. К ним относятся принцип территориальности (территориальных производств, множественности производств) и принцип единого производства (универсальности). Они, несмотря на полную противоположность, находятся в неразрывном единстве и взаимодействии. Именно принцип единства процедуры, выражающий волю отдельно взятого государства на «единоличное» разрешение дела о банкротстве, проведение процедуры в пределах своей юрисдикции становится основой для развития системы территориальных производств, т.е., реализация принципа единства процедуры в отдельно взятой стране с неизбежностью ведет к локализации процедуры в рамках одной юрисдикции, поскольку ее распространение вовне в одностороннем порядке явилось бы нарушением jus cogens. Как справедливо указывает В.В. Кулешов, в этом заложен основной парадокс применения принципов регулирования трансграничной несостоятельности21.

К наиболее распространенным и давно укоренившимся в национальных законодательствах относится принцип множественности производств или принцип территориальности (множественности) производства (или, как еще называют данный принцип - «grab rule»). В соответствии с этим правилом, процедуры несостоятельности проводятся лишь в том государстве, где они были открыты, и, соответственно, процедуры нужно открывать в каждом государстве, где имеются активы банкрота. В каждой стране судами применяется право своего государства lex fori и назначаются свои ликвидаторы. Таким образом, процедура несостоятельности ограничена юрисдикцией, в которой она ведется22.

Основу принципа территориальности составляет доктрина разделения (separate entity doctrine), исходя из которой кредиторам предоставлено право предъявления своих требований в ходе «местной» процедуры несостоятельности лишь относительно «местных» активов банкрота иностранного государства. Средневековым исследователем конкурса Сальдаго де Самоза была установлена необходимость раздела имущества банкрота в случае, если оно находится в подчинении различных правовых систем23. В случае, когда имущества оказывается недостаточно для погашения заявленных требований, кредиторам предоставлено право предъявления их в оставшейся части в процедурах иностранных государств.

Второй базовый принцип (способ, метод), регулирования вопросов трансграничного банкротства носит название принципа единства процедуры несостоятельности или универсальности (the principle of the unity of bankruptcy, universality) и заключается в том, что в отношении банкрота осуществляется только одна процедура несостоятельности, которая проводится по определенным правилам, признаваемым иными юрисдикциями24.

В универсальности предполагается серьезное расширение компетенции местного суда при ведении дела о несостоятельности; которое осложнено иностранным элементом. Его компетенция включает в себя:

- во-первых, все вопросы, касаемые процедуры несостоятельности (по рассмотрению требований кредиторов и соответствию их обоснованности, возражениям банкрота, назначению управляющего (ликвидатора) и т.п.);

- во-вторых, споры, возникновение которых возможно необязательно из-за конкретного дела о несостоятельности, но возникновение которых возможно только в ходе его рассмотрения (по искам о признании сделок недействительными, которые совершены в ходе процедуры; по жалобам на действия управляющего; по требованиям, связанным с привлечением к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц и т.д.);

- в-третьих, отдельные споры, которые возникают для достижения целей процедуры (например, Actio Pauliana)25.

Подобное расширение юрисдикции и «экспорт права»26 необходимы, прежде всего, в. силу многообразия вопросов, возникающих при банкротстве, когда довольно сложно разделить отношения, связанные и не связанные с процедурой27.

Пункт 21 преамбулы Регламента EG предусматривает, что каждый кредитор, место жительства, преимущественного пребывания или нахождения которого в Сообществе, должен обладать правом на предъявление своих требований в любом, проводимом в Сообществе производстве по делу о банкротстве. Статья 14 Типового закона ЮНСИТРАЛ предусматривает обязательное уведомление всех известных иностранных кредиторов с указанием, среди прочего, срока и порядка для предъявления» их требований в иностранном производстве.

Национальные законодательства могут предусматривать дополнительные требования для вступления иностранного кредитора в процедуру банкротства. Например, ст.9 Закона Бразилии о несостоятельности предусматривает, что заявление об открытии конкурса может быть подано кредитором, местонахождение которого расположено за пределами Бразилии, если он внесет залог расходов и компенсационных платежей. Гораздо сложнее вступить в дело о банкротстве, если национальное законодательство содержит не формальные требования, как бразильский закон, а ставит возможность участия в процедуре в зависимость от наличия материального интереса. И, хотя, очевидно, что более заинтересованным в участии в процедуре, чем кредитор, вряд ли сможет быть кто-либо, грузинский закон «О процедурах несостоятельности» (ч. 4 ст. 34), тем не менее, содержит правило, согласно которому кредиторы, участвующие в деле о несостоятельности за рубежом, могут быть допущены к участию в параллельном производстве по делу о несостоятельности в Грузии, если ими будет доказано наличие особой заинтересованности в этом. Более гибким в этом плане является пар. 354 (2) Положения Германии о несостоятельности, предусматривающий, что в случае, «если должник не располагает подразделением на территории Германии, то заявление кредитора о возбуждении дополнительного производства по делу о банкротстве допустимо лишь в том случае, если он обладает особым интересом в возбуждении данного производства, в частности, если можно предполагать, что его положение в иностранном производстве будет существенно хуже по сравнению с иностранными кредиторами».

Нахождение имущества должника за рубежом автоматически ставит перед судом, управляющим и кредиторами вопрос о его включении в конкурсную массу. Безусловно, такой вопрос может возникнуть лишь в том случае, если национальное конкурсное право не ограничивает процедуру имуществом, находящимся внутри страны, как, например, корейское или дореформенное японское законодательство. Особых сложностей с изменением применимого к имуществу должника права не возникает, если речь идет о движимых вещах – достаточно их перемещения. Статья 5 Положения Лихтенштейна о конкурсе 1973 года предусматривает, что если государственными договорами не предусмотрено иное, то в иностранные органы должно быть направлено ходатайство о передаче движимого имущества должника, расположенного за рубежом. Аналогично, движимое имущество должника, в отношение которого за рубежом открыто конкурсное производство, подлежит передаче в это производство, по требованию иностранного управляющего.

Все гораздо серьезней, если источником потенциального удовлетворения кредиторов оказывается недвижимость, предприятие, иное имущество, подлежащее специальному учету в стране нахождения, имущественные права, в том числе права требования и т.п.

Порядок включения (невключения) зарубежного имущества должника в конкурсную массу определяется международными договорами, национальным законодательством, иными нормативными актами исходя из принятой за основу модели регулирования трансграничной несостоятельности (универсальность, территориальность, их смешанные формы). «Законодатель уже в национальном праве может определить, на какие границы действия претендует отечественное производство по делу о несостоятельности: охватывает ли оно, например, имущество должника, находящееся за границей»28. Также возможны случаи, когда  национальные законодательства вообще не  рассматривают наличие имущества иностранного должника в качестве обязательного условия для возникновения отношений трансграничной несостоятельности. Например, для получения правовой помощи в порядке ст. 304 U.S. Bankruptcy code, иностранному должнику вовсе не обязательно иметь на территории США какое-либо имущество29.

Что касается банкрота иностранного государства, то возможность открытия процедуры в отношении него также должна устанавливаться национальным законодательством или нормами международного права.

Российские коллизионные и материальные нормы указывают на невозможность возбуждения процедуры банкротства в отношении, иностранного должника российским судом и по российским правилам.

Что же касается национальных законов зарубежных стран, то способность возбуждения процедуры несостоятельности в отношении банкрота иностранного государства предусмотрена, но с учетом требования международного принципа о невмешательстве во внутренние дела стран и, как правило, ограничивается имуществом (представительством) банкрота иностранного государства, которое находится в государстве производства. Статьей 114 Закона Лихтенштейна 1996 года об изменении регулирования о лицах и обществах предусмотрено, что к зарубежным объединениям, имеющим внутри страны обособленное подразделение, может быть произведено особое конкурсное производство (в отношение филиала). В соответствии с аргентинским Законом о конкурсе 1995 года (ст. 2), производство по делу о банкротстве может быть возбуждено в отношении банкрота, подсудного суду иностранного государства, и включает имущество, которое находится на территории страны30. Исходя из ст. 220 английского Insolvency Act 1986 года, «в Великобритании производство может быть возбуждено против каждой компании, учрежденной в каждом государстве»31. Данный подход напрямую следует из особенностей английской системы определения компетентного судебного органа по делам с участием лиц иностранного государства по искам m rem, главной из которых является способность подчинения спора юрисдикции судебного органа Англии исходя из возможности установления факта «присутствия» ответчика на территории Англии (возможность вручения ответчику повестки суда). В частности, «если дело о признании организации банкротом началось по инициативе должника, судебный орган Англии наделен компетенцией, когда банкрот либо находится в Англии, либо имеет здесь место постоянного пребывания, либо ведет здесь дела (лично или через агента). Если же ходатайство о признании банкротом возбуждается по инициативе кредитора, то для признания компетенции судебного органа Англии необходимо, чтобы банкрот присутствовал в Англии, был там домицилирован, имел в Англии жилой дом, предприятие или вел там дела (лично или через агента)»32. Например, в деле In Re Azoff-Don Commercial Bank, суд Англии распространил свою юрисдикцию на российский банк-банкрот, несмотря на отсутствие его офиса в Англии, на том основании, что банк осуществлял предпринимательскую деятельность на территории государства. Впрочем, такое положение дел присуще для многих государств общего права. Например, простой факт ведения малазийской компанией Gebo Investments (Labuan) Limited предпринимательской деятельности (без открытия филиала) в Австралии позволил суду Австралии возбудить в отношении компании процедуры несостояттельности и выбрать управляющего.

До последней реформы английского института международной несостоятельности, основным нормативным документом, регулировавшим эти отношения, был Акт о несостоятельности 1986 года (Insolvency Act 1986). В, соответствии со ст. 426 («Взаимодействие судов») Акта устанавливается порядок взаимодействия английских судов с судами, имеющими юрисдикцию в отношении процедуры банкротства в любой «relevant country or territory» («соответствующая страна или территория»). К ним, как правило, относились близкие к британскому правопорядку связанные колониальным прошлым с английской метрополией, и ныне входящие в Содружество33. В силу п. 4 ст. 426 Акта запрос, направленный судом «соответствующей страны или территории» английскому суду в рамках дела о банкротстве является обязательным для последнего34.

В соответствии с Insolvency Act 1986г., регистрации на территории Соединенного Королевства, как правило, было достаточно для возбуждения в отношении должника процедуры, даже если все имущество должника, центр его управления находились за рубежом35.

Со вступлением в силу Insolvency Act 2000 года английское законодательство о трансграничных банкротствах претерпело существенные изменения36. Ст. 14 этого документа прямо предусмотрела возможность имплементации Типового закона ЮНСИТРАЛ 1997 года по вопросам трансграничного банкротства в национальное законодательство Великобритании. По прошествии шести лет, во исполнение ст. 14 Insolvency Act 2000 года, 04 апреля 2006 года вступили в силу The Cross-Border Insolvency Regulations (Правила о трансграничной несостоятельности, далее - Правила) №1030. Правила являются lex specialis по отношению к ране действовавшим нормам английского права о трансграничной несостоятельности (п. 3).

Отношения, связанные с трансграничной несостоятельностью, урегулированы в немецком законодательстве достаточно обстоятельно; правовые нормы сосредоточены в главе 11 Положения Германии о несостоятельности (Insolvenzordnung) от 21 апреля 1994 года37 и ст. 102 Вводного закона (Einffihrungsgesetz Insolvenzordnung) к нему.

В конкурсном праве Германии до 1985 года признавался исключительно принцип территориальности. Однако в 1985 году Верховный суд ФРГ принял беспрецедентное решение, указав, что немецкое законодательство не исключает признания иностранного конкурсного производства, открытого в Нидерландах и включения в иностранную процедуру имущества должника, находившегося в, Германии, а отказ от такого признания, напротив, противоречит идее равенства кредиторов. С другой стороны, судом было отказано в требовании о взаимозачете, поскольку он не допускался по lex fori concursus (нидерландскому праву). За два года до этого, в 1983 году Верховный Суд ФРГ в решении по другому делу признал обоснованным требование немецкого управляющего о возврате неосновательного обогащения к иностранному кредитору, удовлетворившего вне очереди свое требование за счет заграничного имущества немецкого должника38.

После вступления в силу Регламента ЕС 134/2000 немецкие законодатели в 2003 году ввели в действие главу 11 Insolvenzordnung. Регламент ЕС, безусловно, имеет приоритет над положениями главы 11, но последняя, в свою очередь, регулирует вопросы трансграничных банкротств со странами, не входящими в ЕС.

Американская модель регулирования трансграничной несостоятельности является, пожалуй, одной из наиболее исследуемых. Причина тому очевидна- - именно, американская модель впервые была, охарактеризована как modified imiversalism. На определенном отрезке истории трансграничной несостоятельности она даже признавалась как наиболее приближенная к чистой универсальности и ставилась ревнителями идеалов единого производства чуть ли не в пример другим народам39. Впервые предложение судам США выступить в роли «помощника» по местным актива в осуществлении иностранного производства сформулировал Stefan А. Riesenfeld40. Система регулирования, предложенная ученым, нашла свое отражение в изменениях 1978 года к действовавшему еще с 1898 года U.S.. Bankruptcy Code41.

       Ст. ЗОЗ (п.п.4 п. «b») U.S. Bankruptcy Code наделяет правом иностранного представителя подавать заявление о признании должника, дочерней- компании должника, банкротом (в порядке глав 7 или 11 U.S. Bankruptcy Code) в общем порядке (involuntary cases). Из расширительного толкования положений ст.301 U.S. Bankruptcy Code также можно сделать вывод о том, что иностранный представитель вправе подать заявление о добровольном банкротстве (voluntary cases), в случае, если на территории США находится - имущество, не закрепленное за подконтрольной должнику структуре42. То есть допустимо возбуждение производства, инкорпорированного в другой стране.

Юрисдикция судебных органов в Америке по делам о несостоятельности считается экстратерриториальной , так как ст. 501 (п. «a») U.S. Bankruptcy Code предусмотрено включение в конкурсную массу имущества банкрота «wherever located and by whomever held» («где бы и у кого бы оно ни было»).

В особенностях системы регулирования трансграничного банкротства Америки выделяются институты воздержания судебных органов Америки от международной юрисдикции (abstention) - ст. 305 U.S. Bankruptcy Code (применяется с некоторыми изменениями и по сегодняшний день) и возможность применения судебными органами концепции forum поп conveniens.

Еще одной европейской страной, вступившей на путь реформы правового регулирования трансграничной несостоятельности, стала Испания. Принятый 09 июля 2003 года «Ley Concursal» (Закон о конкурсном производстве) №22/2003 содержит 30 статей, представляющих сплав положений Регламента ЕС и Типового закона ЮНСИТРАЛ (раздел IX «Правила международного частного права»). Статья 199 Закона распространяет действие Регламента ЕС №1346/2000 и других актов Сообщества по вопросам трансграничных банкротств. Единственным исключением из применения указанных актов является отсутствие взаимности или систематическое уклонение компетентных органов иностранных государств от взаимодействия – в этих случаях отдельные положения раздела IX не применяются в отношении иностранных процедур таких государств.

Принцип универсальности реализован в положениях главы 2 раздела IX, предусматривающих применение к процедуре, возбужденной в Испании («concurso»), lex fori concursus. Исключения из lex fori concursus установлены аналогично положениям ст.ст. 5 - 15 Регламента ЕС.

В заключении необходимо отметить, что целями любого государства является обеспечение стабильного экономического развития и устойчивости финансовой системы. Ключевым фактором в установлении качественной экономической системы любого государства является законодательное урегулирование вопросов несостоятельности (банкротства). От состояния данной области законодательства зависит стабильное экономическое будущее каждой страны и каждого конкретного человека, а от качества урегулирования трансграничной несостоятельности – состояние финансовой системы во всем мире.

3.3. Тенденции и направления развития института несостоятельности

В результате изучения института трансграничной несостоятельности в практике зарубежья и национальных правопорядках необходимо обозначить тенденции и направления, которые демонстрируют перспективы развития отечественного режима трансграничной несостоятельности. Как видно из исследований режимов по регулированию трансграничного банкротства, которые созданы на основе международного и национального правового регулирования, ведущим направлением в сфере трансграничного банкротства сегодня является реализация перехода от модели территориализма к модели универсализма. Данное обстоятельство имеет место потому, что оно предполагает действие актов по несостоятельным делам компетентных судебных органов на территории других стран. Для института трансграничной несостоятельности данное направление имеет важное значение с той точки зрения, что подразумевает переход к наибольшей открытости и увеличению процента признаваемой несостоятельности.

Необходимость процедур сотрудничества и правовой помощи увеличивается каждый год. И если достаточно длительные по времени процедуры признания являлись адекватными в то время, когда несостоятельность имела направленность на ликвидацию, всеобщее направление реформы несостоятельных процедур в сторону реорганизации увеличивает нуждаемость в наиболее быстрых, предсказуемых и открытых механизмах. Именно в связи с этим наибольшая часть действующих актов регулирования международно-правового и национально-правового характера трансграничного банкротства направлены на автоматическое признание иностранной несостоятельности, позволяющее обойти временные потери, вызываемые необходимостью в проведении процедур признания. Основу большей части всех существующих сегодня международных актов, принятых в сфере трансграничного банкротства, составляет принцип автоматического признания иностранной несостоятельности (унифицированный акт ОХАДА «Об организации коллективных процедур ликвидации» 1998 года; Регламент Европейской Союза «О процедурах несостоятельности» N 1346/2000; Принципы сотрудничества по делам о несостоятельности между государствами НАФТА; Принципы и рекомендации Всемирного банка по образованию эффективной системы банкротства и защите прав кредиторов43; Конкордат о трансграничном банкротстве, который подготовлен Комитетом Секции J по коммерческому праву Международной ассоциацией юристов. На принципе автоматического признания основано также германское, английское, бельгийское право и др.).

К сожалению, у тенденций развития института трансграничной несостоятельности в России и за рубежом разнонаправленный характер. В то время как мир развивается путем открытия границ для иностранной несостоятельности, отечественный правопорядок, в свою очередь, наоборот, закрывается. В связи с нуждаемостью в развитии правового сотрудничества с иными государствами в сфере несостоятельности, а также в улучшении инвестиционного климата необходимо изменить российский режим трансграничной несостоятельности. Считается, что России необходимо освободиться от старых принципов конвенциональной экзекватуры и узкой взаимности. Также, обращая внимание на то, что в делах о несостоятельности, в частности имеющих реорганизационную направленность, к серьезным составляющим относится временной фактор, потеря времени, которая приводит к необходимости проведения процедур признания актов, которые вынесены в делах о несостоятельности, недопустима. Чем быстрее признается акт другого государства, который вынесен в деле о несостоятельности в юрисдикции иного государства, тем больше возможностей сохранения конкурсной массы, которая предназначена для погашения задолженности перед кредиторами банкрота.

В связи с этим представляется возможным поэтапное, эволюционирующее развитие отечественного режима признания иностранной несостоятельности от режима конвенциональной экзекватуры к соответствующему мировым стандартам режиму автоматического признания. Исходя из анализа режима автоматического признания, который существует в Англии и Германии, а также в государствах, где распространено действие Регламента ЕС № 1346/2000, Унифицированного акта ОХАДА 1998 года и Скандинавской конвенции 1933 года, видно, что указанный режим распространяет действие судебных актов иных государств, которые вынесены по делам о несостоятельности, на территории иных стран с даты их вынесения и без проведения особых судебных или других официальных процедур признания, т.е. ipso jure. В то же время видно, что действие режима автоматического признания возможно только при взаимодоверии правопорядков, что зависит от большинства аспектов политического, экономического и культурно-правового характера. Как видно из практики, действие режима автоматического признания возможно лишь между государствами, которые входят в различные интеграционные объединения или отличаются слишком тесными связями экономико-правового и культурного характера (например, государства ЕС, ОХАДА, государства Скандинавии, НАФТА и государства Латинской Америки). Все из-за того, что действие режима автоматического признания рассчитано на высокий уровень развития региона правового, экономического и политического характера, в котором из-за сложившихся близких связей имеет место довольно высокий уровень взаимодоверия. В то же время, действие режима автоматического признания возможно в результате введения какого-либо международно-правового акта. На основании вышеизложенного, сегодня необходимо воспользоваться моделью автоматического признания на территории государств СНГ, с существующими одинаковыми правовыми системами со схожими историческими корнями. Для других государств, которые входят в объединения с экономическим характером, с которыми существуют деловые связи и в отношении которых имеет место осмысление хозяйственного потенциала (к примеру, государства Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС) или Шанхайской организации сотрудничества (ШОС)), считается правильным применять, к примеру, регистрационный режим признания. Данному режиму уделяется внимание многими учеными. Так, М.М. Богуславским выделяются три режима признания, в том числе система регистрации акта судебного органа иностранного государства в специальном реестре при наличии конкретных условий44. Также И.В. Решетниковой различаются три системы исполнения актов судов иностранных государств, в частности система регистрации решения иностранного суда в конкретном суде страны45. Более того, данный режим предусматривается в некоторых международных актах. К примеру, в соответствии со ст. 416 Кодекса Бустаманте «решение о дееспособности должника имеет экстерриториальное действие в случае выполнения формальностей при регистрации или публикации, предусматриваемые в правовых актах любой страны. Под регистрационным режимом понимается режим, который требует не проведение определенных процедур признания, а регистрацию решений судов иностранных государств по делу о несостоятельности в судебных органах признающей страны с последующей публикацией признанных решений. Решение иностранного государства будет считаться признанным, к примеру, по истечении определенного времени с даты его публикации в случае отсутствия возражений от кредиторов, банкрота или других заинтересованных лиц. При условии, что оспаривание признания инициировано со стороны заинтересованных лиц, необходим отдельный процесс признания с принятием решения суда о признании.

Необходимо дополнительно разъяснить природу самого принципа автоматического признания. Признание здесь происходит ipso jure. Тем не менее, это не означает, что правопорядок признания предполагает действие на своей территории абсолютно всей иностранной несостоятельности и не предъявляет к ним каких-то требований. Конкретный заслон из нужного минимума требований довольно часто имеет место быть с целью недопущения проникновений в правопорядок не отвечающих справедливости и законности решений зарубежной юстиции. Более того, автоматическое признание не заключается в автоматическом исполнении решений зарубежной юстиции, которые вынесены по делам о несостоятельности. Оно заключается только в придании такому решению значения правового характера на территории признающей страны ipso jure, т.е. в силу международного соглашения или решения, которое осуществляет действие режима автоматического признания на территориях Договаривающихся стран или стран, которые входят в интеграционное объединение. Тем не менее, если решение имеет характер принудительного исполнения, это может быть лишь на основании выдачи исполнительного листа судебным органом признающей страны, что требует отдельный судебный процесс. Кроме этого, проведение определенных процедур признания необходимо в случае оспаривания признания решения иностранного государства, которое вынесено по делу о несостоятельности, кредитором, банкротом или другим заинтересованным лицом. В итоге, отмечая, что, в результате признания иностранной несостоятельности возможны неблагоприятные последствия имущественного характера для кредиторов банкрота при признании решения, которое было впоследствии отменено, или решения, которое противоречит публичному порядку признающей страны, для гарантии покрытия возможных убытков кредиторов возможна реализация компенсационных механизмов (судебного залога, предоставления гарантии банка, поручительства и другого обеспечения финансового характера, поворота исполнения и т.д.).

Существует другой вопрос, требующий своего разрешения для урегулирования трансграничной несостоятельности в Российской Федерации. Им является вопрос о возможности признания нефинальных решений, которые вынесены в деле о несостоятельности, - определений о возбуждении дела о банкротстве, определений, которые приняты в процессе уже возбужденного дела о несостоятельности (принимаемые на разных этапах (в различных процедурах) процесса по делу о несостоятельности), определений, которые завершают дело о несостоятельности (в частности акты о признании должника несостоятельным), а также определений, которые приняты не по делам о несостоятельности, но тесно связанные с ними (к примеру, акты в делах, которые возбуждены для определения требований кредиторов). Международной практикой допускается их признание, в то время как Россия допускает признание только определенного количества судебных актов иностранных государств - лишь судебных решений иностранных государств (в узком смысле этого слова). Считаем возможным допустить признание решений нефинального характера в делах о трансграничном банкротстве. В институт признания иностранной несостоятельности должна быть включена допустимость признания: решений иностранных государств, которые вынесены в деле о несостоятельности в случае его возбуждения, ведения или завершения; решений, которые приняты не по делам о несостоятельности, но тесно связанные с ними; решений, которые наделяют полномочиями управляющих иностранных государств. Лишь в этом случае режим признания иностранной несостоятельности будет эффективным.

Разрешение вопроса о допустимости признания решений нефинального характера иностранных государств, которые вынесены по делам о несостоятельности, действительно актуально для отечественного права, так как оно рассчитано на признание конкретно «классических» актов иностранных государств (т.е. решений, являющихся окончательными, вступившими в законную силу, вынесенными судом иностранного государства по предмету спора, которые могут быть иметь характер принудительного исполнения в стране вынесения), в то время как довольно часто появляется необходимость признания решений иностранных государств, которые вынесены в деле о несостоятельности и не отвечают установленным требованиям. Так, кроме акта о признании организации несостоятельной и введении процедуры конкурсного производства или акта об отказе в признании организации несостоятельной судами принимаются достаточное количество других решений, определяющих судьбу банкрота, имущества должника и его кредиторов (принятие заявления о признании лица несостоятельным (о возбуждении производства о несостоятельности), оставление заявления о признании лица несостоятельным без рассмотрения, принятие мер обеспечения, включение или отказ во включении требований кредиторов в реестр требований кредиторов должника, утверждение управляющего в деле о несостоятельности, введение разных процедур несостоятельности, утверждение мирового соглашения, прекращение дела о несостоятельности и другое).

В сфере признания решений иностранных государств, которые вынесены по делам о несостоятельности, коллизия между формами правового и процессуального характера правоприменительного акта обязана разрешаться в пользу правовой природы акта, а не его формы, так как в делах о несостоятельности решение не является единственным актом судебного органа, в котором даются ответы по предмету заявленных требований. В силу специфики дел процессуального характера о несостоятельности судебный орган имеет возможность принятия актов, которые, не являясь решениями по форме процессуального характера, решают вопросы по существу, так как в деле о несостоятельности судебный орган в реальности рассматривает множество споров с относительно самостоятельным значением (предметом, основанием, субъектным составом), которые завершаются принятием самостоятельных судебных решений, которые вступают в законную силу до принятия акта о признании организации банкротом. Признание указанных самостоятельных актов судебных органов возможно, так как они решают вопросы материально-правового характера (к примеру, признание недействительным решения собрания кредиторов, которое не учитывает интересы участников в деле о банкротстве, или определение размера требований кредиторов и включение таких требований в реестр требований кредиторов). В то же время процесс расширения количества признаваемых решений не значит отказ от требования рассмотрения по существу, которое также является главным критерием.

Нами был проведен анализ российского правового режима трансграничной несостоятельности, что позволило нам заключить, что наличие международного соглашения в отечественном законодательстве осуществляет действие режима конвенциональной экзекватуры, так как Российская Федерация не относится к участникам ни одного международного соглашения по вопросам банкротства. Тем не менее, политика изоляционизма, которая проводится на основе принципа конвенциональной экзекватуры и соответствует уровню дореволюционного и советского характера развития экономики и монополизму страны в сфере внешней торговли, не имеет открытости отечественных границ сегодня, доступа к деятельности внешнеэкономического характера каждому субъекту и принципам одинаковой защиты прав отечественных лиц и лиц иностранных государств, а ключевое - не соответствует необходимости защиты прав отечественных лиц на территории иностранных государств.

Смягчение режима конвенциональной экзекватуры возникло из-за прямого законодательного установления принципа взаимности в качестве условия альтернативного характера по признанию акта иностранного государства, принятого в деле о несостоятельности. Но возможность применения такого принципа на практике вызвала образование проблем. Проводя анализ практики отечественных судебных органов подтвердилось, что суды основываются на принципе негативной (непрезюмируемой) взаимности, что является ненадлежащей основой признания иностранной несостоятельности. В то же время, так как отечественное право так и не отошло от принципа конвенциональной экзекватуры, и только относительно признания иностранной несостоятельности было законно определено исключение в качестве взаимности, с установлением данной возможности возник переход к режиму признания наиболее открытого характера. Реально, признание иностранной несостоятельности, которая все же случилась, основывалось конкретно на принципе взаимности. Таким образом, указанный принцип в отечественном правовом режиме признания иностранной несостоятельности имеет роль переходного инструмента от режима закрытого характера признания иностранной несостоятельности к наиболее открытому.

Можно сделать вывод о том, что в мировой практике реализовано действие особого режима трансграничной несостоятельности, отличающегося от других порядков признания и приведения в исполнение актов судебных органов иностранных государств. Поскольку он является уникальным механизмом, то он дает возможность эффективного взаимодействия процедурам несостоятельности, которые проводятся в других странах, исключает нарушения прав кредиторов и неэффективное распределение ограниченной конкурсной массы. Данный специальный режим основан на принципах универсальности и равенства кредиторов, допускает признание различных актов судов иностранных государств по делам о несостоятельности (в частности нефинальных) непосредственно органом, обязанным принять во внимание данный акт без осуществления длительного и затратного процесса признания. В случае разумного заимствования таких принципов признания иностранной несостоятельности в Российской Федерации возможно возникновение механизма признания иностранной несостоятельности, отвечающей требованиям мировых стандартов.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Развитие законодательства о несостоятельности является неотъемлемой частью функционирования рыночной экономики, поскольку объективным следствием рыночной модели экономического развития общества является тот факт, что некая часть экономической инфраструктуры имеет возможность столкнуться с финансовыми трудностями, которые она уже не в состоянии преодолеть самостоятельно. Когда задолженность компании превышает ее активы, а имущества для удовлетворения требований всех кредиторов недостаточно, существует необходимость определить правовой механизм для организации коллективных действий всех заинтересованных лиц и создания условий для возможной реабилитации должника. В первую очередь речь идет о грамотном юридическом построении выбытия либо экономической реструктуризации разорившихся экономических единиц. Поэтому институт несостоятельности (банкротства) становится одним из главных ориентиров коммерческого частного права, поскольку выполняет основную функцию для всех структур мировой экономики.

Проведенное исследование в рамках настоящей диссертационной работы позволило нам сформулировать ряд основных выводов.

Во-первых, в ходе исторического развития общества назрела необходимость создания такого инструмента, который был бы способен защитить личную и корпоративную деятельность от опасно высоких или существенных убытков, а также помогать в выявлении политических и экономических приоритетов и ответственности. Таким инструментом стал институт несостоятельности (банкротства). Целью правового института является соразмерное удовлетворение требований кредиторов несостоятельного должника и освобождение последнего от долгов с предоставлением возможности снова приступить к коммерческой деятельности.

Во-вторых, в странах, где законодательно урегулированы процессы банкротства, под несостоятельностью понимается установленная судом или иным уполномоченным органом неспособность должника удовлетворить требования кредиторов по своим обязательствам.

В-третьих, российское законодательство предполагает тождественность понятий «несостоятельность» и «банкротство», хотя большинство иностранных цивилистов высказывают мнение о различии данных терминов в связи с тем, что термин «несостоятельность» по своему содержанию шире термина «банкротство», предшествует ему.

В-четвертых, мировая практика в вопросах регулирования процессов банкротства определяет два основных принципа определения признаков несостоятельности для целесообразности обращения с заявлением о признании должника банкротом. В частности, это принцип неплатежеспособности (англ.- «short-term or practical insolvency»), а также принцип неоплатности («balance sheet or absolute insolvency»). Для признания должника банкротом в различных правопорядках существуют собственные критерии: только неоплатность (Франция), только неплатежеспособность (Италия, Германия), либо два этих принципа в совокупности (Англия, США).

В-пятых, в различных странах мира система правового регулирования несостоятельности определяет направленность в зависимости от того, какому основному действующему лицу конкурсного процесса – должнику или кредитору правовая система конкретного государства предоставляет определенную поддержку: прокредиторская (Германия, Англия) продолжниковая (Франция, США), смешанная. Автор диссертационного исследования считает, что Закон Российской Федерации «О несостоятельности (банкротстве)» 2002 года в целом также исходит из необходимости сохранения баланса интересов, однако отдельными положениями предоставляет значительные преимущества кредиторам.

В-шестых, нововведения в ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» в части урегулирования вопросов банкротства физического лица основаны на мировом опыте банкротства, а социально-экономическая цель закона заключается в стимулировании развития финансового рынка и цивилизованных отношений участников в деле о несостоятельности. Новая статья 213.1 Федерального закона от 26 октября 2002 года № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» содержит в себе основную идею законодательства о несостоятельности граждан, которая заключается в реализации освобождения гражданина от задолженности.

В-седьмых, под трансграничным банкротством (международной несостоятельностью) понимаются отношения в сфере несостоятельности организаций, которые осложнены иностранным элементом в качестве находящихся на территории нескольких стран активов банкрота или привлечения кредиторов иностранных государств. В Российской Федерации проблеме трансграничного банкротства уделяется очень мало внимания. Данное обстоятельство обусловливается тем, что распространено мнение о несвойственности такого рода правоотношений правовой действительности в России. Тем не менее, данное убеждение уже устаревает из-за столкновений российского трансграничного бизнеса с проблемами дефолта как своего, так и своих иностранных контрагентов. В каждом случае это задает российскому правоприменителю определенные вопросы из области трансграничной несостоятельности. В зарубежном же праве указанный феномен уже давно распространен: в данной области достаточно быстро развиваются как законотворчество, так и правоприменительная деятельность.

В-восьмых, в российский институт трансграничной несостоятельности должна быть включена допустимость признания: решений иностранных государств, которые вынесены в деле о несостоятельности в случае его возбуждения, ведения или завершения; решений, которые приняты не по делам о несостоятельности, но тесно связанные с ними; решений, которые наделяют полномочиями управляющих иностранных государств. Лишь в этом случае режим признания иностранной несостоятельности будет эффективным.

В заключении хотелось бы отметить, что целью любого современного государства является обеспечение стабильности экономического роста и устойчивости экономической системы. На построение конкретной модели экономической инфраструктуры влияет целый ряд факторов - политические, географические, исторические, национальные, культурные. Одним из ключевых элементов экономических систем является законодательство о банкротстве. От состояния этой области законодательства зависит экономическое будущее каждого государства и каждого конкретного гражданина, от качества регулирования трансграничной несостоятельности - состояние мировой экономической системы. Поэтому в настоящее время законодательство о несостоятельности является одной из самых дискуссионных областей права.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

1. Европейская конвенция о некоторых международных аспектах банкротства ETS N 136 (Стамбул, 5 июня 1990 г.) (по состоянию на 19 октября 2015 г.) // [Электронный ресурс].- Доступ из справ.-правовой системы «Гарант» (дата обращения: 06.11.2015).
2. Конвенция по вопросам международного частного права (Куба, 1928 г.). // [Электронный ресурс].- Режим доступа: http://docs.pravo.ru (дата обращения: 20.07.2015).
3. Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам (Минск, 22 января 1993 года) // Бюллетень международных договоров. – 1995. - № 2. - С. 3.
4. Регламент ЕС о процедурах несостоятельности от 29.05.2000 N 1346/2000 (Council regulation (EC) No  1346/2000  of  29 May 2000  on insolvency proceedings) // [Электронный ресурс].- Режим доступа: http://eur-lex.europa.eu/legal-content/en (дата обращения: 20.07.2015).
5. Типовой закон Комиссии ООН по праву международной торговли о трансграничной несостоятельности (Принят в Вене 30мая 1997 года) // [Электронный ресурс].- Режим доступа: https://www.uncitral.org/pdf/russian/texts/insolven/ (дата обращения: 19.08.2015).
6. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 года) // Собрание законодательства РФ. – 2009. № –  4. – Ст. 445.
7. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30 ноября 1994 г. № 51-ФЗ // Собр. законодательства Рос. Федерации. –1994. – № 32. – Ст. 3301.
8. О несостоятельности (банкротстве): федеральный закон от 26.10.2002 № 127-ФЗ // Собр. законодательства Рос. Федерации. - 2002. – № 43. – Ст. 4190.
9. О примерах расчета страховщиками резерва произошедших, но незаявленных убытков, и стабилизационного резерва: письмо Минфина РФ от 18 октября 2002 года № 24-08/13 // Финансовая газета. – 2002. – № 46, 52.
10. Постановление ФАС Поволжского округа от 26 января 2011 года по делу № А49-3771/2010 // [Электронный ресурс]. – Доступ из справ.-правовой системы «Гарант» (дата обращения: 06.08.2015).
11. Bankruptcy Abuse Prevention and Consumer Protection Act 2000. (Акт Соединенных Штатов Америки о предотвращении злоупотреблений в банкротстве и защите потребителей) // [Электронный ресурс].- Режим доступа: http://thomas.loc.gov/cgi-bin/query/z?c106:H.R.833.EAS (дата обращения: 20.08.2015).
12. Insolvency Act 1986. (Закон Англии о неплатежеспособности) // [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.legislation.gov.uk/ukpga/1986/45 (дата обращения: 20.08.2015).
13. Insolvenzordnung in Deutschland 1994 (Уложение о несостоятельности. Закон о регулировании порядка производства по делам о несостоятельности Германии 1994 года) // [Электронный ресурс].- Режим доступа: https://www.gesetze-im-internet.de/bundesrecht/inso/gesamt (дата обращения: 18.09.2015).
14. Loi № 85-98 du 25 janvier 1985 relative au redressement et à la liquidation judiciaires des enterprises (Закон Франции о  конкурсных  управляющих, ликвидаторах и экспертах по определению состояния предприятий) // [Электронный ресурс].- Режим доступа: http://www.legifrance.gouv.fr (дата обращения: 18.09.2015).
15. Principles and Guidelines for Effective Insolvency and Creditor Rights Systems (Worldbank, April 2001) (Принципы и рекомендации по эффективным системам несостоятельности и защиты прав кредиторов (Мировой Банк, апрель 2001 г.) // [Электронный ресурс].- Режим доступа: http://www.worldbank.org/ifa/ipg_eng.pdf (дата обращения: 18.11.2015).
16. United States Bankruptcy Code 1978 (Кодекс Соединенных Штатов Америки о банкротстве 1978 г.) // [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.legisworks.org/GPO/STATUTE-92-Pg2549 (дата обращения: 09.06.2015).
17. Акрамов А.Р. Регулирование несостоятельности коммерческих банков //  Банковское право. – 2014. – № 2. – С. 43 - 53.
18. Ануфриева Л.П. Международное частное право. Т. 3. Трансграничные банкротства. Международный коммерческий арбитраж. Международный гражданский процесс. - М., 2001. – 768 с.
19. Бадахова Л.Р. Некоторые аспекты банкротства граждан в США // Общество и право. – 2010. – № 4.
20. Богуславский М.М. Международное частное право: учебник. – 6-е изд., изд., испр., доп., перераб. – М.: Инфра-М, 2010. – 704 с.
21. Васильев Е.А. Гражданское и торговое право капиталистических государств. / Отв. ред.: Е.А. Васильев – 3-е изд., перераб. и доп. – М.: Междунар. отношения, 1993. – 560 с.
22. Васильев Е.А. Правовое регулирование конкурсного производства в капиталистических странах: учебное пособие.  – М.: МГИМО МИД СССР, 1989. – 100 с.
23. Васильев Е.А. Правовое  регулирование  несостоятельности  и банкротства  в  гражданском  и  торговом  праве капиталистических государств: учеб. пособие. – М.: МГИМО МИД СССР, 1989. – 85 с.
24. Витрянский В.В. Научно-практический комментарий (постатейный) к Федеральному закону «О несостоятельности о банкротстве)» /  под. ред.: В.В. Витрянского – 3-е изд., перераб. и доп. – М.: Статут, 2004. – 1037 с.
25. Витрянский В.В. Новое в правовом регулировании несостоятельности (банкротства) // Хозяйство и право. – 2003. - № 1 – С. 3 - 6.
26. Витрянский В.В. Реформа законодательства о несостоятельности (банкротстве) // Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. – 1998. – № 2 (специальное приложение). - С. 79.
27. Востриков П.О. О банкротстве предприятий-заемщиков и банков за рубежом // Хозяйство и право. – 2009.  –  №3. –  С. 44.
28. Гончаренко С.В. Создание системы по правовому предупреждению банкротства организации //  Проблемы современной экономики. - 2012. - №  3. -   С. 126 - 127.
29. Дмитриева Г.К. Международное частное право: учебник. – 2-е изд.– М.: Проспект, 2004. – 688 с.
30. Добровольский А.А. Свод общеимперских положений о торговой и неторговой несостоятельности. – М.: Тип. Лит. Т-ва И.Н. Кушнерев, 1914. – 183 с.
31. Жилинский С.Э. Предпринимательское право: учебник. 8-е изд., перераб. и доп. – М.: Норма, 2007. – 944 с.
32. Звеков В.П. Международное частное право: курс лекций. –– М.: Инфра-М, 1999. – 686 с.
33. Зинченко С.А.  Предупреждение банкротства коммерческой организации: методология и правовые механизмы. – М.: Юриспруденция, 2012. - 480 c.
34. Исик Л.В.  Банкротство и финансовое оздоровление: учебное пособие. - М.: Дело и Сервис, 2013. – 271 c.
35. Кирилловых А.А. Банкротство гражданина: перспективы развития правового института // Законодательство и экономика. – 2011. – № 3. – С. 32 - 38.
36. Кисловская И.Ю.  Основы нормативного регулирования экономических отношений в системе банкротства / И.Ю. Кисловская, Н.Н. Егорова, О.С. Жукова, Н.А. Захарова // Новый университет. Серия: Экономика и право. – 2014. – №  7-8  (41 - 42). – С. 69 - 74.
37. Королев В.В. Интересен ли России законодательный опыт регулирования банкротства физических лиц в США // Юридическая техника. – НН.: Нижегородская академия МВД РФ.  – 2013.  – № 7.  – С. 144 - 147.
38. Кулешов В.В. Унификационные тенденции правового регулирования несостоятельности (банкротства) в странах Европейского союза: дисс. ...канд. юрид. наук.  – М., 2002. – 185 с.
39. Ласк Г. Гражданское право США – М.:  Иностранная литература, 1961. – 213 с.
40. Марышева Н.И. Международное частное право: учебник / под. ред.: Н.И. Марышевой – 4-е изд., перераб. и доп. – М.: Юрайт, 2015. – 378 с.
41. Михневич Т.Н. Правовое регулирование банкротства гражданина в России и за рубежом // Экономическое правосудие на Дальнем Востоке России. – 2005. – № 5.
42. Нешатаева Т.Н. Международное частное право и международный гражданский процесс: учебный курс в трех частях. – М.: Городец, 2004. – 624 с.
43. Попондопуло В.Ф. Коммерческое (предпринимательское) право: Учебник. Т.1 / под. ред. В.Ф. Попондопуло – 4-е изд., перераб. и доп. – М.: Проспект, 2015. – 608 с.
44. Попондопуло В.Ф. Международное коммерческое право: учебник / под. общ. ред. В.Ф. Попондопуло – М.: Юрайт, 2013. – 476 с.
45. Степанов В.В. Несостоятельность (банкротство) в России, Англии, Франции, Германии. – М.: Проспект, 1999. – 204 с.
46. Студенцова О.А. Правовое регулирование процедур банкротства по 
    законодательству России и США: сравнительный анализ: дисс. ... канд. юрид. наук. – М.,2007. – 158 с.
47. Суслова Т.М. Несостоятельность (банкротство) граждан, не являющихся индивидуальными предпринимателями: дисс. ... канд. юрид. наук. – Пермь, 2001. – 185 с.
48. Толмачев П.И. Антикризисное управление в мировом хозяйстве. Проблемы в России и зарубежный опыт. – М.: Научная книга, 2011. – С. 25.
49. Трушников С.С. Возбуждение производства по делам о несостоятельности в России и Германии. – СПб., 2006. – 200 с.
50. Химичев В.А. О некоторых вопросах реализации прав кредиторов при банкротстве граждан // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. – 2003. – № 7. – С. 106.
51. Хргиан А.А. Унификация нормативных актов о трансграничной несостоятельности в странах ЕС: автореф. дисс. … канд. юрид. наук. – М., 2007. – 22 с.
52. Черникова Л.В.  Генезис и тенденция развития института несостоятельности (банкротства) в России // Вестник Адыгейского государственного университета. - 2013. - № 3. - С.186 - 193.
53. Чупрова А.Ю. Ответственность физических лиц за нарушение английского законодательства о банкротстве // Международное публичное и частное право. – 2007. – № 1. – С. 54 - 56.
54. Шершеневич Г.Ф. Конкурсный процесс. – М.: Статут, 2000. – 477 с.
55. Шершеневич Г. Ф. Учебник русского гражданского права. –М.: Статут, 2005. – 461 с.
56. Ярков В.В. Конкурсное производство / под ред. В.В. Яркова – СПб.: Изд - во СПбГУ, 2006. – 568 с.
57. Burnham W. Introduction to the Law And Legal System of the United States / William Burnham  - 4th Edition. – New York: West Group,   2006. –1067 p.
58. Cabrillac М., Les ambiguites de Fegalite entre les creanciers / Michel Cabrillac // Melanges Breton – Derrida. – 1991. – № 53. – P. 31-39.
59. Derrida F. Redressment et liquidation judiciaires des enterprises / Fernand Derrida – Nice, 1991. – 675 p.
60. Devos D. Specific Cross-Border Problems Regarding Bank Insolvencies and European Harmonization Efforts II International Bank Insolvencies / Diego Devos – A Central Bank Perspective, 1999. – 615 p.
61. Didier  P.  Droit Commerciale. Т.4. / P. Didier – L'entreprise en difficulte  Press universitaire de France, 1999. – 568 p.
62. Dupouy C.  Le droit des faillites en France avant le Code de Commerce / Claude Dupouy – Paris, 1960. – 535 p.
63. Fadlallah I. L'ordre public dans les sentences arbitrales / Ibrahim Fadlallah – Paris, 1996. – 767 p.
64. Fletcher I.F. The Law of Insolvency. 2nd edn. / I.F. Fletcher – London: Sweet & Maxwell, 1996. – 1248 p.
65. Fletcher I.F. Insolvency in Private International Law: National and International Approaches / I.F. Fletcher – Oxford, 2005. – 776 p.
66. Galen R. van. The European Insolvency Regulation and Groups of Companies / R. van. Galen // INSOL Europe Annual Congress. – Cork Ireland, 2003. – 45 p.
67. Guyon Y. Droit des affaires, tome 2 – Economica / Yves Guyon –  Paris, 2003. –484 p.
68. Guoyn Y.  La transparence dans les procedures collectives / Yves Guyon –  Paris: Petites Affiches, 1999. –385 p.
69. Haarmeyer H. Handbuch zur Insolvenzordmmg, InsO/EGInsO / Hans  Haarmeyer, Wolfgang  Wutzke, Karsten  Förster – C.H. BECK, 2013. – 1348 p.
70. Hess H. Kommentar zur Insolvenzordnung und EGInsO / Harald Hess, Michaela Weis. Rüdiger Wienberg – Müller C. F., 1999. – 3541 p.
71. Houin R. Permanence del'entreprise à travers la faillite T. 2 / Roger Houin –  JURIDICA, 1965. – 670 p.
72. Jaeger E. Lehrbuch des deutschen Konkursrechts / Ernst Jaeger – Walter de Gruyter, 1976. – 255 p.
73. Koral R.L.  The New Bankruptcy Reorganization Law in France Ten Years Later / R.L. Koral // 70 American Bankruptcy Law Journal.  – 1996. – №2. P. 47 - 52.
74. Leonhardt Р. Insolvenzordnung (InsO) / Peter Leonhardt, Stefan Smid – S. Gebunden Kohlhammer, 2010. – 2130 p.
75. LoPucki L.M. Cooperation in International Bankruptcy: A Post-Universalism Approach / L.M. LoPucki – 84 Cornell L., 1999. – 895 p.
76. Nierop Е. Cross-Border Aspects of Insolvency Proceedings for Credit Institutions - a Legal Perspective / Е. Nierop, M. Stenstrom // International Seminar on Legal and Regulatory Aspects of Financial Stability. – Basel, 2002. – P. 11.
77. Pletcher J. F. The Reform of Insolvency Law / J.F. Pletcher // Jomal of Business Law. – 1983. – № 11. – P. 94.
78. Polland F. Dulian, Le principe d'egalite dans les procedures collectives T. 1. / F. Dulian Polland. – J.C.P., 1998, –  P. 138.
79. Rohs T. Les procedures collectives en Allemagne federale / T. Rohs – Paris, 2008. – 385 p.
80. Rouillon Adolfo A.N. Rules of International Private Law, Priorities on Insolvency and the Competing Rights of Foreign and Domestic Creditors, under the Argentine Bankruptcy Law No 24522II / A.N. Adolfo Rouillon // [Электронный ресурс].- Режим доступа: http://www.iiiglobal.org/sites/default/files/13-_RULES (дата обращения 05.07.2015).
81. Sussman E. Capturing the Benefits of Arbitration for Cross-Border Insolvency Disputes / E. Sussman // Contemporary Issues in International Arbitration and Mediation Ed. – A.W. Rowine Leiden, 2013. – P. 161.
82. Swaim H. C. United States Bankruptcy. Reorganization Laws / H.C. Swaim -  Paris, 1993. – 579 p.
83. Thompson J.H. Principles of Bankruptcy Law / James H. Thompson – London: H.F.L. Ltd, 1967. – 789 р.
84. Trautman D.T. Four Models for International Bankruptcy / D.T. Trautman // The American Journal of Comparative Law. – 1993. – № 41. – P. 575 - 576.
85. Tung F. Is International Bankruptcy Possible? /  Frederick Tung // Michigan Journal of International La 23 Mich. J. Int'l L. – 2000. – № 1. – P. 73 - 74.

---

1См.: Major insolvencies worldwide // Insolvency Outlook. 2009. № 1. URL: http://media.rtl.nl/media/financien/rtlz/2009/insolvency.pdf (дата обращения: 30.06.2015).

2 См.: Galen R. van. The European Insolvency Regulation and Groups of Companies / R. van. Galen // INSOL Europe Annual Congress. – Cork Ireland, 2003. – P. 45.

3Практическое руководство ЮНСИТРАЛ по вопросам сотрудничества в делах о трансграничной несостоятельности (Нью-Йорк, 2010). // [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://uncitral.org/pdf/russian/texts/insolven/Practice_Guide_Ebook_russian ( дата обращения: 25.07.2015)

4 Там же. - С. 135.

5 См.: Sussman E. Capturing the Benefits of Arbitration for Cross-Border Insolvency Disputes / E. Sussman // Contemporary Issues in International Arbitration and Mediation Ed. – A.W. Rowine Leiden, 2013. – P. 161.

6[Электронный ресурс].- Режим доступа: http://ec.europa.eu/justice/civil/files/insolvency-regulation_en.pdf (дата обращения: 30.06.2015).

7 Доклад Комиссии ООН по праву международной торговли о работе ее тридцатой сессии 12 - 30 мая 1997 года // Генеральная Ассамблея. Официальные отчеты. 52-я сессия. Дополнение № 17 (A/52/17). Нью-Йорк, 1997. - С. 71 - 81.

8Данные официального сайта ЮНСИТРАЛ// [Электронный ресурс].- Режим доступа: http://uncitral.org/uncitral/ru/uncitral_texts/insolvency/1997_Model_status.html (дата обращения: 30.05.2015).

9 Практическое руководство ЮНСИТРАЛ по вопросам сотрудничества в делах о трансграничной несостоятельности 2009 года; руководство ЮНСИТРАЛ для законодательных органов по вопросам законодательства о несостоятельности (ч. III): режим предпринимательских групп при несостоятельности 2010 года и ряд других документов. // [Электронный ресурс].- Режим доступа: http://uncitral.org/uncitral/ru/ (дата обращения: 30.06.2015).

10

11 См.: Лунц Л.А. Курс международного частного права. Общая часть. - М., 1973. - С.19 - 22; Богуславский М.М. Международное частное право: учебник. - М., 2005. - С. 14; Нешатаева Т.Н. Международное частное право и международный гражданский процесс. - М., 2004. Звеков В.П. Международное частное право: курс лекций. - М., 1999. - С. 8 - 12; Международное частное право: учебник / Отв. редактор Н.И. Марышева. - М., 2000. - С. 2.

12Научно-практический комментарий (постатейный) к Федеральному закону «О несостоятельности о банкротстве)» / Под ред. В.В. Витрянского. - М., 2003. - С. 58.

13 Попондопуло В.Ф. Международное коммерческое право. Учебное пособие. - М., 2004. - С. 53.

14 См.: Хргиан А.А. Унификация нормативных актов о трансграничной несостоятельности в странах ЕС: автореф. дисс. ...канд. юрид. наук. - М., 2007. - С. 4.

15 Ануфриева Л.П. Международное частное право. Т. 3. Трансграничные банкротства. Международный коммерческий арбитраж. Международный гражданский процесс. - М., 2001. – С. 8.

16 См.: Кулешов В.В. Унификационные тенденции правового регулирования несостоятельности (банкротства) в странах Европейского союза: дисс. … канд. юрид. наук. – М., 2002. – С. 66 - 67.

17 См.: Дмитриева Г.К. Международное частное право: учебник.– М.: Проспект, 2004. – С. 31.

18 См.: Чешир Дж., Норт П. Международное частное право. - М., 1982. - С. 496.

19 См.: Ярков В.В. Конкурсное производство / под ред. В.В. Яркова – СПб.: Изд - во СПбГУ, 2006. –С. 281.

20 Nierop Е., Stenstrom М. Cross-Border Aspects of Insolvency Proceedings for Credit Institutions - a Legal Perspective II International Seminar on Legal and Regulatory Aspects of Financial Stability. Basel. - 2002. - P. 11.

21 См.: Кулешов В.В. Унификационные тенденции правового регулирования несостоятельности (банкротства) в странах Европейского союза: дисс. ...канд. юрид. наук. – М., 2002. – С. 51.

22 См.: Devos D. Specific Cross-Border Problems Regarding Bank Insolvencies and European Harmonization Efforts II International Bank Insolvencies - A Central Bank Perspective. - 1999. - P. 311.

23См.: Ярков В.В. Конкурсное производство / под ред. В.В. Яркова – СПб.: Изд - во СПбГУ, 2006. –С. 281.

24 См.: Trautman D.T., Westbrook J.L., Gaillard Emmanuel. Four Models for International Bankruptcy II The American Journal of Comparative Law. - 1993. - № 41. - P. 575 - 576.

25См.: Кулешов В.В. Унификационные тенденции правового регулирования несостоятельности (банкротства) в странах Европейского союза: дисс. ...канд. наук. - М., 2002. - С. 48 - 49.

26 См.: LoPucki L.M. Cooperation in International Bankruptcy: A Post-Universalism Approach / L.M. LoPucki – 84 Cornell L., 1999. – P.795.

27 См.: Frederick Tung. Is International Bankruptcy Possible? //23 Mich. J. Int'l L. - 2000. - P. 73 - 74.

28 Трушников С.С. Возбуждение производства по делам о несостоятельности в России и Германии. - СПб., 2006. – С. 148.

29 См.: Samuel L. Buffbrd, Louise DeCarl Adler, Sidney B. Brooks, Marcia S. Krieger. International Insolvency// Federal Judicial Center. - 2001. - P. 28.

30 См.: Rouillon Adolfo A.N. Rules of International Private Law, Priorities on Insolvency and the Competing Rights of Foreign and Domestic Creditors, under the Argentine Bankruptcy Law No 24522II / A.N. Adolfo Rouillon // [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.iiiglobal.org/sites/default/files/13-_RULES (дата обращения 05.07.2015).

31 Богуславский М.М. Международное частное право: Учебник / М.М. Богуславский. – 6-е изд., изд., испр., доп., перераб. – М.: Инфра-М, 2010. –С. 545.

32 Мамаев А.А. Определение компетентного суда по гражданским делам с участием иностранных лиц: нормы иностранного права. Учебное пособие. / А.А. Мамаев - Хабаровск, 2003. - С. 42.

33 См.: Charles J. В. Flint. Corporate Insolvency and Rescue: the International Dimension. Cross-Border Insolvency. Boston. 1993. P.5. Цит. по: Степанов B.B. Правовые системы регулирования банкротства: дисс. ...канд. юрид. наук. - М., 1998; Leonard Hoffman. Cross-Border Insolvency: A British Perspective // 64 Fordham L. Rev. (1996). - P. 2507, 2511 - 2512.

34 См.: Millett L. J. Cross-Border Insolvency: The Judicial Approach. II IR 99. - 1997. - P. 104.

35 См.: Goode R.M. Principles of Corporate Insolvency Law. London. - 1997. P. 499; Fletcher I.F. Insolvency in Private International Law. Oxford. - 1999. - P. 125.

36 См.: Prior M. The international implications of the recent Insolvency Bill 2000 // 16 1LP. - 2000. - P.108.

37 Германское право. Ч.Ш. Пер. с нем. Б.С. Хейфеца. - М., 1999. - С. 128 - 223.

38 См.: Кох X., Магнус У., Винклер фон Моренфельс П. Международное частное право и сравнительное правоведение. - М., 2001. - С. 310.

39 См.: Bebchuk L.A., Guzman А.Т. An Economic Analysis of Transnational Bankruptcies. NBER Working Paper 6521. April 1998. P. 611 http://www.nber.org/papers/w6521: BoshkoffD.G. Some Gloomy Thought Concerning Cross- Border Insolvencies . - 72 Wash U. L. Q., 1994. - P. 931, 932.

40 См.: Riesenfeld S. A. The Status of Foreign Administrators of Insolvent Estates: A Comparative Survey/ S.A. Riesenfeld. - 24 Am. J. Сотр. L., 1976. - P. 288.

41 См.: Bankruptcy Reform Act of 1978. Pub. L. No. 95-598, 92 Stat 2549.

42 См.: Samuel L. Bufford, Louise DeCar! Adler, Sidney B. Brooks, Marcia S. Krieger. International Insolvency. Federal Judicial Center. - 2001. - P. 25.

43 Опубликованы Всемирным банком в апреле 2001 года.

44 См.: Богуславский М.М. Международное частное право: учебник. – 6-е изд., изд., испр., доп., перераб. – М.: Инфра-М, 2010. – С. 320.

45 См.: Решетникова И.В. Гражданский процесс: учебник. - М., 2004. - С. 584.